«Обращение за помощью — признак силы, а не слабости». Монологи мужчин, решившихся на психотерапию

Мужчины реже женщин обращаются за профессиональной медицинской помощью, хотя риск умереть от психического заболевания у них выше. Издание Fatherly опубликовало монологи мужчин, которые все-таки решились пойти к специалисту и рассказали, как изменилась их жизнь после этого. Публикуем отрывки из этого текста, который в очередной раз напоминает нам, как важно заботиться о своем ментальном здоровье.

Мигель: «Вас могут отвести к пастору, но что делать, если пастор помолился за вас, а вам не стало лучше?»

Мое взросление было действительно трудным. Отца не было рядом. Я был тем самым парнем, которого травили в школе. Я рос с головорезами, людей расстреливали у меня на глазах. У меня было много травм, но я чувствовал, что не могу ни с кем об этом поговорить. В латиноамериканском сообществе существует предубеждение против обращения за профессиональной помощью, включая терапию. Вас могут отвести к пастору, но что делать, если пастор помолился за вас, а вам не стало лучше? Я боялся показаться уязвимым.

Вместо того, чтобы заняться своим психическим здоровьем, я начал употреблять наркотики, чтобы справиться со всем, что происходило в моей голове. Впервые я пошел на реабилитацию в 19 лет. Я завязал, но так и не выздоровел, не справился с глубинными проблемами.

Этот процесс был болезненным. Было много слез. Но в конечном итоге это стало для меня преобразующим и исцеляющим. Сейчас я превратил свою проблему в жизненное предназначение — я помогаю другим людям, которые оказались в похожей ситуации. Я стал сертифицированным специалистом по реабилитации и получаю магистерскую степень. Я хочу стать консультантом по наркозависимости. У меня также есть степень по психологии, и я работаю в кризисных центрах, помогая людям с похожим опытом.

Интересное по теме

Вы не одни: 19 организаций, которые помогают детям и взрослым, пережившим насилие

Дэвид: «Я научился говорить о моей боли»

Мой первый опыт терапии не был удовлетворительным. Я обратился к терапевту сразу после смерти родителей. Вместо того, чтобы помочь мне справиться с горем, терапевт порекомендовал мне лекарство от синдрома дефицита внимания. Это меня озадачило, так как я не мог увидеть прямую связь между СДВГ и тем, что я переживал.

Вот тогда мои мысли вернулись к терапии. Я нашел групповой терапевтический ретрит. Во время него я визуализировал свою депрессию как черную пустоту в центре меня, с которой я решил столкнуться лицом к лицу. В тот момент высвободились эмоции, которые я сдерживал десятилетиями. Я испытал катарсис.

Я регулярно посещаю сеансы терапии с терапевтом из ретрита, обсуждая проблемы, которые я раньше скрывал и никогда не говорил. Открытое обсуждение этих проблем в терапии дало мне более глубокое понимание собственного поведения и способствовало эффективному управлению моими проблемами. Как только я научился комфортно говорить о первопричинах моей боли, это изменило меня.

Майк: «Обращение за помощью — признак силы, а не слабости»

Признание того, что мне нужна терапия, ощущалось как признак слабости. Я же мужчина. Существует укоренившееся мнение, что поиск помощи противоречит тому, чтобы быть сильным, самостоятельным или лидером. Поворотным моментом стало осознание того, что психическое здоровье так же важно, как и физическое, особенно при управлении бизнесом, который влияет на благополучие других. Общение с надежным другом, имеющим положительный опыт терапии, также сыграло ключевую роль.

Для меня терапия стала преобразующим опытом. Это было безопасное пространство для распаковки мыслей и эмоций, которые, как я даже не осознавал, влияли на мое принятие решений. Терапия, несомненно, помогла. Я увидел улучшения в своем эмоциональном интеллекте и управлении стрессом.

Еще одна тема, о которой мало говорят — это селфхарм. Мы узнали у психиатра, что делать, если заметили у своего ребенка следы самоповреждений и как не усугубить ситуацию, а еще — собрали истории людей, которые были подвержены селфхарму.