Сейчас в соцсетях вновь разгораются холивары об ущемлении прав кормящих грудью мам. Но я в этом не участвую. Моему сыну почти семь месяцев и он — искусственник (до чего же дурацкое слово).
О том, что наше общество скептически относится к ГВ на публике, я знала давно. Но никто не предупреждал меня, с чем придется столкнуться, когда я решила выбрать смесь в качестве заменителя грудного молока. Спойлер: ничего приятного.
Не успела я забеременеть, как меня накрыла пропаганда о волшебных свойствах «вкусносиси». На курсах по подготовке к родам были консультанты по ГВ, в один голос кричавшие о незаменимости груди. Консультанты уверяли, что кормить может АБСОЛЮТНО ЛЮБАЯ женщина, у которой есть грудь, независимо от размера, формы соска и т.д. Под влиянием этой оды ГВ я настраивалась на кормление после родов и гнала прочь мысли о том, что кое-что может пойти не так.
День Х. Экстренное кесарево. Общий наркоз. Ребенка мне принесли лишь на следующее утро, и мне хотелось разрыдаться от того, что я пропустила тот самый магический момент с первым прикладыванием. Начались сутки без сна в роддоме: молока не было, молозива тоже. Сын кричал несколько часов подряд. Когда на третьи сутки я взмолилась о помощи, неонатолог поставила передо мной стеклянную бутылочку со смесью. Ребенок наконец-то смог заснуть, и я, обессиленная, рухнула вместе с ним.
Потом молоко, наконец, пришло, и начались проблемы с прикладыванием и формой сосков; в мою жизнь пришла дюжина роликов с ютуба, где умные дамы рассказывали, что же нужно сделать для повышения лактации; советы мамы, ее коллег, подруг, соседок... Ночи с молокоотсосом, какие-то пилюли, литры горячего чая с молоком. Но тщетно. Четырехнедельный младенец орал благим матом по пять часов в сутки, невзирая на укачивания и мои попытки всучить ему измученную грудь, из которой цедились жалкие капли. Когда на контрольном взвешивании я поняла, что за месяц он не то, что не прибавил в весе, а похудел, мое терпение лопнуло. Прибавьте к этому жесткий постродовой депресс, физическое восстановление после КС — выйти в окно с каждой новой бессонной ночью хотелось все сильнее.
«Нет, только не смесь, не трави ребенка», — давили все вокруг. Когда после первой же бутылочки сын проспал всю ночь до утра, меня как по голове ударили: а что, так можно было? Спустя пару недель он стал похож на милейшего круглощекого карапуза, а не на сморщенный орущий багровый сверток.
И тут началось... «Ты что, не кормишь грудью?», «Недомать!», «Каждая женщина может кормить! Не бывает отсутствия молока!», «Ты просто не хочешь! Титя лучше химии!», «Дети на смеси неполноценные» и так далее, и тому подобное... Подруги, педиатры, родственники, мамаши с детской площадки — все словно сговорились. Вот только почему-то они забыли одну важную вещь: это мой ребенок, и решать, чем кормить, тоже мне. Да, первые месяцы, поддавшись активной пропаганде ГВ, я терзалась укорами совести и ненавистью к себе за то, что не смогла. Но, черт возьми, почему же я никого не учу жизни, а все эти барышни с молочной фермой в халате каждый раз норовят меня ткнуть носом в свою грудь и сказать, что я и мой сын неполноценны? Да нет же, у него не выросла третья нога после бутылочки, он точно такой же прелестный малыш, что и ваши.
Где грань между одним и другим стереотипом? Почему в ХХI веке свет клином сошелся на способе кормления младенца, неужели магическая грудь (читай: панацея от всех болезней) – это единственный способ по-настоящему любить своего ребенка? Разрешите нам самим выбирать и не устраивайте травлю с ярлыками вроде «недомать». Пожалуйста.