Мама: Я работающая мама. Дочке 11 лет, сыну 1 год и 2 месяца. Сейчас мы столкнулись с такой ситуацией. Вроде всем хватает моего внимания, но мой уход на работу сопровождается страшной истерикой маленького ребенка. Причем истерика настолько ужасная, что его жалко больше, чем себя. Я, когда выхожу из подъезда, продолжаю слышать, как он надрывно плачет! Он остается с моей сестрой, и это не какая-то злая нянька. Она пишет мне в смске: «Мне так его жалко, я не знаю, что делать». Причем он такой маленький, ему объяснить ничего невозможно. Я нахожусь с ним и все выходные, и утром, и вечером, все отпуска, праздники. Я за всю его жизнь ни разу не оставила его с кем-то другим на день или на ночь, мы все время вместе. Я не знаю, что делать. Это, в первую очередь жутко калечит его психику, и во вторую — мою.
Ю. Б.: Год — это особенно чувствительный возраст в смысле отделения от матери. Когда вы начали выходить на работу?
Мама: Начала я выходить давно, когда ему было 4 месяца. Тогда никаких проблем не было — иди, пожалуйста. Он оставался с сестрой, она жила в соседнем доме, мы его сажали в коляску, он ничего не понимал, ел, спал, тогда это было абсолютно безболезненно. А в 8 месяцев, когда он начал что-то понимать, началось! За эти месяцы мне только один раз удалось уйти на работу без плача.
Ю. Б.: А когда вы дома и, например, уходите в другую комнату, то как он себя ведет?
Мама: То же самое — ревет!
Ю. Б.: То есть мама не ушла на работу, а просто мама исчезла из поля зрения.
Мама: Если я с ним одна и ухожу в другую комнату — все хорошо. Но если дома находится моя сестра, с которой он сидит, а я выхожу в другую комнату, то он начинает бегать, искать меня. И если не найдет за несколько секунд, то начинает плакать.
Ю. Б.: Получается, ваша сестра является неким «спусковым крючком» плача! Это важное наблюдение, которое требует анализа. Может быть, когда-то это случилось резко: он вас не отпускал почему-либо, а она подставилась. И теперь ее вид, когда он остается с ней вдвоем, оживляет его травму, которая образовалась в какой-то момент по какой-то причине. Детей надо отдалять от себя не резко, постепенно. Мне рассказывали случай. С первого дня в первы класс ребенок ни в коем случае не шел без мамы. Хорошо, мама пошла с ним. Но он ни в коем случае не входил в класс без мамы! Согласился только войти и сидеть на уроке при условии, что мама сидела в коридоре, дверь в класс была открыта и в щель он видел маму. Так продолжалось несколько месяцев! Такие крайние вещи случаются, если упущен какой-то момент отделения от мамы или была эмоциональная травма.
Вы знаете, мягкие игрушки — это замена мамы к концу первого года. Вы даете ему зайчика, мишку, и он спит с ним в обнимку. Это называется «переходный предмет» — замена маминого тепла, маминой близости.
Вам, по-видимому, придется перестать уходить на работу и начать постепенно отделять его от себя. Вы где-то нечаянно поступили очень резко и подставили вашу сестру. Теперь она вроде «красной тряпки», сигнал для начала истерики. Такое может быть. Впрочем, следует более внимательно ко всему приглядеться. Вы, я вижу, огорчились.
Мама: Уйти с работы я не могу! Мы недавно были в отпуске. Три недели были вместе, без всякой сестры — папа, я, он и его старшая сестра. Все было нормально. Но как нормально? Есть такой момент: он любит сидеть на руках. Если я отвлекаюсь на что-то, то он немедленно просит взять его на руки.
Ю. Б.: Он по-прежнему напуган отделением от вас. Надо вернуть доверие к тому, что мир не рухнет, если мама исчезнет из вида. Где-то он «рухнул» для него, надо восстановить доверие к миру. Должен накопиться опыт: ничего страшного, если мама отсутствует.
Мама: Моей младшей дочке 6 лет. До 3 лет она была ангелом, был радостный ребенок. Она очень эмоциональная, чувствительная, делящаяся любовью. Но после 3 лет она начала часто плакать. Мы стараемся не идти на поводу, делать минимум компромиссов. А она много плачет.
Ю. Б.: Плачи бывает разные. Один — от боли или грусти. Другой означает: «Дай, иначе я сейчас закачу истерику». Какой у нее?
Мама: Второго типа. Истерикой она пытается чего-то добиться. Кричит: «Не хочу спать!» Я говорю: «Мы вчера договорились — у нас час времени перед сном, когда мы либо читаем, либо играем, а потом ложимся спать». Мы играем, все идет хорошо, проходит час. И вдруг она заявляет: «А теперь читай!» Но я не иду на поводу, мы не читаем. Говорю: «Мы же договорились!»
Ю. Б.: Это в 3 года?
Мама: Сейчас уже шесть.
Ю. Б.: А в три года говорили? Когда родитель говорит: «Мы же...» — это увещевание. Оно очень неэффективное. На заявление «Я не хочу ложиться спать» я ей скажу: «Ты сейчас не хочешь спать» — чтобы понять ее и вступить в контакт. Что было вчера?
Мама: 40 минут плача.
Ю. Б.: То есть мы разбираем типичную сцену. Сначала вы сказали: «Либо играем, либо читаем». Она выбрала играть. И настало время идти спать. И тут начинается истерика на тему «а теперь еще почитай!». Вы стали объяснять, что вы договорились. А дочь возражает: еще не темно, почему я должна спать? И пошел спор и еще много-много слез. А вы приводите ей контраргументы...
Мама: Когда она была меньше, мы пытались переключать ее внимание на что-то другое.
Ю. Б.: Тоже плохая тактика.
Мама: В нашем случае она не работает. Она не забывает про свои желания.
Ю. Б.: Вы должны сказать так: «У нас такое правило. Правила не оспариваются и не доказываются. Я ничего не могу сделать. Тебе не хочется спать, и ты очень расстроена, ты не любишь такие правила: лучше, чтобы таких правил не было! Да, некоторые правила бывают неприятные. Ты не хочешь спать, а я, к сожалению, не могу нарушать правила». Так вы ей сочувствуете, но не идете на поводу.
Мерч
Рассылка
