Так мама пытается помочь своим детям справиться с потерей отца.
39-летняя Холли Мэтьюз стала соло-мамой после того, как потеряла мужа в 2017 году. Ее супруг заболел раком мозга и умер в возрасте 32 лет. Супруги воспитывали дочерей строго и со всей ответственностью, но сейчас Холли практикует гораздо более расслабленный стиль воспитания, чтобы помочь им справиться со смертью отца. Публикуем перевод ее монолога.
Когда мой муж Росс был жив, мы были семьей, которая соблюдала график и имела определенные правила. Наши дочери Брук и Техас следовали строгому распорядку дня. Многие из них были созданы Россом. Супруг любил, чтобы все было структурировано и регламентировано.
Каждый вечер мы садились вместе обедать. Девочки шли спать в определенное время. Они не заходили в нашу спальню, которая считалась комнатой мамы и папы.
Меня устраивал наш стиль воспитания. Казалось, это всем подходило.
А еще я быстро поняла, что жесткий подход не дает девочкам времени осознать свои чувства и эмоции.
Я не дала им свободу делать все, что вздумается, или проявлять неуважение, но многое поменялось. Я стала более гибким родителем. Я слышала, что этот стиль воспитания некоторые называют «плыть по течению».
До смерти Росса я предполагала, что мы будем строго относиться к использованию гаджетов за столом и походам в «Макдоналдс» за наггетсами. Я думала, что мои дети никогда не будут ругаться дома матом.
Но когда вы имеете дело с горем утраты, иногда лучше просто сдаться. Если вы устали после трех часов непрерывной ссоры, то можно оставить все как есть. Если им помогает сон в моей кровати или еда перед телевизором, то почему нет?
Наша дочь Брук особенно тяжело перенесла уход Росса. Она боялась потерять меня. Она заставляла меня рассказывать обо всем, что я делала в течение дня, чтобы быть уверенной, что это не слишком опасно. Она вставала ночью, чтобы проверить меня. Ей тогда было всего шесть лет, а Техас — четыре. Им пришлось с этим справиться. Они все еще с этим справляются, и я хочу, чтобы они испытывали как можно меньше дополнительного стресса.
Я также позволяла им снять напряжение с помощью ругани. Однажды Техас пришла домой из школы и рассказала, что поделилась с учителем новостью о смерти отца, а тот сказал: «О, это не очень приятно».
Техас была в замешательстве. Я сказала ей, что «не очень приятно» — это когда ты роняешь мороженое или что-то в этом роде. А смерть отца — это другое. «Это чертовски ужасно, когда твой отец мертв», — сказала тогда я.
Итак, я разрешила им ругаться матом, когда они были совсем маленькими, — по крайней мере, дома. Это был инструмент, который позволял им выплеснуть свои эмоции. Это отражало их ярость, печаль и другие чувства, вызванные тяжелой утратой.
Мы слушали музыку, когда ехали в школу. Одной из наших любимых песен была «Fuck you» Лили Аллен. Мы подпевали. Было приятно выкрикивать эти слова вслух.
Мы как семья стали очень прямолинейны. Я выбрала абсолютную честность.
Но это не значит, что у нас нет границ. Девочки знают, что если они перейдут черту, то будут последствия. Однако теперь я гораздо лучше понимаю, почему возникают некоторые виды поведения. Если ребенок пережил что-то столь же травмирующее, попытка «преподать ему урок» не сработает.
Иногда я вспоминаю свое отношение к воспитанию детей до смерти Росса. Я наивно полагала, что должна играть по правилам, иначе меня сочтут неполноценной. Но реальность такова, что вы просто делаете то, что можете.
Смерть — штука сложная, понять которую тяжеловато и детям, и взрослым. Вот подборка книг, которая поможет рассказать об этом детям.