Автор журнала Today’s Parent Натали Стечисон написала забавную колонку о том, как прошел ее декретный отпуск, как разбились все ее ожидания, и как она научилась об этом не жалеть. Перевели ее для вас.
Я ничего не достигла в декрете. Когда я была беременна, я думала, что успею все: выучу французский, напишу мемуары, займусь спортом. А потом у меня появился ребенок.
Я только сейчас поняла, как сильно я заблуждалась.
В последние потные месяцы моей беременности, когда я ковыляла в офис, чтобы высидеть еще одну встречу, на протяжении которой ребенок лупил меня по мочевому пузырю, я фантазировала о своем годичном «отпуске» так же, как я фантазирую о поездке в отель в одиночестве: с одержимостью, любовью и тоской.
Изучать французский, путешествовать, написать мемуары: я собиралась все успеть.
Ох, сколько всего я собиралась достичь! Я должна была стать такой стройной от ежедневных пробежек с малышом. Все вещи в моем доме должны были быть идеально организованы, благодаря всем рукодельным проектам, которыми я бы занималась, пока он мирно спит. Я бы вернулась на работу более опытной и мудрой, благодаря всем статьям и книгам, в которые я благополучно погружалась после того, как мой ребенок засыпал каждый вечер.
Даже после того, как месяцы моего декрета пронеслись в тумане срыгиваний и недосыпа, я упорно продолжала держаться за свои мечты — вплоть до того момента, когда оставалось всего две недели до первого дня рождения моего сына. Я проснулась и поняла, что я все еще в леггинсах для беременных (не факт, что это был мой выбор), я целый год не читала ничего, кроме мамских блогов (иногда в моей ленте новостей случайно попадалась настоящая новость, но я воспринимала ее как сатиру: «Смотри, малыш, кто-то снова написал смешную заметку о злом оранжевом человечке!»), а мои «мемуары» заключались в дневнике жизни ребенка, в который я писала по строчке в день, и перестала это делать, когда ему было три недели от роду («Ты так много плакал сегодня, малыш! Интересно, это что — колики?» Спойлер: это были колики).
На протяжении 52 недель без работы — это целая вечность! — мне постоянно казалось, что у меня еще полно времени. Как только мой ребенок перестанет орать по 20 часов в день и начнет спать всю ночь, или как только я настрою его расписание, у него перестанут расти зубы и он научится меня отпускать, вот тогда я точно начну работать над своим романом.
Когда я еще была беременной, я проштудировала книгу для родителей, в которой детально описывалось, как французы учат своих детей самостоятельно успокаиваться, быть независимыми, послушными, спать всю ночь, начиная с трех месяцев, в то время как их родители наслаждаются насыщенной сексуальной жизнью, успешной карьерой, и радуют себя мягкими сырами и вкусными винами.
«Вот, — сказала я своему мужу, размахивая книгой перед его глазами. — Мы будем делать так».
Первые полгода своей жизни мой сын кричал так, как будто его подстрелили, каждый раз, когда его не держали на ручках. Так я случайно стала специалистом по привязанности, и все фантазии о том, чего я достигну во время его дневных или ночных снов (видео со спортивными упражнениями, детская книга для него, мои налоги) сменились реальностью запойного поедания маффинов за просмотром всех семи сезонов «Девочек Гилмор» (плюс сиквел), пока мой сын сопел, уткнувшись в мой сосок.
Постепенно все мои декретные фантазии сменились реалиями жизни молодой матери. Я мечтала, как буду путешествовать со своим сыном (первый полет малыша, первое знакомство малыша с океаном, первая печать в загранпаспорте малыша), но нам удалось дойти не дальше ближайшего парка. Я представляла, как превращусь в богиню домохозяйства, но вместо этого я провела год, покупая куру-гриль и поедая готовый шоколадный торт прямо из морозилки. Как минимум, я планировала оформить фотографии ребенка в альбомы. Вместо этого мой телефон настолько переполнен нераспечатанными фотографиями ребенка, что мне недавно пришлось удалить приложения погоды и карт, чтобы сделать фото сына в шляпе (стоило того!).
Мы только что отпраздновали первый день рождения сына, который обозначил окончание моего декретного «отпуска», а еще дал мне крайне важную возможность порефлексировать. Он улыбался мне перемазанными капкейком губами и оставлял отпечатки глазури на всем, до чего мог дотянуться, а я чувствовала, как на мои глаза наворачиваются слезы. «Я сделала его», — думала я, выковыривая глазурь из своего носа. — «И это не „ничего“».
Что касается моих занятий французским, однажды я швырнула французскую книгу по воспитанию детей в стену во время кормления в три часа ночи. Это наверняка считается.
НЭН-курс
Мерч
Рассылка
