Колонка многодетной матери о том, почему не стоит обесценивать свои трудности на пути родительства

Моя дорогая и любимая подруга, сидя за моим обеденным столом и обнимая кружку с кофе, сквозь слезы рассказывает про свое материнство и как оно ее тяготит. У нее двое детей, и каждый новый день истощает ее. Я вижу это по ее глазам — этот пустой безрадостный взгляд, когда уже ничего не хочется после тяжелой недели, когда кажется, что ты провалилась по всем фронтам. Я и сама бывала в таком состоянии, и не один раз. А иногда кажется, что я только в нем и живу. Поэтому я здесь — чтобы выслушать и поддержать.

Она извиняется: «Прости, я даже не знаю, почему я жалуюсь. У меня всего двое детей, я не работаю. А у тебя их четверо, а еще и работа, и двойняшки… Не знаю, почему жалуюсь». Мое сочувствие к ней немного дрогнуло, и мне стало стыдно. Я невольно заставила ее так себя чувствовать? Чувствовать, что ее трудности и переживания недостаточны, чтобы я выразила свое сочувствие?

Вообще я понимаю, почему так. Наши четверо детей — это аномалия для сегодняшней Америки, где в среднем в семьях растят 1,9 ребенка. Нашему старшему семь лет, затем идут близнецы, которым пять, и наш грудничок, которому еще нет и года. Наша семья — это настоящий движущийся хаос, и когда люди спрашивают меня «Как ты со всем этим справляешься?», я маниакально смеюсь в ответ, потому что не уверена, что же «это все», с чем я якобы справляюсь.

Я не хочу сказать, что я типичный пример «мамы в запаре», у которой все горит, но временами я именно такая мама. Мне регулярно напоминают, что у моего малыша нет носочков, а еще я нашла в своей машине настоящую мышь, поедающую крекеры. Когда-то я стремилась стать мамой с фотографий, которые видела в Pinterest, но отказалась от этой идеи еще до того, как мой первый ребенок научился ползать.

Теперь я просто стараюсь быть поддерживающей мамой, здесь и сейчас.

У меня есть просто огромное желание общаться с другими мамами — быть вместе «в горе и радости», смеяться сквозь слезы над абсурдностью нашей жизни. Я очень упорно стараюсь создать ту самую деревню для воспитания детей, про которую все говорят, что ее больше нет. И вместо этого у нас бесконечный конкурс материнства, в котором нас заставляет участвовать общество. Именно поэтому мои друзья не чувствуют, что их проблемы и переживания стоят того, чтобы поделиться ими со мной. У них всего один ребенок, у них нет двойняшек, у них нет…, у них не так…, они не … — они умаляют свои законные страдания, потому что они считают, что этого недостаточно, чтобы их жизнь считалась тяжелой.

Дорогие родители, давайте поговорим по душам за этой виртуальной чашечкой кофе. Родительство — это сложно. Когда у нас был один ребенок, это было самое сложное для меня время. Появление первого ребенка — самый сложный переход к новой жизни, самая сложная адаптация. Когда я работала на полную ставку со старшим ребенком, было невыносимо больно оставлять его одного в саду. Было невозможно чувствовать, что я хорошо с ним провожу время каждый вечер, и при этом забыть о готовке нормальной здоровой еды для всей семьи, как я всегда мечтала. Большинство дней я чувствовала себя неудачницей.

Когда я ушла с работы и стала в основном сидеть дома с тремя детьми, каждый из которых был младше трех лет, это было очень и очень тяжко. Офисная работа, которая до этого, казалось, разрушала меня, теперь была бы желанной передышкой. Я люблю своих детей всей душой, но трое детей в подгузниках — это ужасно. Причем в многоразовых подгузниках. Так получилось не потому, что мы очень ратуем за экологию, а потому что мы были на мели. Я очень быстро теряла контроль над собой, мало играла с детьми, и я показала детям мультики намного раньше, чем я собиралась сделать это, когда была бездетной.

И вот когда наши дети повзрослели, научились ходить на горшок и стали спать всю ночь, а я вернулась на работу практически на полную ставку, мы радостно встретили нового малыша в семье после неожиданного родственного усыновления.

Наша малышка — самая настоящая радость, это самый счастливый ребенок, которого я когда-либо встречала, и мы не представляем себя без нее. Но родительство все так же дается тяжело. Возвращение к бессонным ночам, бесконечным подгузникам, ежедневному мытью десяти тысяч деталей бутылочек. Но во многих смыслах наше родительство сейчас — легкотня по сравнению с началом этого пути. Хотя все наши дети схожи между собой, со старшим ребенком я чувствовала себя на сто процентов более шокированной.

Так что, дорогие мамы, не стоит сводить на нет и принижать свои усилия. Родительство — это трудно.

До рождения детей я работала в дошкольном образовании. В разное время я была и учителем, и социальным работником, и специалистом по развитию. За почти десять лет я побывала в почти 800 различных семьях. Я общалась с большими семьями (c десятью детьми), поскольку родители были обеспокоены задержкой речи самого младшего. Казалось, они уже все знают про родительство и детей, но самому младшему все-таки удалось их удивить. В своей машине я освободила место для кислородных баллонов и переносных аппаратов ИВЛ. Я плакала вместе с родителями, у чьих детей были различные заболевания, и я также ходила на похороны. Я работала с родителями типично развивающихся детей, у которых внешне все было прекрасно, а за закрытыми дверями все было иначе. Я наняла переводчиков, чтобы помочь родителям понять, что происходит на встречах по индивидуальным образовательным программам, в которых сложно ориентироваться, даже если они проводятся на вашем родном языке. Я узнала и полюбила матерей, которые испытывают различные трудности на каждом этапе родительства, и я знаю, что все мы имеем больше общего, чем различного.

Поэтому когда я вижу молодую маму, наматывающую круги по торговому центру, только чтобы не сидеть сейчас дома, я понимаю, что она чувствует внутри. Она в самой гуще всех этих проблем, и ей так тяжко сейчас, что я постараюсь найти способ сказать ей, что она молодец и очень круто со всем справляется. Прямо сейчас она сталкивается с более серьезными вещами, чем любое мое запланированное на сегодня дело.

Завтра утром я припаркуюсь за многодетной мамой троих детей. Она уже оделась для выхода на люди, наверное, немного завидуя моему «работаюиздома» наряду — леггинсы и толстовка. Может быть, она немного завидует родителям, которые сегодня поедут на экскурсию на целый день, а ее ребенок хнычет, что она не может. Ей очень тяжело сегодня.

Я вижу, как мать подростков в кофешопе наблюдает, как я пытаюсь разделить брауни на четыре части и убрать разлитое какао за четыре доллара. Она ждет своих детей или с занятий по танцам, или с терапии, или с тренировки по баскетболу. Они уже не нуждаются в ней настолько, насколько моим детям нужна я, и она наверняка скучает по этому. Но у нее впереди много испытаний. Ее этап родительства тоже не так прост.

Поэтому, пожалуйста, когда я приглашу вас на кофе в следующий раз, не умаляйте трудностей своего родительства. Не ищите оправданий, почему вам не должно быть так трудно и плохо. Может быть, я сейчас не переживаю нечто подобное, но я бы хотела пройти с вами ваш путь, сочувствуя и сопереживая, а не соревнуясь.