Родительство тоже является частью Вселенной

Привет!

Сегодня вам пишу я, Тамара Высоцкая. На прошлой неделе я была в Москве, где встречалась со старыми друзьями. В какой-то момент я обнаружила себя активно рекламирующей наше издание бездетной аудитории.

Яростно размахивая бокалом вина, я с настойчивостью уличного проповедника вещала: да, мы про родительство, но мы не только про кашки-какашки, мы в целом про родительство как неотъемлемую часть мироустройства, про современную повестку в разрезе родительства, про философию, психологию, социологию и политику родительства, потому что — вообще-то — в родительстве все это есть, хотя на первый взгляд это, конечно, незаметно.

Я сама начала осознавать это, только придя работать в НЭН. До этого я родительство воспринимала скорее как ремесло — тяжелое и довольно неблагодарное, но неизбежное, если уж из тебя вылез ребенок.

Сейчас, написав и переведя не одну аналитическую статью о родительстве, я понимаю, что это не так. Родительство на обширном горизонте всех мировых событий невозможно проигнорировать — оно было всегда, оно будет всегда, и оно столь же многообразно, как и сами люди.

Более того, как бы мы ни старались сепарировать свою «взрослую жизнь» от родительских забот, сделать это невозможно — родительство плотно вплетено в социальную канву, и, анализируя родительство, можно сделать множество выводов о том, как вообще функционирует то или иное общество.

Возьмем, например, недавнее исследование, в рамках которого изучали, от чего зависит уровень родительского выгорания в разных странах. Первоначальная гипотеза ученых заключалась в том, что родительское выгорание напрямую связано с финансовым положением семьи — чем меньше денег, тем больше родители нервничают, переживают, устают и, как следствие, выгорают.

Результаты показали совершенно другую корреляцию — оказывается, больше всего выгорают родители, живущие в современных западных обществах, где высоко ценится индивидуализм, а вот небогатые родители из, допустим, африканских стран, выгорают намного меньше — за счет коллективизма и традиций, в соответствии с которыми ребенка растят всей деревней.

Выходит, что представители прогрессивного западного мира, хоть и наслаждаются чудесами технологического прогресса в виде мониторов сердцебиения, видеонянь, умных люлек и пароварок-блендеров, в плену своих отрезанных от окружающего мира квартир, страдают куда больше, чем африканские женщины, чьи дети целыми днями играют в песке вместе с другими такими же детьми, или спят в слинге, обняв материнскую грудь.

То, что западные родители стремятся как можно раньше отселить своих младенцев в отдельную кроватку и боятся избаловать их «ручками», тоже имеет свои исторические предпосылки.

Социальная политика многих западных стран (особенно страдают США) не позволяет родителям брать длительный декрет, а потому женщины вынуждены возвращаться на работу буквально в первые месяцы жизни ребенка, что накладывает на них определенные ограничения.

Оттуда же (из Штатов) к нам и в Европу пришло интенсивное родительство (большой обзор здесь). Это когда родители всеми силами включаются в процесс взращивания и воспитания ребенка — тщательно выбирают все, — от пустышки до школы — опираясь при этом на экспертные мнения и научные данные.

Интенсивные родители не могут просто отдать ребенка в сад во дворе или купить ему кусок китайского пластика в ларьке у дома — они анализируют риски, собирают отзывы, советуются со специалистами.

Это невероятно утомительно и вообще звучит как отдельная работа, за которую должны прилично платить. Но все свои деньги интенсивные родители инвестируют в будущее ребенка, которое, по их убеждению, именно от них и зависит.

Знаете, почему появилось интенсивное родительство? Его называет современной версией «вертолетного» родительства (все популярные родительские стили описывали тут) — отчасти они похожи, но не совсем. «Вертолетное» родительство появилось в 60-е годы, в противовес «свободному» родительству с его вседозволенностью и полным отсутствием правил. Интенсивное родительство появилось позже как ответ на социальную нестабильность и нехватку социальной поддержки.

Флагманы интенсивного родительства — США и Китай — славятся своими довольно слабыми мерами социальной поддержки и защиты. Это значит, что родители вынуждены активно включаться в воспитание своих детей и тратить на него массу ресурсов для того, чтобы обеспечить ребенку счастливое, ну или хотя бы спокойное будущее — потому что знают: оно не волнует никого, кроме них.

Когда социальное неравенство растет, а доверие к системе падает, тревожные (или дальновидные?) родители засучивают рукава и говорят: «Отойди, мы сами разберемся» и лезут под капот всей этой огромной воспитательной машины, чтобы управлять всем самостоятельно.

Россия и российские родители находятся на стыке культур — нас сложно назвать «западным обществом» (один только трехлетний декрет чего стоит!), но и на африканские племена мы не тянем (жители мегаполисов так точно). У нас можно наблюдать огромный социальный контраст между родительскими формациями.

Есть активные родители больших городов, которые живут нуклеарными семьями, выгорают дотла, жонглируют бебиситтерами, курьерами и репетиторами, по ночам читают книги по доказательной медицине, психологии и самопомощи, вручную выбирают своим детям сады, кружки, педиатров, друзей и полезные перекусы.

Есть более традиционные родители, которые еще не оторвались от своей «деревни», не отказываются от помощи родственников, водят детей в сады и школы, которые ближе к дому, не заморачиваются из-за количества сахара и красителей в йогурте и не кладут все свои силы на алтарь родительства.

Есть смешанные версии, эдакие гибридные родители, которые совмещают в себе и западный, и российский подходы.

И я не могу сказать, что кто-то из них прав, а кто-то неправ — все парадигмы и стили имеют право на существование, они зависят от миллиона факторов, и у них есть свои положительные и отрицательные стороны.

Более того, внутри этих крупных родительских групп есть еще куча мелких — например, сейчас немало приверженцев теории привязанности, а на самом деле это далеко не единственный способ строить отношения с ребенком (а еще их можно смешивать!).

Я сейчас пишу все это с видом безумного профессора, но вы только представьте, как круто! Родительство — это не просто сменить подгузник, покормить пюрешкой и проверить дневник — это вообще-то важный (важнейший!) социальный процесс, который не только зависит от исторических факторов и текущих социальных, экономических и политических тенденций, но и определяет то, какими эти тенденции будут.

Ведь мы тут с вами не просто механически задачи выполняем, мы растим будущих жителей нашей страны и планеты, мы своими руками закладываем тот социальный контекст, в котором будут развиваться следующие поколения.

Вы там как, уже улетели в космос от чувства собственного величия?

Зачем я это рассказываю? Чтобы показать вам перспективу. Родительство невероятно важно — и оно столь же невероятно показательно. Становясь родителями, мы узнаем массу нового — не только о Синем тракторе, но еще и о самих себе, о своих партнерах, друзьях, родителях, начальстве, правительстве и о мире в целом.

Это как если бы у нас открылся дополнительный глаз и дополнительное сердце, которые все видят и чувствуют по-другому — тоньше, внимательнее и острее. А полученные знания и умения мы можем передавать дальше, тем самым меняя этот мир.

Так что не позволяйте никому говорить вам, что родительство — это тупо, однообразно и неинтересно. Да, каканные попы в нем тоже помыть придется, но это сущие мелочи по сравнению с тем огромным целым, частью которого мы все с вами являемся.

Не бойтесь выходить за рамки и творите великие дела!

Старшая редакторка НЭН,

Тамара Высоцкая