Издательство «Азбука-Аттикус» выпускает книгу нейробиологини и писательницы Марсии Годдарт «Мозг в стадии разработки: Потрясающие факты об умственном развитии от зачатия до взросления». Каждая глава объясняет, на чем основывается поведение человека и как внешнее развитие и обретение навыков подкрепляется внутренним развитием мозга и познания. НЭН публикует фрагмент главы «Приключения тоддлеров» с разрешения издательства.
Количество социальных стадий в развитии детей практически бесконечно. Социальное поведение настолько сложное и многокомпонентное, что только на эту тему можно было бы написать несколько книг. Двумя ключевыми событиями в детском возрасте являются развитие воображения и «кризис трех лет». Кроме того, на этом этапе меняется то, как дети общаются с незнакомыми людьми.
«Смотри, мама, я Мегамен, а это мой энергетический бластер, и я спасу планету от потопа в ванной, вернее, в море!» Детская фантазия не знает границ. В ней возможно все. Но играть не только весело, но и необходимо. Это один из самых важных компонентов социального развития детей. Играя, они учатся ждать своей очереди, следовать правилам, сотрудничать и понимать намерения и мысли других людей.
В этом контексте игры, основанные на воображении, являются самой важной формой игры. Для этого ребенок должен научиться мыслить символически. Предметы окружающей среды должны иметь другую функцию, чем в реальной жизни (например, палка перестает быть палкой и становится бластером).
Дети младшего возраста часто используют предметы, которые сильно напоминают реальные. Например, они используют пластмассовый игрушечный телефон вместо настоящего, но при этом вряд ли возьмут в руки предмет, непохожий на телефон. По мере взросления детей и развития символического мышления ситуация меняется. Дети старше двух лет без проблем могут взять ботинок и начать притворяться, что это телефон.
Фантазия начинает развиваться у детей примерно с 12 месяцев.
Начиная со второго дня рождения она проявляется в полной мере у большинства детей, и примерно половина их игрового времени состоит из фантазий. Во время игры ребенок сталкивается с трудностями, которые ему необходимо преодолеть, используя такие навыки, как решение проблем, ориентация на цель и причинно-следственное мышление. Это очень важные навыки, которые мы и сами используем во взрослой жизни, когда сталкиваемся с незнакомыми ситуациями. В основном их контролирует лобная доля. В жизни вы часто оказываетесь в новых ситуациях, поэтому можете себе представить, что это чрезвычайно важные навыки.
Развитие этих сложных навыков — длительный процесс, который продолжается до зрелого возраста, но интересно отметить, что маленькие дети уже могут «практиковаться» в них через игры на основе воображения. Кроме того, игры с использованием фантазии помогают в развитии одного из самых важных социальных навыков — теории мышления, способности понимать и предсказывать мысли, потребности и намерения других людей.
Интересное по теме
Мозг ребенка и взрослого «синхронизируется» во время игры: удивительные результаты нового эксперимента
«Кризис трех лет» — замечательный период криков, воплей, швыряния предметов, ударов и пинков. Это настолько известный факт для родителей, что в англоязычном интернете у него даже есть свой хештег: #assholeparent. Под ним родители делятся очередными причинами, по которым их дети пришли в ярость, в социальных сетях. Вот несколько жемчужин из этой коллекции:
«Дочь преследовала ее же собственная тень. И я ничего с этим не сделала. Вот почему я теперь #assholeparent».
«Я #assholeparent, потому что не разрешаю сыну есть козьи какашки».
«Я отказался доставать туалетную бумагу, уже смытую в унитаз, так что теперь я #assholeparent».
«Кризис трех лет» — это одновременно и уморительно, и грустно. Уморительно, потому что иногда невозможно не посмеяться над странными причинами истерик, а грустно, потому что порой кажется, что успокоить ребенка — невыполнимая задача. Как бы ни раздражала необходимость тащить ребенка за ноги по полу супермаркета, потому что он отказывается вставать, на самом деле это нормальный и полезный этап развития.
«Кризис трех лет» — это поиск границ. Что я могу делать, а что не могу? Насколько я независим? Как мне правильно объяснить, что мне нужно? Хотя у детей на этом этапе возрастает потребность в независимости, в то же время они еще недостаточно взрослые и разумные, чтобы ее получить. Они хотят того, чего на самом деле еще не могут добиться. И их расстраивает, что родители не всегда сразу понимают, что им нужно.
«Кризис трех лет» — результат сочетания этапов в различных аспектах развития, которые обсуждались ранее. Например, двигательные навыки детей в этом возрасте еще находятся в стадии активного развития. Чего только они не хотят делать, но их ограничивают еще не совершенные двигательные навыки. Шведская стенка, на которую они хотят залезть, слишком высока. Нож, которым они пытаются намазать масло на кусочек хлеба, слишком острый. Кролик на детской ферме, которого они хотят подержать в руках, активно вырывается из рук.
Им по-прежнему нужна помощь родителей во всех этих делах, но в то же время им хочется все делать самостоятельно. Они не всегда могут понять, что для них безопасно, а что нет. Кроме того, они начинают осознавать себя. Под этим я подразумеваю, что они осознают существование своего «я» и что оно отличается от «других». Подобная зарождающаяся теория мышления приводит их к пониманию того, что их желания не всегда совпадают с желаниями родителей. Зачастую они вытягивают короткую спичку, что, конечно, неприятно.
Интересное по теме
«Если все порядке, то почему я плачу?»: блогерша озвучила мысли расстроенного тоддлера
Еще одним важным ограничением является умение говорить. В этом возрасте они значительно лучше понимают чужую речь, чем производят свою. Очень часто дети в этом возрасте понимают, что им говорят, но не всегда могут найти нужные слова для ответа. Это их очень расстраивает. Попытайтесь представить, каково это — хотеть донести что-то до другого человека, но не иметь возможности выразить свою мысль словами. А затем представьте, что собеседник пытается угадать, что вы хотите сказать, но то и дело приходит к неправильному выводу. От этого вам неожиданно для себя захочется выплеснуть ярость.
Хорошим примером ситуации, когда в коммуникации между ребенком и родителем происходит разлад, может послужить момент надевания одежды. В этом возрасте дети любят все делать самостоятельно. Дети с удовольствием сами натягивают на себя одежду. Они доносят до родителя свое желание («Сам! Сам!»), который позволяет ребенку это сделать. Через несколько минут ребенок лежит на полу, барахтается и кричит. Почему? Потому что он хотел одеться самостоятельно, но ему нужно было помочь с застегиванием пуговиц. Родитель не знает этого и позволяет ребенку попробовать самостоятельно (во многих случаях именно для того, чтобы избежать истерики!) У ребенка в запасе нет слов, чтобы правильно передать этот нюанс, и он предполагает, что родитель понимает его и без этого. Если такие ситуации вам знакомы, поздравляю, у вас абсолютно нормальный ребенок.
«Stranger danger» — такое предупреждение слышат многие дети, главным образом в Соединенных Штатах. Суть предупреждения заключается в том, что не следует доверять незнакомцам, разговаривать с ними и тем более уходить с ними куда бы то ни было.
Похищение детей — это действительно нередкое явление, и, конечно, хорошо бы научить ребенка не гулять с незнакомцами, но давайте не будем забывать, что по статистике большинство похищений совершается членами семьи. Поэтому важно найти баланс между разумной бдительностью и гиперопекой.
Однако эта тема становится особенно актуальной на данном этапе, когда дети проходят через первую фазу привязанности в возрасте от двух до четырех лет. Предшествующий период характеризуется большой потребностью в присутствии одного из родителей. Примерно с двух лет ребенок становится более самостоятельным и чаще подходит к незнакомым людям сам.
Если на время отвлечься от всех рисков в отношении детей, это выглядит невероятно трогательно. Мало что бывает очаровательнее того, как ребенок спонтанно вступает в оживленную беседу с человеком, который сидит рядом с ним в автобусе, или как он неожиданно подходит к столику в открытом кафе и рассказывает о последних событиях в своей жизни. Это важный этап в социальном развитии. Он знаменует собой начало установления отношений с людьми за пределами семьи.
Этот переход от ориентации на родителей к ориентации на внешний мир заметен и на уровне мозга. Если мозг детей в возрасте от полутора до двух лет сильнее реагирует на лицо матери, чем на лицо незнакомца, то у детей постарше наблюдается сдвиг.
Дети в возрасте трех с половиной лет сильнее реагируют на лицо незнакомца, чем на лицо матери.
Интересно, что дети в возрасте от двух до трех с половиной лет одинаково ярко реагируют как на лицо матери, так и на лицо незнакомца. Так что, похоже, это переходный период. Детям помладше по-прежнему требуется все внимание, чтобы узнать и понять лицо матери. У детей постарше этот процесс завершается.
К этому времени они успевают установить четко определенные, близкие отношения со своими родителями. Для них наступает время сосредоточиться на внешнем мире и людях, живущих в нем. Мозг адаптируется к этому, переключая внимание с обработки знакомых лиц на обработку незнакомых. Повышенное внимание к незнакомцам — явление временное.
Исследования показывают, что дети от четырех до шести лет гораздо более общительны по отношению к незнакомым людям, чем дети младше четырех и старше шести лет. Кроме того, в ходе этих исследований было доказано, что мозговой механизм обработки лиц (один из самых важных источников социальной информации!) развивается с течением времени. Этот механизм приводится в действие внешними данными.
Только когда ребенок становится «экспертом» в распознавании и обработке лиц родителей, механизм адаптируется, переключая внимание на распознавание и обработку лиц незнакомцев.
Такое внимание к распознаванию и обработке лиц незнакомых людей проявляется как раз в нужное время. С четырех лет наступает следующий этап в развитии ребенка, когда на него обрушивается поток незнакомых лиц — детский сад (или, в некоторых странах Европы, начальная школа).