Мне 36 лет, и вчера я закончила школу

В прошлую субботу я рыдала три часа. Час — во время созвона с психологиней и еще два — в объятиях мужа. Причиной стали воспоминания о буллинге, с которым я столкнулась в школе.

Интересный факт: несмотря на то, что в терапии я уже полгода, только сейчас я смогла заговорить об этой травме.

Суперинтересный факт: моя психологиня — моя же бывшая одноклассница. Да, одна из тех, кто меня буллил. Тут должна быть заставка «Directed by Robert B. Weide».

А теперь по порядку.

Я плохо помню стены школьных коридоров, зато прекрасно помню покрытие пола — издержки опущенной головы. Еще помню внутренний дворик и подоконник на ощупь. Потому что на перемене детей выгоняли из классов, я стояла у окна, сжимала подоконник. Не показать слезы, не смотреть, не нарываться.

В школе я перенесла разные формы буллинга — бойкоты, физическое и психологическое насилие. Жвачки на одежде, спрятанная форма, выкинутый в окно портфель, клички, слухи…

Интересное по теме

Детская агрессия и насилие: психолог и юрист объясняют причины и последствия

Почему вы все забыли?

Ни муж, ни близкие подруги, которые знали, какие отношения связывают меня с психологиней, не понимали, почему я к ней хожу. На самом деле, просто когда я искала себе психолога, посетила нескольких, которые не зацепили, не дали раскрыться, не «подошли». Я вспомнила, что видела, как моя одноклассница стала психологом.

Еще пошутила тогда: «Ну, кто ломал, пусть и чинит». И вдруг с первого же сеанса я поняла, что буду к ней ходить. Разгребали проблемы новых отношений, моей реакции на взаимоотношения мужа и сына… Тем хватало. Но через полгода я поняла, что мы ходим, копаем вокруг, а посреди поля горит огромная неоновая вывеска: «Клад здесь», — на которую мы даже не смотрим.

И я решилась на разговор о буллинге. Точнее, мы вышли на него через обсуждение подростковых проблем сына. Я захлебнулась в рассказе о своих эмоциях, всем, что я пережила.

Но, наверное, хуже всего того, что я пережила в школе, было отношение ко мне после ее окончания. Все как будто забыли о том, что происходило.

Помню, как мне позвонила через год одноклассница с вопросом: «Ты идешь на вечер встречи выпускников? Мы все уже собрались». А я думаю: я даже не собиралась, я даже номера ваши удалила — иначе бы и трубку не подняла.

Через пару лет я встретила маму главного хулигана, которая точно знала, что делал ее сын, потому что мы встречались с ней, когда классная руководительница пыталась устроить «разбор полетов».

— А ты знаешь, где сейчас Вадик? — радостно спросила она.

С трудом подавив ответ про надежды на ад, я помотала головой.

— В Краснодаре учится. На следующей неделе приезжает, надо вам увидеться.

Таких историй было много. Историй, когда я снова молчала, хотя хотелось орать: «Почему вы забыли?! Почему вы снова делаете вид, что ничего не было?!»

Интересное по теме

3 страшных истории о буллинге, пережитом в детстве

Мам, ты не права

Психологиня сказала, что давно хотела извиниться, но не знала, хочу ли я поднимать эту тему, нужно ли это мне. К слову о том, что все решили, будто жертва тоже все забывает.

Другой момент, который мы обсуждали как две мамы: а где были взрослые в этот момент? Почему это никто не остановил?

Я помню, что в класс приходила школьная психологиня. Провела тестирование, побеседовала, дала характеристику, что класс — собрание индивидуалистов-эгоистов. Нет лидеров, которых бы почитали все. Наверное, отчиталась о проделанной работе. Что это изменило в моей жизни? Хм.

Классная руководительница — просто человек в вечной истерике, без авторитета в классе и понимания, как вообще общаться с детьми.

И вишенка на торте — родители. В моем случае больше всего школу со мной обсуждала мама. И я сейчас могу оценить фразы, которые были неправильными. И их не надо говорить ребенку, подвергающемуся буллингу.

1. «Они тебе завидуют».

Серьезно? Фраза, которая делает тебя же виноватой. Плюс какова цель? Чтобы ребенок хуже учился, плохо выглядел? Как убрать «зависть»?

2. «Мне тоже в школе было тяжело. Зато в университете было круто, просто подожди».

Как человек, который пережил буллинг, официально заявляю: кажется, маме не было плохо в школе. То, как я реагирую на малейшую жалобу детей и сразу лезу разбираться — это мое стремление защитить ту маленькую Наташу. Я сменила дочке садик, когда поняла, что у нее неразрешенный конфликт с воспитательницей. Сын вообще пользуется популярностью везде, куда приходит. На моей полке стоит книга «52 способа борьбы с буллингом».

А самое главное — я убедила себя, что в школе мне ничего хорошего не светит. Я позже поняла, что, пережив пубертат, одноклассники уже не так агрессивничали. Мне «бросали веревку», но я уже не хотела вылезать из ямы. Я просто твердо заняла позицию аутсайдера.

3. «Главное — учеба».

Нет, это не главное для 8–17-летнего человека. И это нормально. Да и учиться в таких условиях нереально.

Интересное по теме

Мой ребенок — жертва? Признаки и способы борьбы со школьным буллингом

Школа, школа, я не скучаю

Позже в этой беседе с психологиней я поняла, что это — ужасная травма, которую я точно не забуду. И которую всколыхнуло, когда в школу пошел мой сын. И фразы мужа о том, что «ну, это социализация, ему надо научиться общаться».

И несмотря на то, что о буллинге я вроде и не вспоминала до этого, травма на меня влияла. Все мое общение с окружающими складывается через призму: «никто не хочет с тобой дружить». Я прекрасный специалист, я могу шутить в рабочих чатах, могу помогать с организацией в чате родителей. Но если кому-то придет в голову пригласить меня выпить кофе — я впадаю в панику: «Это ловушка? Зачем ей/ему это?»

Сын у меня не сталкивается с буллингом в его привычном виде. Он отлично учится, у него есть друзья. Девочки приглашают его в гости. Но есть моменты, которые его раздражают. Ему не нравится, когда его «шипперят» (сводят) с одноклассницами. Он называет это буллингом. Я вздрагиваю. Вздрагиваю от воспоминаний, вздрагиваю от собственных мыслей, в которых злюсь на сына. В этот момент в глубине души я плачу и кричу: «Как бы я хотела быть на твоем месте!»

Вот только это — его чувства. И они тоже важны. И весь ужас, который я пережила, не отменяет и не обесценивает проблемы сына.

Значит, пришло время станцевать в моем красивом выпускном платье, встретить рассвет и идти дальше. Ведь, как отмечает моя психологиня-экс-мучительница: «Ты удивительно сильная, если вынесла это. Ты была одна против всех. Пока мы трусливо сбивались в стаи».

Эти люди и этот опыт остались в прошлом. А мне надо пойти и выпить кофе с мамой из садика — просто потому, что я действительно могу нравиться людям.