Чаще всего о леди Ди вспоминают в контексте того, какой матерью она была, и какой бабушкой могла бы стать. В честь дня рождения принцессы Дианы мы собрали для вас несколько фактов о ее материнстве.
Первое, о чем принято вспоминать, рассказывая о Диане, как о матери, это о ее революционном и бунтарском подходе к родительству — по меркам королевской семьи, конечно. Диана, а сейчас и ее младший сын Гарри стали настоящими «сайкл-брейкерами» (вот тут объясняем, что это за слово), рискнувшими бросить вызов довольно токсичным дворцовым традициям.
Диана стала первой придворной матерью, которая отправила своих сыновей учится в общеобразовательную школу — до этого королевских наследников обучали при дворе, приглашая репетиторов и гувернанток. Более того, Диана не просто отдала своих детей в школу — она и еще и лично отводила их туда по утрам.
Одно из первых публичных появлений принца Уильяма состоялось в 1982 году, когда младенца крестили прямо в Букингемском дворце. За обрядом, конечно же, последовала фотосессия. На коротком видео, которое сохранилось с той фотосессии, видно, как шестинедельный Уильям безутешно рыдает на руках у королевы, а попытки отца успокоить его, только усугубляют ситуацию.
Наконец кричащего малыша передают на руки матери, она, видимо, за неимением ничего другого под рукой, засовывает ему в рот мизинец, который малыш тут же принимается сосать, успокаивается и затихает — и фотосессия продолжается.
В документальном фильме Diana: In Her Own Words Диана сама рассказывала о том, что обряд крещения назначили без ее ведома, и он совпал со временем кормления младенца. Несмотря на это (а это, если честно, звучит как пытка для молодой матери!), она с легкостью и улыбкой на лице вышла из сложившейся ситуации, за пару секунд успокоив плачущего младенца.
Материнского инстинкта, конечно, не существует, но иногда матери интуитивно находят самые простые и действенные решения.
Диана не раз нарушала протокол своим возмутительным (по дворцовым, конечно, меркам) поведением. Она дурачилась со своими сыновьями, каталась с ними с горок в парке развлечений, возила их в горы кататься на лыжах (при этом Диана отказывалась от услуг телохранителей, потому что хотела, чтобы опыт совместного отдыха у нее и ее детей был как можно более «нормальным»), а однажды даже (о боже!) обняла их на виду у журналистов после нескольких дней разлуки (по королевскому протоколу так делать тоже нельзя).
«Она просто хватала тебя и прижимала как можно сильнее. Учитывая, каким низким я был тогда, я не мог никак вырваться, и она обнимала меня столько, сколько ей хотелось, — вспоминает принц Гарри в документальном фильме Diana, Our Mother: Her Life and Legacy. — Даже сейчас, когда я говорю об этом, я помню, как она нас обнимала. Я скучаю по этому чувству, я скучаю по матери, которая умеет так обнимать и сочувствовать. За закрытыми дверями она была очень любящей, заботливой матерью и невероятно смешным человеком».
Диана хотела обеспечить своим детям самое обычное детство — насколько это возможно, когда ты живешь во дворце, — а еще она хотела, чтобы они видели окружающий мир таким, каким он на самом деле является. Она не скрывала от сыновей, что им повезло обладать всеми теми привилегиями, которые у них есть, и не боялась наглядно показывать им, как живут люди за пределами дворца.
Диана водила своих детей в больницы и приюты для бездомных — она хотела, чтобы они своими глазами видели, какой многообразной и несправедливой бывает жизнь.
Бесспорно, этот поход оказал сильнейшее влияние на Уильяма и Гарри — принц Уильям сам не раз заявлял, что не планирует растить своих детей в тепличных условиях, и не боится обсуждать с ними серьезные темы.
За свою недолгую, но безусловно очень яркую жизнь принцесса Диана проделала огромную работу по изменению придворного родительства — от протоколов и натянутых улыбок к искренности и любви. Ее наследие продолжает жить и процветать, а начатые ей традиции (которые тогда казались взбалмошными и неуместными) подхватывают ее собственные выросшие дети.
Отвечая на вопрос о том, какой бабушкой могла бы стать принцесса Диана, принц Уильям сказал: «Она была бы кошмарной бабушкой, совершенно кошмарной. Она бы безумно любила детей, но она была бы кошмарной бабушкой. Она бы приходила, когда ей вздумается, например, во время купания, и устраивала бы ужасный беспорядок с пеной и брызгами повсюду — а потом уходила бы».