16 сентября в возрасте 89 лет скончался Роберт Редфорд.
Роберт Редфорд умер на 90-м году жизни. В мировом кинематографе его имя навсегда связано с «Аферой», «Великолепными парнями» и «Так было когда-то». Он обладатель двух «Оскаров», основатель Sundance Institute и фигура, изменившая представление о независимом кино в США. Но сам Редфорд подчеркивал: для него важнее всего — отцовство — несмотря на то, что оно было полно трагедий, утрат и испытаний.
В 1958 году у Редфорда и его первой жены, американского историка Лолы Ван Вагенен, родился сын Скотт. Мальчик умер через два месяца от синдрома внезапной детской смерти.
«Это был тяжелый удар, — вспоминал Редфорд. — Мы были в Нью-Йорке, без денег. Было очень трудно».
С тех пор он поддерживал исследования этого загадочного недуга, но больше публично о трагедии не говорил.
В 1960 году появилась дочь Шона. Она выбрала карьеру художницы. В 1983 году ее жених Сид Уэллс был убит в Боулдере, и Редфорд прервал съемки «Естественного», чтобы поддержать дочь. А в 1984-м семейное равновесие вновь оказалось нарушено: Шона, не оправившаяся от утраты, на своем Ford Bronco врезалась в замерзшую реку Джордан под Солт-Лейк-Сити. Девушку спасла местная жительница, а сам Редфорд, встретив ее позже на премьере «Естественного», сказал только:
«Сказать спасибо — это слишком мало». Позднее Шона вышла замуж за журналиста Эрика Шлоссера и стала матерью двоих детей — Мики и Коннора.
В 1962 году родился второй сын, Дэвид Джеймс Редфорд. Он был похож на отца и пошел по его стопам, но не как актер, а как режиссер-документалист и общественный деятель. Его жизнь с самого начала была борьбой за выживание: он родился недоношенным, страдал от тяжелого респираторного синдрома, позже перенес язвенный колит и потерял толстую кишку. В 30 лет Джеймсу понадобилась трансплантация печени. Первую операцию он перенес тяжело — двенадцать мучительных недель боли, пока пересаженный орган не был отторгнут. Во время съемок фильма «Викторина» в Нью-Йорке Редфорд каждую неделю летал в Омаху, где сын лежал в ожидании второго шанса. Вторая пересадка оказалась успешной.
Этот опыт подарил Джеймсу миссию: он основал Институт информирования о трансплантации, снимал документальное кино о донорстве и медицине. Позже вместе с отцом создал Redford Center — фонд, который через фильмы продвигал темы экологии и устойчивого развития. В 2012 году он снял «The Big Picture» — картину о дислексии, в которой главным героем стал его сын Дилан, а в числе участников были Ричард Брэнсон и губернатор Калифорнии Гэвин Ньюсом. В октябре 2020 года Джеймс умер от рака печени. У него остались жена Кайл и двое детей — Дилан и Лена.
Младшая дочь, Эми Харт Редфорд, родившаяся в 1970 году, тоже пошла в кино. В отличие от Шоны и Джеймса, она выбрала актерскую профессию: снималась в независимых фильмах и телесериалах, работала на театральной сцене. Постепенно Эми перешла к режиссуре и продюсированию: ее наиболее известная картина — драма «The Guitar» (2008), показанная на фестивалях в Сандэнсе и Торонто. Она занималась театральными постановками, преподавала актерское мастерство и участвовала в программах Sundance Institute.
В личной жизни Эми также связана с искусством: ее бывший муж, режиссер Мэтт Огюст, отец ее троих детей. Старшая дочь Эден родилась в 2008 году, а в 2010-м появились близнецы. В интервью Эми называла материнство «самым большим вызовом и одновременно маяком», признавалась, что учится смотреть на мир глазами дочерей и черпает у них силы.
Брак с Лолой, начавшийся в конце 1950-х, выдержал более четверти века, но все же распался в 1985 году. Почти десять лет после этого Редфорд оставался один, сосредоточившись на работе и отцовстве. Лишь в 1996 году он встретил художницу Зибилле Заггарс. Их отношения развивались медленно, и только спустя 13 лет, в 2009-м, они поженились в Гамбурге.
Редфорд не любил говорить о личном. Его биографы, коллеги и даже дети признавали: Роберт Редфорд был готов часами обсуждать творчество, политику, природу американского Запада — но при этом отказывался всматриваться в собственные раны.
«Мой отец, как и все, умеет отрицать то, что простить себе не может», — скажет его сын Джеймс.
Его снедало чувство вины, ощущение, что трагедии, постигшие его близких, не просто случились, а были отчасти спровоцированы им самим. Он воспринимал их как расплату за выбор в пользу актерской карьеры, славы, свободы.
«Я всегда чувствовал, что смерть сидит у меня на плече. С самого детства. Мои собаки, мой дядя, мама, первый сын. Тьма — прямо надо мной».
Несмотря на сдержанность, в интервью разных лет сохранились его сдержанные, но точные слова — и мы собрали несколько таких цитат в этом тексте. Они говорят не только о боли, но и о том, каким отцом он оставался до самого конца.
Это было по-настоящему тяжело. Мы были очень молоды. У меня была первая работа в театре, почти без оплаты. Мы ничего не знали о синдроме внезапной детской смерти — и в такой момент тебе кажется только одно: что ты сам в чем-то виноват. Как родитель, ты неизбежно винишь себя. И это оставляет шрам, который никогда не заживает до конца.
По сути, тема экологии с детства была частью мира моих детей — потому что я занялся политическим активизмом еще в 1969 году. Времена были непростые. Тогда все контролировали нефтегазовые компании, и любой, кто заикался о солнечной энергии или выбросах углерода, тут же получал ярлык — радикал, «обниматель деревьев» или что-то в этом духе. Я часто чувствовал себя в одиночестве. И мои дети это очень хорошо ощущали.
Это было неожиданно. Я был всегда ей верен и мы столько пережили вместе. Поэтому после расставания я на какое-то время потерял себя.
Истории помогали увидеть мир шире, чем тот, что был перед глазами — и это меня всегда притягивало. Думаю, поскольку это было частью моего собственного детства, оно стало частью меня. И я очень хотел передать это своим детям и внукам.
Слово «дедушка» звучит странно. Оно напоминает какого-то старика в халате.
Самое трудное в жизни — это когда у твоих детей проблемы. На нашу семью выпало столько ударов, о которых никто не знает — и я не хочу, чтобы знали. Ради них. Я снял несколько интересных фильмов и в целом доволен своей работой. Но если бы кто-то собрал все это вместе и спросил: «А что для тебя главное?» — я бы ответил: «Дети. Они — лучшее, что есть в моей жизни».