Женское счастье против здравого смысла: разбираемся, почему россиянам нравится «Москва слезам не верит»

Как показал опрос, проведенный ВЦИОМ,  фильм «Москва слезам не верит» продолжает возглавлять список любимых советских фильмов современных россиян.

С одной стороны, неудивительно — несмотря на то, что изначально фильм в СССР приняли довольно прохладно, сочтя его «дешевой мелодрамой», в итоге он занял второе место по количеству просмотров среди всех советских фильм (на первом — «Пираты XXI века»), и «Оскара» получил как «Лучший фильм на иностранном языке».

А с другой — весьма показательно. И хотя понятно, что, возможно, многие респонденты назвали «Москву» своим любимым фильмом, движимые ностальгией от первого его просмотра, мне кажется, что есть в этом фильме очень много того, что близко современному зрителю.

Прежде чем сесть писать этот текст, я посмотрела, что еще об этом писали в интернете.

Понятное дело, что идея кэнселинга Гоши (он же Гога) не нова — о его абьюзивных наклонностях начали рассуждать уже довольно давно, как только о таких вещах в отношениях в принципе стали говорить.

Да и сама идея отношений Катерины с мужчиной многим кажется нелогичной и даже антифеминистичной — мол, почему же режиссер не захотел и дальше лепить из Кати сильную и независимую женщину, а кинул ее в объятия первого попавшегося слесаря из электрички?

Оправдывать Гошу современные авторы, впрочем, тоже пытаются — преимущественно говоря о том, что «времена были другие».

И хотя эти самые времена со счетов списывать не стоит, мне кажется, что фильм не теряет своей актуальности до сих пор и даже в 2021 году поднимает темы, которые все еще горячи в российском обществе.

Но давайте по порядку. В центре сюжета фильма — три молодые подруги, приехавшие покорять Москву. Эдакий «Секс в большом городе» для России 80-х, только вместо космополитена — советское шампанское, а вместо мистера Бига — Гога.

Как водится, все три подруги очень разные — тихая и скромная Тося, авантюрная и эксцентричная Люда и серьезная амбициозная Катя, которую образование и карьера интересуют больше, чем поиск подходящего жениха.

Стоит отметить, что Катерина — яркий пример того самого хваленого советского феминизма.

Менее, чем за двадцать лет, она проходит путь от обычной рабочей до директрисы комбината, чем как будто бы подтверждает убеждения многих в том, что никакого стеклянного потолка не существует, никакой дискриминации нет, женщинам доступно все то же самое, что и мужчинам.

Однако дальнейшие события, конечно же, показывают, что ни о каком равенстве речи идти не может — ты можешь быть хоть царицей морскою, но без мужика тебе никуда.

Женское одиночество Катерины, которая добилась всего, но так и не чувствует себя счастливой, нередко упоминают как самый спорный момент этого фильма. Я же не вижу в нем ничего нелогичного и возмутительного.

Давайте посмотрим внимательнее: Катя — совершенно железная женщина, которая пережила крах своих карьерных и образовательных амбиций, изнасилование (попробуйте убедить меня в том, что то, произошло с Рудиком в темной комнате можно назвать как-то по-другому), соло-материнство, работу и учебу.

Про материнство, кстати, хочется поговорить отдельно: оно в фильме почти не показано — режиссер ловко пропускает весь период от первых месяцев жизни Александры до ее подросткового возраста.

Однако у меня есть основание подозревать, что он был ужасно непростым. Катерина вряд ли получала много помощи от подруг — Тося занималась своей семьей, а Людмила пыталась разобраться со своим «счастливым лотерейным билетом», который оказался алкоголиком.

Кроме того, детство Саши (дочери Катерины) пришлось на 60-е годы (начинается действие фильма в 1958 году) — период, когда были невероятно сильны все те самые стереотипы и ограничительные правила, последствия которых мы разгребаем до сих пор.

Страшно подумать, с чем пришлось столкнуться молодой женщине, оказавшейся фактически в одиночестве в большом городе, с младенцем на руках. Катя — бесспорно, сильная женщина, но режиссер снисходительно умалчивает о том, какой ценой дается ей эта сила и успешность.

И поэтому совершенно неудивительно, что когда в ее жизни внезапно появляется навязчивый слесарь, которого к ней «тянет», Катерина, изрядно задолбавшаяся от невыносимой для одного человека ответственности, просто безропотно плывет по течению и даже находит его бесцеремонные выходки очаровательным (как, например, ранний подъем в воскресенье, чтобы вывезти ее на пикник).

Я смотрю на нее и понимаю это чувство — когда ты всегда и везде «сама», вмешательство со стороны (особенно то, которые выглядит как знак внимания и заботы) вызывает радость.

Ну вломился едва знакомый мужик к ней домой, ну отобрал сумки с продуктами — зато ужин приготовил!

Сложно представить, чтобы последние 15 лет хоть кто-то делал это вместо героини. Вывез на пикник и накормил шашлыком, пока она дремала в кресле? Да прекрасно, никакой ответственности, можно расслабиться и отпустить ситуацию — непозволительная для матери-одиночки роскошь, хоть в советские времена, хоть в современности.

И здесь я не вижу ничего странного и антифеминистичного. Всем — и женщинам, и мужчинам — хочется отдыхать. А если у них есть дети и/или ответственная работа, то отдыхать им хочется практически постоянно. И когда им встречается кто-то, кто готов им эту возможность предоставить, первое чувство, которое у них возникает — это чувство облегчения.

Потому Катерина, которая так легко принимает помощь едва знакомого мужика, видится мне очень живой и настоящей. А вот дальше все летит в ад.

Довольно быстро становится понятно, что делает все это великолепный Гоша не ради своей избранницы, а ради себя любимого. И пикник он собирает для того, чтобы повыгоднее себя продать, и в драку со школьниками ввязывается, вероятно, для укрепления своего статуса спасителя.

А потом начинается совсем дичь и мракобесие: звучат коронные фразы про право все решать «на том простом основании, что я мужчина», ну и, конечно же, бурная истерика после того, как герой внезапно узнает о карьерных успехах своей избранницы.

Вдаваться в подробности того, какой Гоша нарцисс и абьюзер я сейчас особо не стану — у меня все равно вряд ли получится сделать это лучше, чем у автора этого поста в ЖЖ на тысячу комментариев.

Но хочу отметить, что если приглядеться, почти сразу становится понятно, что все, что делает Гоша для Катерины — он на самом деле делает для себя.

Он приходит к ней, потому что его «тянет». Он вывозит ее на пикник, чтобы она узнала его получше. При этом сам герой дня даже не утруждает себя тем, чтобы поинтересоваться ею лично — он просто априори предполагает, что она зарабатывает «уж всяко меньше», чем он.

Видимо, на том простом основании, что она женщина, и до слесаря своим курьим мозгом она явно не дотянула. Он практически с первой встречи вмешивается в воспитание Александры — и снова делает это так, чтобы выставить себя в более привлекательном свете. И после того, как Катерина высказывает вполне обоснованное недовольство его методами воспитания, он тут же затыкает ей рот, потому что он — да, вы правильно помните, мужчина.

И здесь — на кухне Катерининой квартиры за обеденным столом — происходит перелом. Вместо того, чтобы встать, топнуть ногой и вытолкать самопровозглашенного альфа-самца за дверь, чтобы подумал о своем поведении, железная женщина Катерина тут же смиряется, отводит глаза, нежно касается руки Гоши (которую он раздраженно отдергивает) и неоднократно просит прощения.

В этот же самый момент Катерина, кажется, перестает быть живой и настоящей, а становится патриархальной фантазией режиссера, который очень хотел показать, что ни одна железная женщина не в силах устоять перед лицом угрозы своему женскому счастью.

Буквально недавно Катерина холодно и иронично разносит Рудика (который теперь Родион), случайно встреченного в собственном директорском кабинете, а теперь в ответ на откровенное хамство она теряется и виновато мямлит — это великая сила любви, не иначе.

После того, как Гоша совершенно случайно (от незнакомого мужчины, которого он сразу же пригласил в чужой дом и предложил угостить обедом — видимо потому, что он тоже мужчина) узнает о реальном профессиональном статусе Катерины, его хрупкое мужское эго ломается с хрустом, и герой убегает домой — в драматичный запой, вытащить его из которого может только другой мужчина.

В Катерининой квартире, чтобы спасти подругу от одиночества, собираются все ее друзья — Антонина с мужем и Людмила, разведенная и работающая в химчистке. И здесь на них хочется остановиться отдельно. Хотя Катерина, бесспорно, является главной героиней повествования, истории ее подруг тоже заслуживают внимания — хотя бы потому, как с ними обошелся режиссер.

Тося и Коля — это эталонные представители тех самых традиционных ценностей, которые у нас до сих пор в большом почете (и в которых, в общем-то, ничего плохого нет, когда все добровольно и по любви).

Ценности эти включают детей, дачу, автомобиль, хозяйство и доброжелательное принятие друг друга. Отношения между героями выглядят единственными здоровыми из всех — однако, возможно, только потому, что режиссер не стал глубоко в них вдаваться, а презентовал их ровно так, как презентуют нам семейные ценности и по сей день — красивой благодатной картинкой, в которой все по умолчанию гармонично и хорошо.

А вот Людмилу за ее авантюризм и желание лучшей жизни режиссер наказывает — и избранник ее, сперва казавшийся наградой за усилия, оказывается настоящим проклятьем, и карьера проходит мимо нее — в общем, классическое разбитое корыто, которое традиционно в нашей культуре достается тем, кто слишком многого хочет.

Но вернемся к финалу, который видится мне самым страшным моментом этого фильма — куда более страшным, чем увлечение Катерины эгоцентричным Гошей. После того, как героя дня привели и, вероятно, отмыли от вяленой рыбы, он буднично требует ужина и садится за стол — в знак примирения. Играет музыка, включаются титры — хэппи энд? Выглядит так, но, кажется, куда органичнее было бы наложить на финал тревожную музыку из ужастиков.

Давайте попробуем предположить, что будет дальше с Гошей и Катей, которые спрятались от зрителей за своим «жили они долго и счастливо»?

Вряд ли слесарь Гога, так настойчиво продавливающий все существующие границы, внезапно даст своей партнерше право зарабатывать больше него.

Скорее всего, Катерине придется отказаться от престижной должности и съехаться с Гошей в коммуналке — в тесноте, да не в обиде, зато гендерная справедливость восстановлена. Будет рожать детей, варить борщи и упиваться женским счастьем. А иногда, может быть, будет и тумаков получать — есть ощущение, что ради своей правоты слесарь готов на многое. Ну потому что он мужчина, помните?

В идеальном мире, «которого хотят феминистки», Катерина уже после первого закидона спокойно, но настойчиво провела бы свои личные границы и задалась бы вопросом, кому больше надо то, что делает ее внезапный ухажер — ей самой или ему?

В идеальном мире она бы довольно быстро поняла, что желание быть любимой, получать поддержку, понимание и заботу — это нормально, но оно совсем не повод соглашаться на первого попавшегося мужчину, который готов иллюзию этой поддержки создавать.

В конце концов, в идеальном мире та самая Александра — представительница нового поколения, судя по всему, воспитанная в довольно либеральной и гуманной манере, сказала бы: «Мам, нужен он тебе, этот чувак, который даже разницу в зарплате пережить спокойно не может?»

Но нет же — и она радуется тому, что у мамы наконец появился кто-то, ради кого диван можно до вечера не складывать.

И благодаря вот этой своей болезненной неидеальности фильм, вышедший на экраны в 1980 году, остается вполне себе актуальным и понятным в 2021. Традиционные ценности — хорошо и благо, женщины, которые капризничают, плохо заканчивают, если изнасиловали — сама виновата, ребенок — ответственность матери, а номинальное женское счастье ценнее собственной безопасности и личных границ. Настоящая кинематографическая скрепа!

Если сгладить радикальные высказывания Гоги, фильм можно почти в неизменном виде переснять и выпустить на экраны сейчас — никто не заметит подвоха, ведь история будет о жизни, без «повесточки» и феминизма, на которые у нашего зрителя сильная аллергия.

Я знаю, что сейчас принято пересматривать свои взгляды на книги, фильмы и сюжеты из прошлого — мы уже не раз проходили это и с детскими сказками, и со взрослыми произведениями. Кого-то от всей этой «новой этики» коробит, а мне кажется, это довольно неплохой аналитический инструмент, который позволяет не просто списывать на свалку истории все неугодное, но еще и оценивать реальность с разных ракурсов.

Фильм «Москва слезам не верит» действительно любим многими — кто его знает, почему. Предлагаю использовать его как наглядное пособие по определению абьюзивных нарциссов — и как реалистичную иллюстрацию советского и постсоветского феминизма, на который любят ссылаться те, кто убежден, что «женщины уже и так победили».

Невозможно говорить о равноправии и здоровом партнерстве до тех пор, пока мы считаем историю об успешной и независимой женщине, отчаянно вцепившейся в первого попавшегося мужчину, романтичной и счастливой историей любви.

Это самый настоящий хоррор и психологический триллер, который нужен нам для того, чтобы не забыть — в головах предыдущего поколения роль женщины в обществе выглядит именно так, и они эту идею многим своим наследникам очень хорошо передали — и с этим мы имеем дело до сих пор.