«Через несколько дней грудь покраснела и заболела, начался тот самый гнойный мастит, которого я боялась больше всего»: откровенный монолог матери о том, как она боролась за грудное вскармливание

История моя началась классически. Я рожала в роддоме, где нет совместного пребывания с ребенком. То есть персонал приносит детей на кормления по режиму и, как время заканчивается, забирает их обратно в детское отделение (в моем случае — отрывают от соска сосущего ребенка, что больно). И конечно, никто не учит, как правильно прикладывать к груди, а в детском отделении докармливают смесью.

Я вернулась домой с трещинами на сосках. К счастью, довольно быстро я обратилась к консультанту по ГВ, и она научила меня прикладывать.

Надо отметить, что с первых дней мое грудное вскармливание критиковала моя мама, с которой в «обычной» жизни у меня хорошие теплые отношения: то у меня нет молока, то не хватает молока, то нежирное молоко и так далее. Периодически от такого напора я и сама начинала сомневаться в достаточном количестве молока, но старалась сохранять спокойствие.

Очень быстро случился первый лактостаз. Тут же вызвала консультанта по ГВ. Расцедили, снова скорректировали правильное прикладывание к груди, так как к тому моменту были не просто трещины на сосках, а текла кровь из них при кормлении. О том, как кормила через боль со слезами на глазах, даже не хочу писать, — такую боль не забыть.

По всей видимости, неправильное прикладывание груди с моей стороны периодически случалось, возможно, из-за того, что мой ребенок налетал на грудь как голодная беззубая мурена. Так что через неделю ситуация повторилась, снова вызвали консультанта по ГВ — расцедили, снова проверили позы для кормления, научилась сцеживаться вручную.

Через пару дней я вернулась домой из Москвы, где я решила рожать из-за плачевного состояния медицины в моем городе.

Но это не все. Когда ребенку исполнился месяц, поставили лактазную недостаточность, стали давать ферменты и кормление по требованию сменилось кормлением по режиму. Бабушки, конечно, в это время одолели разговорами о том, как я мучаю ребенка, вместо того, чтобы дать безлактозную смесь. Пока обследовали и подбирали дозу ферментов, ребенок все время очень сильно плакал, единственное, что стало его отвлекать, — это соска. И как бы я ни была против соски, в этот момент она немного спасала ситуацию: ребенок с ней успокаивался в промежутках между спазмами.

Надо добавить, что прикладывания к груди часто сопровождались капризами, слезами, выгибаниями… Иногда их становилось меньше, а иногда весь день состоял из них. И конечно же, дело не обходилось без комментариев моей мамы: ребенок голодный, молока нет, а ты сцеди и посмотри, сколько у тебя молока. И хотя я старалась быть позитивной, такая обстановка доводила меня до отчаяния и мыслей накормить ребенка смесью.

Спустя некоторое время случился еще один лактостаз. На этот раз я не смогла его расцедить —несколько дней пыталась и никак, обратилась к платному гинекологу. Назначили физиотерапию, сказали, что ткань станет помягче и получится сцедить. Не сработало, шишка стала только больше. Сделала УЗИ, в заключении написали, что имеется полость с неизвестным содержимым. Обратилась в женскую консультацию — опять назначили физио.

Все эти похождения длились около месяца. В итоге обратилась к платному хирургу — сделали пунктирование, выкачали 7 кубов гноевидных выделений. На следующий день повторили пунктирование — гноя нет. Хирург попросила никому не рассказывать о наших процедурах, карту не вела, аргументируя тем, что ее потом затаскают по проверкам. Обещала в случае возникновения гноя опять провести пунктирование.

В итоге мне сделали операцию (очень просила сделать все по-человечески, как в современных клиниках — откачать гной без операционного вмешательства, но, разумеется, получила отказ: «Мы так не работаем»). В общем, вскрыли грудь, выкачали гной и оставили лежать в отделении на несколько дней.

Ребенок дома с бабушками ел смесь. Вся моя борьба оказалась бесполезной.

Я в больнице сцеживала молоко и передавала домой, но нужное количество (на все кормления ребенка в течение дня) не могла сцедить, так как оперированную грудь сцеживать очень больно. Честно говоря, я бы и со здоровой грудью не смогла требуемое количество сцедить. Хорошо, что сейчас пишут о том, что сцеживание — не показатель количества молока.

В это время лежа ночью и думая, сохранять ли мне ГВ, решила обратиться за советом в группу поддержки  — «Молочное кафе». И получила, как бы это банально ни звучало, много поддержки, и, как оказалось, ее-то мне и не хватало все это время. Конечно же, присутствовали и советы держаться подальше от токсичных высказываний в сторону моего ГВ.

Когда я вернулась домой, ребенок перестал брать грудь. После консультации онлайн все с тем же прекрасным консультантом по ГВ, я стала возвращать ребенка на грудь, правда, прикладывания никак не удавались — виной всему оказалась соска. Потом ребенок категорически отказался от груди — удавалось приложить, только когда спал.

Я, конечно, наплакалась от души. Соска, разумеется отправилась, в помойку (жаль, что не раньше) — и с тех пор отказов больше не случалось.

После операции и пережитых отказов я больше никому не позволяла критиковать мое ГВ, маме обозначила, что мастит не обошелся без ее помощи — больше «советов» от нее я не слышу.

Сейчас моему малышу 9 месяцев, он на ГВ.

Иногда, видя свой шрам на груди в отражении, вспоминаю свой горький болезненный опыт — и ни чуть не жалею о том, что не бросила кормить грудью! Сейчас, когда все позади, эти прекрасные моменты ни с чем не сравнятся.

Всем мамам, особенно впервые примерившим эту роль, хочу посоветовать слушать себя. Какими бы неопытными вы ни были, только вы знаете, что лучше для вашего ребенка. Не бойтесь доверять себе! Не слушайте никого, кто своим желанием «помочь» заставляет вас усомниться в выборе кормить грудью.

Ищите поддержку, она есть вокруг! Даже слова, напечатанные и отправленные с другого конца света, в нужный момент помогут собраться с силами и пережить все испытания!