Общество высоких заборов: как мы учим детей делить мир на «наших» и «ваших»

В девять лет я впервые оказалась в Европе. Меня много чего впечатляло в то время: огромные супермаркеты с обилием всего и вся (дело было в девяностых, и в моей белорусской деревне изобилие в магазинах представляли собой грустную свиную голову на прилавке и продавщицу за ним — с таким же безжизненным выражением лица), банкоматы, пиццерии, вымытые с мылом тротуары.

Но самое большое впечатление на меня произвело отсутствие заборов.

Вот чей-то дом, вот еще один, а между ними какая-то условная изгородь из туй или каких-то низеньких кустов. Окна моей комнаты выходили в сад, а дальше дорога и соседские дома. Иногда я вставала ночью, чтобы посмотреть: вдруг кто-то зашел на нашу территорию и сейчас что-нибудь скоммуниздит. Девочке из Беларуси девяностых было трудно понять, что отсутствие забора не равно краже имущества.

Когда я вернулась на родину, заборы вокруг росли вместе со мной. Железные или бетонные уродцы вздымались в небо, оповещая всех вокруг о благополучии проживающих внутри периметра людей. Уровень преступности существенно снизился, но заборы продолжали расти. Это уже была не защита своего имущества, а какая-то странная форма индивидуализации — отгородиться, закрыться от чужих взглядов, отделить частное от общественного. И за этими заборами по обе стороны росли дети.

Это стало заметно чуть позже, когда мы подросли. Заходишь в подъезд — грязь, вонь, хтонь. Вроде есть какая-то уборщица, но всем как-то все равно, не их территория ответственности. И только за дверями своей квартиры или за тем же забором начинается пространство, за которым нужно следить.

Родители, которые живут в нашем жилом комплексе, огороженном забором по периметру, уверены, что тарзанку на детской площадке испортили дети из соседнего ЖК.

Почему? Потому что там живут ТАКИЕ дети.

— Какие дети? — спрашиваю я.

— Такие, которые могут попортить.

К слову, два наших жилых комплекса — от одного застройщика и мало чем отличаются, но большинство моих милых и порядочных соседей превращаются в ксенофобов по заборному принципу, когда дело касается НАШЕЙ территории.

Классические примеры: «Мы не будем делать еще одну калитку с выходом в лес, а будем вынуждены огибать ножками весь комплекс, иначе люди из соседнего ЖК начнут к нам ХОДИТЬ!».

Разговоры о том, что для входа нужен специальный чип, проблему не решили: «Они найдут как пролезть!». Чем так плохи точно такие же люди, только живущие по ту сторону забора, или чем они отличаются от нас, кроме адреса прописки, никто сказать не может.

«Дети из соседнего ЖК приходят к нам на территорию и оставляют мусор, паршивцы такие!».

«Наши так себя вести не могут, потому что они нормальные, а вот те… Те точно могут!».

При этом дети по обе стороны забора ходят в один сад и как-то умудряются не начать гражданскую войну, вооружившись пластиковыми автоматиками. Пока.

Некоторые соседи аргументируют это тем, что наши дети понимают, что свое имущество нужно беречь, а те, кто приходит на чужую территорию, ничего беречь не будут.

Но вот вам мой личный пример: в тринадцать лет я, девочка из интеллигентной семьи, на лестничной площадке своего подъезда написала баллончиком какую-то фразу на английском. Перевода я не знала, но очень хотела понравиться мальчику, у которого был рюкзак с такой надписью. Эта надпись еще лет десять красовалась там до капитального ремонта (а мальчик до сих пор не знает, что ту надпись сделала я). Думала ли я о том, что порчу НАШЕ общедомовое имущество? Вообще нет. Дети и подростки делают глупости по обе стороны забора.

Но они все видят и неосознанно впитывают идеологию, где наши хорошие, а вот те, за забором, плохие.

Понятие «забор» легко заменяем на государственную границу, и если ты обычный ребенок среднестатистического россиянина без загранпаспорта, который видел другие страны только по телевизору, то легко начинаешь верить, что ТАМ живут люди, которые только и делают, что хотят нам навредить.

Моя дочь за пять лет жизни посетила довольно много мест: играла в прятки в аэропорту Хельсинки, ела пиццу в Неаполе, ходила по мосту Сеченьи в Будапеште, плескалась в море на турецком побережье, поднималась по Потемкинской лестнице в Одессе, она видела, что мир не заканчивается за госграницей Российской Федерации, что люди ТАМ такие же разные, как и в нашей стране. Но вчера она принесла из сада новый перл.

Говорит, что больше есть шоколадные яйца не будет. Почему? Потому что немцы отравили все яйца, чтобы убить всех детей великой России. Это цитата, это ей жених рассказал.

Десяток лет изоляции, ограничений в путешествиях, «заборной» идеологии, и, кажется, я сама в это поверю. А пока пересматриваю фотографии наших семейных путешествий и открываю калитку детям из соседнего ЖК. Пусть играют вместе, пусть дружат.

Понравился материал?

Поддержите редакцию!