«Звучит на наш слух пусть и несколько странно, но в целом как-то родственно»: монологи родителей детей с необычными именами

Антон, папа Яромира

В конце 90-х (мне было 14 лет) мне в руки попал диск с компьютерной игрой NHL 98 — симулятор НХЛ, где одной из главных звезд был Яромир Ягр. Так первый раз имя попалось на глаза и запомнилось.

В то время я увлекался историей, много читал исторической литературы, любимой темой была дохристианская Русь. Все эти внешние факторы задавали определенные направления рефлексии по поводу корней, значения имен, культурного наследия. Так пришло понимание, что хочу дать будущим детям имена славянского происхождения. И раз за разом вспоминалось имя Яромир — пока не решил, что это имя вполне отвечает моему запросу на культурную составляющую имени сына. Все это произошло задолго до встречи с будущей матерью моего сына.

Жена посчитала такое имя для сына моей причудой, но спорить даже не пыталась. Родители высказывали сомнения, но отговаривать не пытались.

Сомнения в имени после рождения были, но, пообщавшись с окружающими родителями маленьких детей, я понял, что многие достаточно продолжительное время не используют имени в общении с ребенком. То есть вопрос не в особенности выбранного мной имени, а в каком-то выкрутасе психики. Он был для меня Малыш, Сыночек, Солнышко и прочее не потому, что не подходит Яромир, а потому что не установилась у меня в сознании связь между его личностью и именем. У жены происходил примерно тот же процесс. Комфортно обращаться по имени стало через несколько месяцев после рождения.

Яромир не выговаривает буквы «р» в имени. Как и окружающие дети его возраста. Но они умудряются как-то понимать друг друга. Ну и если он не слышит обращения к себе, в силу неразвитости речевого аппарата собеседника — собеседник всегда может подергать его за рукав, чтобы привлечь внимание.

Общественность на имя Яромир реагирует достаточно сдержанно. Какая-то заинтересованность видна, но недостаточно, чтобы окружающие принялись расспрашивать и комментировать. Да и Яромир — не уникальное имя, с очевидной славянской коннотацией. Уверен, что Ричард или Гюнтер вызывал бы больше вопросов.

С трудом представляю себе ситуацию, в которой имя создаст человеку проблему. И придерживаюсь мнения: если ребенок классный, то необычное имя делает его только более классным. А мы стараемся учить его быть классным. Возможно, он будет испытывать проблемы, которые испытывают классные люди, но имя тут будет точно ни при чем.

Дарья, мама Каана

Имя для сына придумывали с трудом, конечно. Поскольку папа Каана родом из Турции, то к имени было несколько требований: 1) если русское, то прилично звучать по-турецки и быть простым в произношении турками, 2) если турецкое — все то же самое для русскоязычных, 3) от него не должно было тошнить никого из родителей.

Отметался любой из предложенных обеими сторонами вариант. Не кровопролитно, но упорно. Нейтрально международные имена типа Александр тоже почему-то шли мимо. Откуда выплыло имя Каан, я сейчас не вспомню. Видимо, просто решили перебирать все имена друзей и знакомых. Имея знакомого Каана и признав его приличным человеком, согласились на этот вариант. Согласились, кстати, уже после родов, когда малышу надо было документы оформлять.

Вторая реакция не на имя, а на отчество. Турецкий дядя (брат мужа) сильно забавляется, что у Каана есть отчество, и только по отчеству его и зовет —Йеткинович. С турецкой стороны наличие отчества у человека — странность.

Вопросы о странности имени меня (пока) не сильно беспокоят. Особенно когда их задают в форме утверждения в стиле «Надо же! Какое интересное имя!» На это достаточно ответить: «Угу». Тем, с кем приходится контактировать на регулярной основе, выдается мантра: имя турецкое, папа турок. Обычно больше вопросов не задают.

Надеюсь, и у самого Каана проблем не будет, ведь обычно проблемы (если возникают), исходят от не очень умных людей, общение с которыми стоит ограничивать в любом случае.

Олеся, мама Велимира

Имя Велимир сыну дал муж. Не сказала бы, что он его придумал — это нормальное, вполне обычное южнославянское имя. Поэтому и звучит на наш слух пусть и несколько странно, но в целом как-то родственно.

Мои родители приняли имя как должное, совершенно не вмешиваясь в процесс ни на каком этапе. А вот бабушка мужа рыдала в голос: «За что, за что вы дали ребенку такое имя?!» — восклицала она. Дело в том, что бабушка когда-то давно сама поменяла свое имя и до сих пор страшно жалеет о содеянном, не уставая повторять, что «имя — это судьба человека». Правда, что такого жуткого непременно должно случиться в судьбе Велимира, исходя из его имени, она никогда не уточняла.

Мы две недели не могли решиться дать ему имя. «Примеряли» малышу разные имена, буквально: муж уходил на работу, я писала на бумажке очередное имя и фотографировала ребенка рядом с этой запиской. Каждый день проживала с каким-то именем, пытаясь называть сына то Ильей, то Станиславом. На исходе второй недели, когда все родственники уже стали недоуменно на нас коситься, мы наконец посмотрели правде в глаза: имя, озвученное как бы между делом еще в середине беременности, уже давно прижилось, и осталось лишь взять на себя ответственность и озвучить принятое решение.

Кажется, в ЗАГСе мужа почему-то пытались отговорить. В остальных учреждениях порой переспрашивают, но я привыкла проговаривать им имена по буквам: меня зовут Олеся, и мое имя тоже часто пишут совсем не так, как надо. Впрочем, меня совершенно не удивляет, что дети на площадке переспрашивают имя, — а вот в отношении взрослых я, честно говоря, разочарована.

Имя он выговаривает, проблемы пока только с буквой «р». Из-за этого другие дети на площадке часто не могут понять, как его зовут. Как раз в этом случае я предлагаю сыну пользоваться сокращенной формой и говорить, что он Веля, но сам он предпочитает пытаться озвучить полную форму собственного имени.

Мои сомнения по поводу имени Велимир касались только того, что я не могу назвать Велимира Хлебникова своим любимым поэтом (впрочем, нелюбимым, если так вообще можно говорить о поэзии, тоже), и я не хотела прямых ассоциаций. Оказалось, страхи были напрасными, большинство взрослых реагирует примерно так: «Вели- что?» То есть вряд ли кто-то из подавляющей массы переспрашивающих подобным образом вообще что-то слышал о Хлебникове (который на самом деле вообще Виктор).

Я почти уверена, что проблем не будет совершенно никаких. Воспитатели и сверстники в садике легко приняли Велимира и ни разу не ошиблись в произношении или написании его имени. Да и вообще в последнее время кажется, что вся эта шумиха, поднятая вокруг маленьких людей с необычными именами, как-то слишком уж раздута. Я уверена, что вопрос выбора имени для ребенка касается только его родителей.

Анна, мама Эвана

Месяце на втором беременности я спросила мужа, как мы назовем ребенка. Пауза, потом мы одновременно такие: «Эван!» — и вот так вот решили. Сомнений в имени не было никогда, как решили, так и сделали.

Так как мы родители-тролли, все это, конечно, не просто так: Эван — рабоче-игровой ник моего мужа Евгения. Но мы никому не говорим. А вместо этого придумали для родителей и других родных ванильную версию, что Эван — это сочетание первых букв наших с мужем имен, им очень понравилось. Мама мужа посетовала, что не назвали внука Арье в честь деда, но имя одобрила.

Сокращенно мы называем его Эвка, Эв, Эвио и Фокс (потому что он рыжеватый и хитрый). Выговаривать свое имя он научился очень рано, делает это громко и гордо. Окружающие реагируют на это имя хорошо, родился он в Норвегии, где это имя не вызвало ни у кого вопросов, потом в восемь месяцев переехал в Ригу, где тоже прекрасно адаптировался, сейчас мы на Кипре, и он ходит в английский садик, где тоже нет никаких проблем.

Забавно бывает с русскоязычными представителями старшего поколения, они упрямо пытаются называть его Ванечкой или Иваном, а он всегда поправляет: «Я — Эван!»

Ольга, мама Арьяны

Я всегда не хотела, чтобы у ребенка было распространенное имя. При этом, как многие сейчас, стремилась к тому, чтобы имя нормально читалось и на иностранных языках.

Меня всегда удивляло, когда родители выбирают ребенку «редкое», по их представлению имя, а потом оказывается, что в песочнице уже с таким редким именем четыре малыша. Обычно руководствуются тем, что в нашем детстве таких имен не было. Понятно, когда на это идут сознательно, отдавая себе отчет о том, что имя популярно. Но часто слышала, что хотели вроде бы редкое — и вдруг оно везде.

Статистика имен среди новорожденных за последние несколько лет открыта, во всяком случае, в Москве. И десятка почти не меняется. Я эти данные очень внимательно изучала. Они плохо структурированы, нельзя, например, общую картину понять за несколько лет. Когда муж увидел, что я интересующие меня имена чуть ли не на калькуляторе собираюсь подсчитывать, написал код и быстро все обработал. Так у меня окончательно отпало имя Даша, которое в десятке и динамика не снижается.

В итоге имя попалось мне в какой-то иностранной газете, которую раздавали на международном рейсе, в виде написания Ariana. Понравилось, полезла изучать и нашла вариант написания Арьяна. На нем и остановились. Так девочка получила имя уже месяце на шестом беременности. Муж какое-то время сомневался и предлагал назвать Лукерьей, но за эти месяцы мы так привыкли, что, когда дочь родилась, стало понятно, что она не Маша и не Катя.

Родственники, конечно, выбору удивились. Спрашивали, какие еще есть варианты, но не отговаривали. Самая ожидаемая шутка среди знакомых, что это в честь Арьи Старк, якобы мы фанаты «Игры престолов». Надеюсь, к тому моменту, как девочка вырастет, про сериал уже все забудут, и таких ассоциаций не останется.

Сейчас на имя реагируют хорошо, по буквам в поликлинике диктовать не приходится. Не знаю, будут ли у малышки сложности в будущем. Занимательно, что я в детстве, наоборот, хотела быть пятой Наташей в классе, а была единственной Олей. Но не думаю, что среди Василис, Есений и Эмилий наша Арьяна очень уж будет выделяться.

Нина, мама Добрыни

Муж предложил назвать сына Добрыней. Родственники были, мягко говоря, не в восторге от нашего выбора. Хотя теперь уже все смирились.

Но мы в своем выборе не сомневались. Наоборот. Голубоглазый светловолосый симпатичный крепыш — кто, как не Добрыня? Самому ему имя нравится — он произносит его с большим удовольствием. Но повышенное внимание к его имени со стороны других людей раздражает.

Либо задают дурацкие вопросы (причем с такой радостью, как будто они это первые придумали): «Добрыня Никитич?!» или « А папу Никита зовут?» Была даже версия, что мы испортили ребенку жизнь.

Еще постоянно спрашивают, есть ли у имени сокращенный вариант. Много ли вы знаете имен, которые в ласкательной форме сокращаются? Нина — Ниночка. Марина — Мариночка. И так далее. С чего все взяли, что должна быть короткая версия у любого имени? Я вообще оцениваю с некоторых пор людей на адекватность именно по реакции на имя Добрыня.

Могут ли быть у ребенка проблемы в будущем из-за имени? Ну я вас умоляю!

Кристина, мама Клементины

Я не знала, будет мальчик или девочка, поэтому выбрала штук по десять имен на каждый случай. Ключевым критерием было отсутствие знакомых с этим именем, чтобы не было каких-то ассоциаций. Но когда она родилась, я поняла, что ни одно из выбранных мною имен ей не подходит. На второй день я проснулась, посмотрела на нее и поняла, что она Клементина и без вариантов.

Родителям имя не понравилось, но где-то за полгода привыкли. Не понравилось, в частности, потому что длинное. Я пыталась еще пару недель выбрать другое имя, чтобы угодить родителям, но все во мне противилось, у меня внутри сомнений не было.

Сокращенный вариант имени — Клем, но я так ее не называю, для короткого обращения использую слово «Котик». Сама она выговаривает свое имя без проблем.

Общественность реагирует позитивно, все удивляются, какое редкое имя, но отмечают, что очень красивое. Вопросы не раздражают, ответ про имя выдаю уже на автомате. Это как расспросы про смысл татуировок или не больно ли их делать: сначала утомительно, потом выдаешь ответ, не задумываясь.

Проблем у нее, думаю, не будет, потому что вокруг все со странными именами, это своего рода тренд времени, как в советское время были Даздрапермы, Октябрины, Климы и так далее.