Маленькая балерина из Освенцима: жуткая, удивительная и вдохновляющая история Эдит Эгер

Американские солдаты, освобождавшие лагерь, заметили шевеление и спасли Эдит вместе с ее сестрой Магдой. Спустя несколько месяцев после этого чудесного спасения девушка задавалась вопросами: «Почему я выжила? Зачем? Что мне делать с этой жизнью?»

В 2017 году 90-летняя Эдит Эгер, докторка клинической психологии, всю жизнь помогавшая людям с травматическим опытом, рассказала, как она ответила себе на эти вопросы, в книге «Выбор».

Детство на фоне надвигающейся катастрофы

Эдит Элефант родилась 29 сентября 1927 года в словацком городе Кошице. Ее семья была многодетной (Эдит — младшая из трех сестер) и довольно состоятельной. Отец девочки Лайош Элефант работал в городе портным.

Чего в семье не хватало, так это теплоты: Лайош и его жена Илона были строгими родителями, не склонными к сантиментам. Они считали, что их девочкам требуется дисциплина, и с ранних лет настаивали на дополнительных занятиях. Так, старшие сестры Эдит — Магда и Клара — пошли в музыкальную школу, а сама Эдит, чьи способности к музыке оказались не самыми выдающимися, в пять лет оказалась в классе балета.

Маленькая Эдит комплексовала, глядя на своих старших сестер: Магда слыла первой красавицей города, играла на пианино и была весьма остроумна, белокурая скрипачка Клара достигла больших успехов в музыке и поступила в консерваторию в Будапеште, а сама Эдит не считала себя ни красивой, ни талантливой. Девочка по пять часов в день проводила в танцевальном классе, но сестры все равно казались ей недостижимым идеалом. Эдит при знакомстве даже не называла своего имени и представлялась «сестрой Клары» — потому что Клара была местной знаменитостью.

В подростковом возрасте Эдит увлеклась гимнастикой. Сначала это были дополнительные занятия, призванные улучшить ее танцевальные навыки, но потом девочка всерьез влюбилась в этот вид спорта. Она посвящала гимнастике не меньше времени, чем балету, — как только успевала учиться, непонятно! — и вскоре на горизонте замаячили большие спортивные достижения. В ее классе сформировали команду из лучших спортсменок для подготовки к Олимпиаде. У Эдит были все шансы попасть в их число, благодаря своему мастерству, но девочку не взяли из-за еврейского происхождения. Впрочем, и Олимпиада не состоялась. На дворе стояло начало 40-х, в Европе полыхала война, и быть евреем было очень, очень опасно.

Но жизнь продолжалась, несмотря на сгущающийся вокруг ужас. В 1941 году 14-летняя Эдит впервые влюбилась в такого же, как и она, подростка по имени Эрик. Она наконец-то ощутила себя привлекательной, ходила на свидания и даже мечтала о замужестве. В 1943 году пара все еще была вместе, и Эрик с удовольствием фотографировал свою избранницу, делающую шпагаты на траве. Счастье, однако, оказалось недолгим.

В этом же 1943 году, в августе, отца Эдит забрали в трудовой лагерь. Он вернулся через семь месяцев, но почти сразу же, в марте 1944 года, в их дом пришли солдаты и забрали всю семью на Якабский кирпичный завод, где держали евреев перед отправкой в Освенцим.

Илона, Лайош, Магда и Эдит ждали своей участи без особого страха: среди заключенных ходили слухи, что их переправят в обычный лагерь для интернированных. Они считали, что им придется просто заниматься тяжелым неквалифицированным трудом, зато они останутся вместе и живыми.

С ними не было лишь Клары: у девушки состоялось выступление в Будапеште в день ареста семьи, и преподаватель музыки не отпустил ее обратно в Кошице. Этот решительный человек прятал Клару в своем доме до самого конца войны, выдавая ее за дальнюю родственницу-нееврейку. Обо всем этом Эдит и Магда узнают только после возвращения из лагерей в 1945 году.

Маленькая балерина в Освенциме

На кирпичном заводе семью вместе с 20 тысячами других евреев продержали месяц. Потом всех погрузили в товарные вагоны и куда-то повезли. Позже Эдит напишет в своей книге, что многое отдала бы, чтобы вернуть те часы, проведенные ими в поезде, потому что они все еще были вместе.

Там, куда их привезли, играла музыка, а над высокими коваными воротами красовалась надпись Arbeit macht frei — «Труд освобождает». Заключенных разделили на две очереди: тех, кому было от 14 до 40 лет, отправили в одну, всех остальных — в другую. Родителям Эдит и Магды было больше сорока. Их увели: сказали, что в душ, но на самом деле — в газовые камеры. Так, не пробыв даже часа в Освенциме, девушки осиротели.

Их остригли. Магда спросила у сестры: «Как я выгляжу? Скажи честно!» Честно было бы сказать: «Как облезлая собака», но такую правду озвучить было нельзя. Глядя в ярко-голубые глаза Магды, Эдит абсолютно искренне заявила: «Я никогда не замечала, какие красивые у тебя глаза, их всегда прикрывали волосы!»

Потянулись дни, наполненные страхом, голодом, холодом и тяжелой работой. Вскоре в барак пришел сам доктор Менгеле, который, помимо того что ставил на заключенных садистские опыты, славился любовью к поиску талантов среди узников Освенцима. В тот раз ему хотелось, чтобы кто-то для него станцевал. Соседки по бараку уже знали, что Эдит — балерина, и они буквально вытолкнули девушку вперед.

Заключенные-музыканты заиграли один из самых известных вальсов Штрауса — «На прекрасном голубом Дунае». Эдит повезло: она прекрасно знала это произведение, помнила все необходимые связки и движения. Шуберт сменился Чайковским. Девушка танцевала с закрытыми глазами, представляя себе, что она — прима на сцене Венского оперного театра, исполняющая ведущую партию в балете «Ромео и Джульетта». Видимо, Менгеле впечатлило выступление — он кинул девушке буханку хлеба, которую она разделила с сестрой и соседками по нарам.

Главной опорой и поддержкой для Эдит стала Магда. Девушка решила все силы бросить на то, чтобы не разлучиться с последним осколком своей семьи и во что бы то ни стало выжить вместе. Однажды заключенных построили, чтобы набить на них номера. Эдит была очень маленькой и худенькой, и охраннику даже было жаль тратить на нее чернила: все равно скоро умрет! Он оттеснил ее в другую очередь, а Магда осталась ждать татуировки. Никто не знал, что будет с теми, кто остался без номера, непонятно даже было, вернут ли их в бараки, а Эдит очень боялась остаться одна. Девушка решила, что раз гимнастика и балет выручили ее однажды — выручат и дважды. Эдит несколько раз сделала «колесо», охранники отвлеклись на зрелище, а Магда незаметно перебежала в очередь к сестре. К счастью, это оказалась очередь не в газовые камеры.

В ноябре 1944 года стало ясно, что скоро советские войска доберутся до Освенцима. Гиммлер приказал уничтожить газовые камеры и крематории. Лагерь начали эвакуировать частями.

Бесконечная дорога

В декабре 1944 года Эдит и Магда оказались в группе заключенных, которых признали достаточно сильными для эвакуации, а по сути — для «марша смерти». Узников вывезли в Германию, сняли с поездов и погнали пешком. Они останавливались в небольших городках, где их заставляли трудиться на заводах. К марту 1945 года их довели почти до чешской границы — там узники работали на фабрике по производству боеприпасов. Потом снова погнали дальше — в Австрию, в лагерь Маутхаузен. Там не было заводов или фабрик, зато были гранитные каменоломни. Следующая остановка — Гунскирхен, маленький лагерь на болотах, рассчитанный на пару сотен заключенных. Туда Эдит буквально донесли на руках те самые соседки по нарам, с которыми она когда-то поделилась хлебом.

После многих дней пеших переходов узники были в ужасном состоянии: раны, переломы, вши, дизентерия, простуды и голод убивали их одного за другим. Часть из заключенных погибли при бомбардировке поезда. Часть убили охранники при попытке побега. Гунскирхен не был местом заключения — он должен был стать могилой.

И вот мы возвращаемся к началу нашего повествования, в котором Эдит Элефант со сломанной спиной, тифом, пневмонией и плевритом лежит в куче тел.

Эдит и Магду спасли и оставили лечиться в американском полевом госпитале. Там Эдит познакомилась с партизаном еврейского происхождения по имени Бэла Эгер. После войны девушки вернулись в Кошице, где их уже ожидала Клара, спасенная преподавателем музыки. Эрик, жених Эдит, как оказалось, умер в Освенциме, не дожив всего день до освобождения лагеря.

Эдит решила начать все сначала. Девушке нравился партизан Бэла, который оказывал ей знаки внимания, а вот смотреть на родной город после всех ужасов плена было совершенно невыносимо. Вскоре Эдит и Бэла поженились, переехали в поместье мужчины — он был состоятельным человеком до войны — и у пары родилась дочка.

Но дорога все никак не хотела заканчиваться: в 1948 году в Чехословакии к власти пришли коммунисты, поместье национализировали, а Бэлу арестовали. Эдит обратилась к старым связям и вызволила мужа из тюрьмы, но стало ясно, что в Чехословакии оставаться нельзя. Семья Эгер перебралась в США, туда же отправилась и Магда, а Клара эмигрировала в Австралию.

Из маленькой балерины в большого психолога

Семья Эгер обосновалась в Эль-Пасо, штат Техас. У Эдит и Бэлы родились еще двое детей, и казалось, что все идет хорошо. Эдит настолько преуспела в социальной мимикрии, что окружающие даже не подозревали о ее трагической судьбе. Но прошлое не хотело отпускать женщину. Эдит страдала от панических атак, суицидальных мыслей и приступов депрессии. Она не хотела говорить о том, что с ней случилось, но все пережитое давило на молодую мать.

Она отчаянно делала вид, что все в порядке, отказываясь обсуждать Освенцим даже с Магдой, которая там тоже побывала. Эдит хотела похоронить и забыть этот опыт, как будто его и не было. А забыть не выходило.

Не удивительно, что в конце концов Эдит заинтересовалась психологией. У ее сына Джонни появились проблемы со здоровьем, которые в рамках реабилитации требовали психотерапии. Эдит водила сына на сеансы и все больше проникалась важностью работы психологов. Она принялась подтягивать свой английский, начала читать соответствующую литературу и вскоре загорелась идеей поступать в Техасский университет. В 1959 году Эдит оказалась на факультете психологии, но меньше чем через год учебу пришлось оставить, потому что здоровье сына требовало очень много внимания.

Однако Эдит не была намерена отказываться от призвания. В 1966 году, когда Джонни достаточно окреп и водить его по врачам больше не требовалось, 39-летняя Эдит вернулась к учебе.

Тут начались семейные проблемы: Бэла не очень понимал, зачем его жена хочет получить образование и работать психологом, если у них и так достаточно денег. Он пытался взывать к ее благоразумию. К 1969 году Эдит устала от давления мужа и решила подать на развод. Она любила Бэлу и знала, что он ее тоже любит, но отчисляться из университета женщина была категорически не намерена: она только нашла дело всей своей жизни.

К чести Бэлы нужно сказать, что он был неглупым человеком, поэтому решил, что жить с женой-студенткой все же лучше, чем совсем без жены. Мужчина попросил прощения за свое поведение, пообещал оказывать всяческую поддержку и снова сделал Эдит предложение. В 1971 году пара опять поженилась, и больше Бэла глупых вопросов супруге не задавал.

В 1969 году Эдит не только развелась, но и получила научную степень по психологии, затем окончила магистратуру, а в 1978 году получила степень доктора клинической психологии. В докторантуру Эдит, кстати, идти не хотела. Она считала, что это глупо и странно — получать степень в 50 лет. Но ее научный руководитель переубедил ее всего одной фразой: «50 вам исполнится в любом случае».

Назад в Освенцим за освобождением

Эдит Эгер начала работать по специальности. В основном, она помогала военнослужащим и женщинам, пережившим насилие. Но Эдит тревожило то обстоятельство, что она не могла провести своих пациентов дальше, чем прошла сама. Она все еще не могла взглянуть в глаза своему прошлому.

В 1990 году Эдит Эгер снова поехала в Освенцим. Это решение она назвала лучшим в своей жизни, потому что эта поездка помогла ей исцелиться.

«Вернуться в логово льва, посмотреть ему в глаза, почувствовать свою ярость и возложить вину за произошедшее на преступников было необходимо для того, чтобы стать той, кем я являюсь сегодня. Я смогла попрощаться со своими родителями. Каждый день я работаю, чтобы почтить боль, которую принесла из Освенцима; она живет прямо здесь, в моем сердце. Однако я не позволю ей контролировать меня. Я признаю случившееся и иду дальше. Я называю это своей заветной раной. Часть меня осталась в Освенциме, но не лучшая часть», — говорила Эдит.

Поездка в Освенцим спустя много лет после физического освобождения позволила Эдит освободиться и психологически. Она поняла, что даже самый ужасный опыт делает нас теми, кто мы есть. Да, лучше бы его не было. Да, хотелось бы, чтобы никаких страданий претерпевать не пришлось. Но прошлое уже не изменить, жизнь происходит в настоящем. В одном из интервью Эдит сказала: «По-настоящему простить себя — это печалиться о том, что случилось, и о том, чего не случилось, но расстаться с желанием иметь другое прошлое». У нее получилось.

Со временем Эдит захотелось рассказать о том, что с ней произошло, и о том, какие выводы она из этого вынесла. Докторка Эгер села писать книгу. Не для того, чтобы показать, что есть страдания страшные, а есть — не очень, а для того, чтобы люди вдохновились и сказали себе: «Если смогла она, смогу и я!» Работа шла не быстро — «Выбор», ставший бестселлером, Эдит писала десять лет и выпустила только в 2017 году. За «выбором» последовал «Дар», вышедший в 2020.

Эдит продолжает консультировать, дает интервью, выступает с мотивационными речами, несмотря на то что ей скоро исполнится 100 лет. Своих семерых правнуков она считает главной местью Гитлеру.