Среди авторов — Андрей Клишас, председатель Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству, и членесса Комитета Елена Мизулина.
Законопроект подготовлен при активном участии «представителей родительской общественности» и направлен на защиту прав семьи и детей, в том числе на уменьшение случаев незаконного изъятия детей у родителей.
Юристы отмечают, что этот пакет поправок, в отличие от предыдущего, «не характеризуется острой идеологической направленностью». Однако некоторые изменения приведут к тому, что дети будут защищены еще меньше, чем сейчас, — в том числе от домашнего насилия.
Если поправки примут, в России начнется «одна из самых масштабных реформ в истории семейного законодательства с 1995 года».
Один из принципов новых поправок — презумпция невиновности родителей («добросовестности осуществления родителями родительских прав»). Действия родителей будут считаться добросовестными (соответствующими правам и законным интересам детей), если иное не установлено судом. Доказывать недобросовестность предстоит истцу.
Сенаторка Екатерина Алтабаева пояснила «Коммерсанту», что материальное неблагополучие семьи или даже употребление родителями наркотиков «еще не означают осуществление противоправных действий в отношении ребенка».
По словам партнерки коллегии адвокатов Pen & Paper Екатерины Тягай, интересам ребенка в большей степени соответствует не презумпция добросовестности родителя, а максимальное внимание к учету прав ребенка. Иначе это означало бы презумпцию права родителя на жестокое обращение с детьми, невыплату алиментов, похищение ребенка и так далее.
Кроме того, в России и так действует презумпция невиновности, так что выделение особой презумпции родителей излишне.
Действующий сейчас Семейный кодекс позволяет опеке немедленно забрать ребенка у родителей при непосредственной угрозе его жизни или здоровью. При этом детей иногда забирают без достаточных на то оснований.
Одна из целей авторов законопроекта — добиться уменьшения количества случаев необоснованного изъятия детей из семьи. Они предлагают рассматривать изъятие как исключительную меру и применять ее только на основании решения суда.
Органы опеки ежегодно изымают из семей около 2500 детей, еще около 3000 забирает полиция (данные Елены Мизулиной).
В 2019 году органы изъяли 1959 детей, в 2020 году — 1772, в 2021 году — 1862 (данные Минпросвещения).
«Об эффективности мер нужно судить не по регулярности их применения, а по тому, сколько раз они позволили предотвратить угрозу жизни и здоровью детей», — считает Екатерина Тягай.
По словам Екатерины Тягай, изъятие детей всегда было крайней мерой (жестче нее — только ограничение или лишение родительских прав). Однако ее эффективность напрямую связана со скоростью и качеством работы органа, принимающего решение. А российские суды так загружены, что вряд ли смогут оперативно принимать решения, даже если ребенку будет угрожать реальная опасность.
«Особенно наивно рассуждения на эту тему смотрятся на фоне отсутствия в российском законодательстве механизмов профилактики и предотвращения семейно-бытового насилия. В том числе учитывая ошеломляющие объемы насилия в отношении детей», — комментирует Тягай. При том, что большая часть случаев жестокого обращения и насилия над детьми — в том числе сексуализированного — происходит внутри семьи.
«Если никто в суд не обратился, презюмируется, что родители являются добросовестными, даже когда не платят алименты, жестоко обращаются с детьми или не лечат их», — добавляет Виктория Дергунова, руководительница практики семейного права BGP Litigation.
Авторы законопроекта считают, что временные меры защиты — передача ребенка родственникам или в специализированную организацию — более гуманны, чем изъятие ребенка из семьи.
Но эти меры предусмотрены на случаи, когда родители пропали, находятся в розыске или под стражей, госпитализированы в таком состоянии, что не могут выражать свою волю. Это именно временные меры, то есть они не применяются в случаях, когда родители или опекуны создают жизни и здоровью детей постоянную угрозу.
«Непонимание этого уже сегодня приводит к тому, что в ситуациях длящегося семейного насилия его жертвы, в том числе имеющие детей, в лучшем случае оставляют свои дома и скрываются в шелтерах негосударственных кризисных центров. В худших (не считая необратимых последствий) дети, покидая периметр опасности, становятся беспризорниками», — говорит Тягай.
Некоторые поправки приведут к тому, что защитить интересы детей станет сложнее.
Законопроект предлагает исключить из Семейного кодекса положения о том, что «родители не вправе причинять вред физическому и психическому здоровью детей, их нравственному развитию» и что «способы воспитания детей должны исключать пренебрежительное, жестокое, грубое, унижающее человеческое достоинство обращение, оскорбление или эксплуатацию детей».
В действующей редакции кодекса перечислены случаи невыполнения или ненадлежащего выполнения родителями обязанностей по воспитанию и образованию ребенка, а также злоупотребления родительскими правами. В новом варианте этого нет. Также предлагается убрать из кодекса право детей, когда им исполняется 14, обращаться в суд с иском в отношении родителей.
В кодексе может появиться пункт, согласно которому родители обязаны заботиться о детях «в пределах своих способностей и финансовых возможностей». Определение таких пределов на практике будет затруднительным, что может привести «к умалению прав ребенка без вменяемых последствий для родителей».
Предлагаемая в поправках версия статьи резко сужает эту норму: сообщать будут обязаны только должностные лица и только о том, что ребенок остался без попечения родителей. Опека, в свою очередь, не должна будет реагировать на иные обращения.
Законопроект предлагает исключить международные объединения и организации из перечня субъектов, обеспечивающих защиту прав детей, находящихся в трудной жизненной ситуации.
По мнению Виктории Дергуновой, в этих нормах «известные всем с детства принципы „стерпится-слюбится“, „бьет значит любит“ и метод „кнута и пряника“ получили новую жизнь и теперь звучат как „недопустимость разрушения или создания угрозы разрушения семьи вопреки воле ее членов, в том числе в случае защиты прав и законных интересов отдельных членов семьи, которые в силу беспомощного состояния или возраста не могут защитить себя самостоятельно“». А «инструментов защиты прав детей от жестокого обращения… не осталось вовсе».
Интересное по теме
Мои соседи бьют ребенка. Куда мне обращаться?
Еще одно изменение, противоречащее запросам реальности, но соответствующее курсу на изоляцию страны от остального мира, касается случаев, когда родители ребенка живут в разных государствах.
Законопроект предлагает удалить норму о том, что в таких случаях ребенок имеет право на общение с родителями. «В сегодняшних обстоятельствах, когда многие семьи оказываются разделены границами государств и не могут воссоединиться из-за транспортных ограничений, испытывают на себе давление санкций или вынуждены сменить страну пребывания и работы, гарантия сохранения контакта детей с обоими родителями является критически значимой, — говорит Тягай. — Об этом же свидетельствует всплеск трансграничных семейных споров, в том числе о похищении и удержании детей на территориях иностранных государств».
Усыновителей тоже будут определять как «родителей».
Будет конкретизирован порядок заключения соглашения об уплате алиментов между родителями. Алименты будут считаться принадлежащими именно ребенку.
Медицинские работники будут обязаны незамедлительно сообщать уполномоченным лицам о детях, оставшихся без присмотра и помощи на время экстренной госпитализации родителя или законного представителя.
Рассмотрение поправок назначено на осень