Родовая боль — из разряда тех ощущений, которые не с чем сравнить. Конечно, если вы ее еще не испытывали, вы можете на свой страх и риск почитать всякие сообщества и форумы и узнать о том, что роды: это как будто из тебя лезет гигантский кабачок, наматывая на себя все твои внутренние органы, это не страшнее, чем самые болезненные месячные (и ничего, что в самые болезненные месячные вам вызывают скорую), это как будто ты пошла покакать, но процесс затянулся и почему-то пошел не так. Ну и так далее. Смешно, конечно, и даже местами правдоподобно, но не совсем точно.
На самом деле эта боль не похожа ни на что, что вы до сих пор испытывали (именно поэтому при ее описании в ход идут самые безумные и замысловатые метафоры). Она не похожа на боль потери, утраты, падения, болезни, она даже не похожа на боль столкновения мизинца ноги с углом кровати. Она не утихает, а становится интенсивнее. Но в перерывах она полностью прекращается и дает время перевести дух. А потом возвращается и накрывает, поднимаясь, как волна, снизу вверх.
Эти волны как-то незаметно уносят тебя от берегов привычного мира, в котором твой живот был просто частью тебя, немного странной на вид и на ощупь, но все-таки он был тобой, к каким-то неизведанным далям, в открытое море и дальше — ты выйдешь на сушу другим человеком. И даже с другим человеком. Незнакомцем, который был твоим животом.
И вот ты ходишь по этом белому залу, слышишь, как орут другие женщины, и думаешь про себя: «О господи, я же рожаю». Фантастика — сказать себе этот странный глагол в настоящем времени. Боль, расширяющая сознание, как бы подсказывает тебе: «Да, это примерно как сказать ‘я умираю’ — такие вещи происходят с тобой не каждый день».
На этом моменте начинается натуральный трип — если приоткрыть завесу боли, то можно оказаться в психоделическом пространстве, не выходя из роддома. Ты просто кожей, всем своим телом ощущаешь связь поколений, сестринство, материнскую мудрость, пропущенную через времена. Ты буквально ощущаешь себя собственной праматерью, замыкая рождение человечества на себе. А потом тебя быстренько возвращают в реальность, сообщая: «Давай, слушай, научу тебя дышать по-собачьи, сейчас будут потуги».
Сейчас боль не прекращается, а наслаивается одна на другую. В голове, как мячик для пин-понга, монотонно скачет поток мыслей, которые даже не имеют интонации: «Можно мне отсюда выйти? Когда это закончится? У меня ведь и сил уже нет». Еще одно усилие. На пике боли. Потом обещаешь себе: «Если сейчас будет опять, я сдохну». Но дальше оказывается, что боль даже не отступает, она будто падает в какой-то обрыв, ухватившись за пуповину твоего ребенка. А вот и он.
Конец боли дарит пустоту. Опустошение. И кажется, можно это забыть, но я делаю все для того, чтобы это как следует запомнить. Принять тот факт, что ты сделала нечто настолько не новое, что оно уже легендарное. Настолько банальное, простое, что оно совсем животное, дикое. Что-то такое, чего не бывает в повседневной жизни.
Родовая боль дает нам опыт, который мы, возможно, больше не захотим повторить. Но память о ней помогает помнить, на что ты на самом деле способна.
И, конечно же, я – последний человек, кто может сказать: «Не бойся, эта боль забудется». Мне кажется, чтобы забыть родовую боль, лучше с ней вообще не связываться. И к счастью, так тоже можно.
Мерч
Рассылка
