Если 70 лет назад развод был чем-то из ряда вон выходящим, то сегодня по статистике количество разводов почти сравнялось с количеством новых браков. При этом старые установки о том, что расставание супругов — это фиаско и катастрофа, по-прежнему продолжают циркулировать в обществе. Хотя очевидно, что семейная модель меняется и мы постепенно переходим к так называемым расширенным «лоскутным» семьям, в которые включены все: дети от нынешних и предыдущих отношений, старые и новые партнеры. По-другому этот феномен еще называют серийной моногамией: когда за жизнь человек может построить семьи с несколькими людьми и иметь детей с большой разницей в возрасте из разных союзов. Но это все теория, а что происходит на практике?
На практике развод, безусловно, продолжает быть сложным, болезненным процессом. Двое взрослых, которые решили расстаться, находятся в этот момент в очень уязвимом положении. А если в семье есть дети, то это означает, что родителям в этом состоянии еще надо отвечать за ребенка, привыкшего жить с ними вместе, и как-то рассказать ему об изменении своего семейного статуса.
В лекции известного семейного психолога Людмилы Петрановской о разводе (которую мы советуем послушать, даже если вы не собираетесь разъезжаться!), психолог говорит о том, что у разводящихся родителей есть два полюса переживаний. Одни думают, что своим расставанием нанесут ужасную травму ребенку, которую ему будет очень трудно пережить и которая затруднит ему создание собственной семьи. Особенно часто так считают родители, которые столкнулись с внезапным разводом. Другая крайность: когда родители пытаются транслировать мысль: «Ничего такого не случилось, какое вообще до этого всего ребенку дело, да что он понимает?». Как это часто бывает, истина где-то посередине. Родители не в силах сделать так, чтобы их расставание не ранило ребенка, но они могут помочь ребенку пережить этот неприятный период без разрушения. Для этого им прежде всего нужно попытаться разделить свои отношения как пары и свои отношения как родителей, чтобы обо всех вопросах, касающихся ребенка, разговаривать именно в статусе родителей.
В той же лекции Петрановская говорит, что дети разного возраста очень по-разному реагируют на расставание мамы с папой. Например, младенцы не понимают, что происходит, но отлично чувствуют эмоциональное состояние взрослых. Ребенку просто напрямую будет плохо оттого, что родителю плохо. И тут задача состоит в том, чтобы получать поддержку и помощь для себя, чтобы улучшить собственное состояние.
Ребенку подросткового возраста в каком-то смысле может быть легче. Если у дочери к этому времени уже есть точки опоры вне семьи — например, хорошие друзья, свои романтические отношения, какие-то увлечения, интересная учеба, тогда она не так сильно будет зависеть от погоды в доме. Но мы говорим о среднестатистических случаях, а не случаях, когда ребенок переживает травлю, депрессию или тяжелую болезнь, и вдруг еще внезапно рушится вся его семейная структура.
И все же наиболее уязвимыми, по мнению Петрановской, оказываются дети с трех до девяти лет. Они уже начинают многое понимать, но еще живут только внутрисемейной жизнью. Психолог считает, что если в семье несколько детей, то наиболее тяжело развод будут переживать именно дети, которые находятся в этом возрастном интервале.
Лучше всего сказать о разводе ребенку вместе, чтобы малыш видел вас обоих и видел, что это ваше общее решение. Не надо поддерживать иллюзию, что, может быть, все еще обойдется. Самая частая ловушка, в которую попадают дети — это иллюзия, что они могут все поправить. Поскольку они эгоцентрично мыслят, им кажется, что все что происходит в мире, происходит из-за них (особенно часто эта мысль посещает детей в районе шести-семи лет). Очень важно донести до ребенка, что он тут не при чем и подчеркнуть окончательность вашего решения. Потому что иначе ребенок может считать себя ответственным за то, чтобы вас померить и обратно свести.
Тем более не надо говорить при ребенке фраз «все разладилось после появления ребенка/ после твоего появления на свет» — как пишет психолог Елена Патрикеева, даже если вам кажется, что брак разрушило именно появление малыша, это в первую очередь означает, что вы не берете на себя ответственность за свою жизнь и за решение о разводе.
На ближайшие несколько месяцев у ребенка должна быть перспектива и ясность.
Лучше всего согласованно сообщить ребенку, как будет устроена его жизнь после вашего развода. Поэтому в идеале еще до разговора с ребенком вам с партнером надо договориться, кто где будет жить, как часто и с кем ребенок будет видеться. Если родители еще сами не договорились о том, как все будет, они могут обратиться в службу медиации. Важно понимать, что у медиатора нет решающего права голоса, это не суд. Медиатор помогает парам конструктивно договариваться, без зашкаливающих эмоций. А суд и органы опеки — это уже крайняя мера.
Очень важно пытаться по возможности уравнять вклад мамы и папы в жизнь дочери после развода. Чтобы не было такой ситуации, когда есть один родитель, который с ребенком в скучных бытовых моментах, а второй родитель ассоциируется только с праздником (феномен «воскресного папы»). Как говорит Петрановская, в ситуации «воскресного папы» на самом деле проигрывают все. Вместо заботливого отца у ребенка появляется аниматор. Папа лишается привязанности. И рано или поздно дети обязательно это поймут и выскажут все, что думают.
Ни в коем случае нельзя требовать от ребенка, чтобы он дополнительно не напрягал родителей в этот тяжелый момент. Петрановская повторяет, что родители не имеют права запрещать ребенку злиться, сердиться, расстраиваться. Не надо говорить: «Да, мы с папой/мамой расходимся, но ты не страдай». У ребенка должна быть свобода относиться к выбору родителей так, как он относится. Научитесь поддерживать ребенка, не впадая при этом в оправдание второго родителя.
Не надо рассказывать басни о том, что «папа поехал в командировку» или просто бесконечно уходить от этого разговора. Если второй родитель по каким-то причинам не хочет общаться с ребенком, не надо говорить дочери: «Папа тебя очень любит, но сейчас много работает». Ложь сильнее травмирует ребенка, чем открытый разговор о разводе.
Петрановская говорит, что в каком-то смысле причины развода — это вообще не детское дело. Вы можете просто сказать, что вам очень жаль, что так получилось, но вы решили расстаться. И что вы сделаете все для того, чтобы те вещи, которые были важны ребенку в его жизни, в ней остались.
Ни в коем случае нельзя перекладывать ответственность за решение о разводе на ребенка. В подавляющем большинстве случаев дети, естественно, будут против расставания родителей, потому что дети вообще довольно консервативны (только в случаях сильного психического и физического насилия и совсем маргинальной обстановки в семье дети могут выступить за развод, да и то не всегда).
Не надо давать ребенку сигналы: «Я — твой хороший взрослый, а папа — козел/ мама — стерва». Как говорит Петрановская, если вы говорите ребенку «твой отец — козел», то ребенок слышит «я наполовину козел». Если это фигура умолчания, то у ребенка возникает потребность идентифицироваться с тем человеком, который изгнан, удален, запрещен для контакта. И ребенок начинает идентифицироваться с ним по тем единственным сведениям, которые он о нем знает. Поэтому важно не лимитировать второго родителя до его каких-то отрицательных качеств, а рассказывать ребенку про другие хорошие стороны этого человека (что-то же должно было свести вас вместе), чтобы у ребенка была возможность идентификации с этим человеком по другим параметрам.
Если в момент развода вы чувствуете обиду на весь противоположный пол, постарайтесь контейнировать эти чувства с помощью психолога или разговоров с друзьями. Не высказывайтесь при дочери плохие обобщения о всех представителях противоположного пола («не только твой папа, все мужики козлы» или «всем бабам нужны только деньги») — кстати, не только когда вы напрямую обращаетесь к ребенку, но и когда дочка находится с вами в одном помещении и вы разговариваете с кем-то другим. Нам иногда кажется, что дети играют и не обращают на наши слова никакого внимания, и мы можем продолжать чихвостить кого-то в их присутствии, а на самом деле дети слышат все.
Часто родители хотят, чтобы дети не повторяли их судьбу, не повторяли их ошибок. Даже если вы ощущаете, что без мужа ваша жизнь стала менее наполненной, не нужно транслировать эту мысль дочери. Дайте ей право самой решить, захочется ли ей выходить замуж или нет. Не нужно пытаться заранее настраивать ее на то, что она «всеми способами должна удержать мужчину, чтобы не остаться одной». Не проецируйте на нее установки, которые могут обернуться для нее неверными решениями, принятыми в личной жизни.
Не следует использовать ребенка для манипуляции в попытках изменить свое финансовое состояние. Старайтесь решать эти вопросы по отдельности. К сожалению, в последнее время распространились случаи киднеппинга, когда один из родителей похищает детей для того, чтобы отомстить другому. Все это абсолютно неприемлемо.
Хотя из родителей по идее невозможно уволиться, к сожалению, некоторые так все-таки делают. В этом случае всю ситуацию придется изложить тому родителю, который остался. Очень важно, чтобы этот родитель получил максимум поддержки — от друзей, родственников, психологов. Чтобы все его эмоции не обрушились на ребенка, чтобы все его или ее переживания контейнировал какой-то другой взрослый человек.
О чем еще нужно подумать
Если партнер покинул семью и не идет на контакт, психолог Елена Патрикеева советует постараться сделать так, чтобы в окружении вашего ребенка появился другой значимый взрослый. Это необязательно должен быть мамин новый бойфренд, это может быть дядя, дедушка, какой-то ваш друг — просто чтобы у детей был «образец» мужчины перед глазами.
Влада Наумова: «Когда наши родители расстались, мы с братом были еще довольно маленькими: мне было два года, а брату — четыре. Я не могу сказать, что как-то хорошо запомнила этот момент (потом уже в более взрослом возрасте я узнала, что это была мамина инициатива, и она попросила отца уехать). Так получилось, что мама, кстати, довольно быстро вышла второй раз замуж, и мы вскоре стали жить вместе с нашим отчимом, а папа так и не завел новую семью, хотя у него периодически появлялись какие-то подруги, с которыми он нас очень редко знакомил. Папа стал для нас классическим «папой выходного дня», заваливал нас подарками и раз в год даже возил с собой в путешествия. Нас с братом, в принципе, такой расклад устраивал. Особенно, мы, конечно, любили с ним куда-то ездить на море. А потом как раз в одной из таких поездок, мой брат, которому было уже лет 16, вдруг во время какого-то разговора стал орать на отца: «Нам тебя всю жизнь не хватало, ты просто покупал нашу любовь своими подарками и вот такими поездками!». Конечно, это была правда.
Я благодарна своим родителям за то, что им удалось сохранить более-менее нормальные отношения, два-три раза в год мы встречаемся и можем даже спокойно посидеть за одним столом все вместе. Больше половины моих друзей — тоже дети из семей, в которых родители развелись, и я знаю, что такой мирный расклад — это редкость. Конечно, мы рано поняли, что наша семья — не из чудесной сказки, в которой родители жили долго и счастливо вместе до ста лет. Но с другой стороны, мне кажется, мы с братом реалисты и с самого начала не строим никаких иллюзий по поводу семьи: брак может быть временным решением, и жизнь после развода точно существует».
Елена Мохова: «Когда мне было шесть лет, папа просто исчез. Потом бабушка (папина мама) все-таки рассказала мне, что у него на самом деле уже давно была вторая семья и в тот момент та женщина настояла, что он должен жить с ними и помогать ей с ребенком, который был еще совсем маленьким. После ухода отца мы с ним больше не общались: он совсем отрезал нас от себя, да и мне, честно говоря, не о чем было бы с ним говорить после такого предательства. Контакт сохранился только с бабушкой, с папиной мамой. Она, кстати, всегда передавала мне подарки „от папы“, но всем было очевидно, что они на самом деле были от нее. Потом, когда я училась в институте, я познакомилась еще с несколькими девушками, которые тоже внезапно открыли, что у их отцов были параллельные семьи. Что можно сказать? Научиться после такого доверять мужчинам, да и вообще людям, очень-очень непросто».
Книжка немецкой художницы и писательницы Уте Краузе хоть и написана как сказка, но посвящена серьезной теме — обретению новых братьев и сестер после развода мамы с папой. Родители маленького разбойника все время ссорились, ссорились, а потом папа взял и ушел. Через какое-то время разбойник и его братья решают навестить отца и обнаруживают в его доме чуть ли не дюжину детей Королевы, папиной новой подруги. Как с ними подружиться? Как полюбить новую семью, сотканную, как лоскутное одеяло, из разных материалов? Уте Краузе с юмором описывает путь обретения новых родственников, и, пожалуй, главная мысль книги — в таком расширении семьи есть много плюсов.
По сюжету этой книги маленькой Маулине из-за расставания родителей пришлось переехать из прекрасной страны Мауляндии в скучнейший город Пластикбург. Девочка скучает даже не столько по отцу (которого, как страшного мага, здесь нельзя называть по имени), сколько по той стране, которую ей пришлось оставить. Книга рассказывает о ребенке с неиссякаемой энергией и о том, что дети всегда будут пытаться заново отстроить королевство своего детского счастья при любых обстоятельствах.
Кристине Нестлингер — известная австрийская детская писательница, получившая премию Астрид Лингрен в 2003 году. История «Само собой и вообще» в реалистичной форме показывает детскую перспективу на развод родителей в большой семье. Пятнадцатилетняя Карли, тринадцатилетний Ани и семилетний Шустрик — каждый из них по-разному видит и переживает расставание родителей. Но как бы тяжело ни было им всем в моменте, жизнь продолжается и в ней по-прежнему остается место для радости, праздников и игры.
В немецком мультфильме «Мальчик и чудовище» (отсылающем в своем названии к сказке о «Красавице и чудовище») мы видим, как развод родителей воспринимает маленький мальчик. И мама, и папа видятся ему ужасными страшилами, постоянно шикающими друг на друга. Но со временем — с помощью поддержки друзей — мама снова превращается в ту самую маму, которой она была раньше. На русский язык фильм дублирован не очень хорошо, но, кажется, что это пока все равно один из лучших доступных нам мультиков, посвященный этой теме.
Это автобиографический мультфильм канадского аниматора Тревора Хименеса о собственном детстве и жизни с папой «выходного дня»: в конце рабочей недели отец мальчика всегда забирает его на машине и увозил в Торонто, а потом в воскресенье снова привозит обратно к маме. Потом у мамы появляется новый бойфренд, у папы новая подруга, а мальчик продолжает мечтать во сне о какой-то совсем другой жизни. Поэтичная картина не только для детей, но и для взрослых — в 2019 году «Выходные» были номинированы на Оскар, но проиграли в итоге пиксаровскому «Бао».