Сколько детей в России рождается от суррогатных матерей каждый год, точно неизвестно. Последние более-менее официальные данные приводила Российская ассоциация репродукции человека в 2017 году, отметив значительный рост спроса на процедуру: в 2015 году врачи приняли на 41 процент больше родов у суррогатных матерей, чем в 2014 году. Если в цифрах, то после переноса эмбрионов наступило 712 беременностей и 508 родов. В то же время крупнейшая юридическая организация — Европейский центр суррогатного материнства — заявляла о других данных — в разы больше. Так, по подсчетам специалистов компании, в России в год рождается минимум 22 тысячи детей от суррогатных матерей при ежегодном росте спроса на процедуру не менее 20 процентов. Так или иначе, спрос на суррогатное материнство в стране есть, предложение тоже. Однако законодательно оно регулируется очень плохо, из-за чего вокруг суррогатного материнства часто ведутся ожесточенные споры: то его хотят отменить, то не хотят, то обсуждают поправки, то замолкают. Что же происходит в законодательстве сейчас, и какие предложения вносят власти? Что нам нужно знать о регулировании суррогатного материнства в России?
Россия — одна из стран, где суррогатное материнство полностью легализовано как на коммерческой, так и на бесплатной основе. Процедура регламентируется сразу несколькими законами и статьями. Одна из них — 55 статья ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан РФ». Она определяет суррогатное материнство как вынашивание и рождение ребенка по договору — он заключается между суррогатной матерью и потенциальными родителями, чьи половые клетки использовались для оплодотворения. Статья разрешает прибегать к процедуре и женщинам без партнеров, которые не могут выносить и родить ребенка по медицинским показаниям. Также для регистрации новорожденного не имеет значения, состоит пара в браке или нет. Все имеют равные права. Об этом же говорится и в приказе Минздрава «О порядке использования вспомогательных репродуктивных технологий, противопоказаниях и ограничениях к их применению».
Здесь возникает главный тупик, потому как 51 статья Семейного кодекса разрешает записывать родителями ребенка, родившегося от суррогатной матери, только зарегистрированные семейные пары. Ни о неженатых парах и женщинах без партнера речи нет. Поэтому на практике они вынуждены обращаться в суд, чтобы зарегистрировать ребенка. А пока ведется судебное разбирательство, младенец как бы «повисает» в правовом поле и фактически не существует для государства, потому он не сможет получать медицинскую помощь, услуги молочной кухни, его нельзя будет прописать по месту жительства и так далее.
Порядок регистрации ребенка также закреплен в 16 статье ФЗ «Об актах гражданского состояния», в формулировке которой указаны только «супруги, давшие согласие на имплантацию эмбриона другой женщине в целях его вынашивания». Они могут подать заявление на регистрацию и приложить к нему свое согласие на вспомогательную репродуктивную процедуру, согласие суррогатной матери на запись их родителями и заключение медицинского учреждения.
О других неучтенных в законодательстве России нюансах говорил глава Российской ассоциации репродукции человека, доктор медицинских наук, профессор Владислав Корсак. Например, он отметил, что сразу после рождения ребенок принадлежит суррогатной матери, пока она не откажется от него в пользу биологических родителей. Из-за этого нечасто, но возникают конфликты. Например, в законе не сказано, что делать, если суррогатная мать внезапно решит оставить ребенка себе и не станет его отдавать. А она может так сделать по нынешнему законодательству. В сущности, интересы биологических родителей ничем не защищены - они имеют права на малыша генетически, в то время как выносившая его женщина - юридически. Отсюда есть риск возникновения другой ситуации, о которой рассказывала член Комитета Госдумы по образованию и науке Татьяна Касаева. Суррогатная мама может дать согласие на передачу ребенка, но специально затягивать процесс.
Другой момент — права новорожденного. Случается, что если ребенок рождается с тяжелыми заболеваниями, он становится не нужен ни суррогатной матери, ни генетическим родителям. Усложняется все тем, что, по сегодняшним нормам, заключается двусторонний договор между генетическими родителями и суррогатной матерью, поэтому последняя может элементарно скрыть выявленные у плода патологии, чтобы получить оговоренные контрактом деньги. По сути, сообщать родителям о течении беременности могла бы медицинская организация, которая курирует весь процесс, но нет. Так как она не фигурирует в договоре, то и ответственности никакой и ни перед кем не несет. Непонятно, что будет с ребенком и том случае, если родители начнут разводиться, пока суррогатная мать его носит. Таких нюансов очень много, и все они никак не отражены в российском законодательстве.
Суррогатное материнство всегда вызывало жгучие и часто агрессивные споры. В разные годы процедуру пытались запретить на государственном уровне. В 2017 году в Госдуму поступил законопроект о запрете суррогатного материнства. Автор документа — сенатор Антон Беляков — предложил внести поправки в федеральные законы «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», «Об актах гражданского состояния» и Семейный кодекс РФ, запрещающие вынашивание и рождение ребенка по гражданско-правовому договору между суррогатной матерью и потенциальными родителями. Он считал, что существующая практика суррогатного материнства не защищает в равной степени права и интересы детей, суррогатных матерей и потенциальных родителей. Запрет, по его словам, должен сохраниться, пока в России не будет создан полноценный институт суррогатного материнства. Тогда эту идею поддержала сенатор Елена Мизулина и предложила приравнять суррогатное материнство к торговле людьми. Однако члены комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей отклонили законопроект в первом чтении.
Пожалуй, самый масштабный законопроект по суррогатному материнству готовил председатель комитета Госдумы по охране здоровья Дмитрий Морозов в 2018 году. Он должен был максимально устранить двойные трактовки и детально прописать права и обязанности всех сторон процедуры. Комитет по охране здоровья даже планировал сменить формулировку, переименовав «суррогатное материнство» в «донорское», чтобы снять негативные ассоциации. Однако с конца 2018 года информации о законопроекте и его судьбе так и не появилось.
Зимой этого года очередную попытку запретить платное суррогатное материнство предпринял депутат Госдумы Виталий Милонов. Он подготовил соответствующий проект закона, но инициатива не имела продолжения.
Проблему правового вакуума суррогатного материнства наконец поднял премьер-министр России Дмитрий Медведев этой весной.
«Действующие нормы в ряде случаев не дают нужных ответов, в частности, когда речь идет о людях, которые хотят стать родителями при помощи так называемого суррогатного материнства», — заявил он на Петербургском юридическом форуме и добавил, что отсутствие законодательства, которое бы учитывало все нюансы, создает массу правовых и этических проблем. Поэтому оставлять эту тему вне правового внимания уже невозможно.
Сразу после этого заявления члены Совета Федерации внесли в Госдуму РФ проект закона о совершенствовании процедуры регистрации детей, рожденных суррогатными матерями. Речь как раз о том, чтобы привести к единому виду все статьи и законодательные акты.
«Органы ЗАГСа отказывают в регистрации детей не состоящим в браке мужчинам и женщинам, а также одиноким женщинам, которые воспользовались суррогатным материнством. Единственная возможность зарегистрировать рождение ребенка для данной категории лиц — обращение в суд. Такие судебные разбирательства имеют затяжной характер, в то время как рожденные дети весь этот период оказываются лишенными прав, в частности, права на получение бесплатной медицинской помощи, и какой‑либо государственной поддержки», — прокомментировал председатель Комитета Совета Федерации по социальной политике Валерий Рязанский. В Госдуме по этому поводу комментариев пока не было.
Мерч
Рассылка
