«Что важнее: наследственность или воспитание? По-моему, это идиотская дискуссия!»: интервью Карин Бойс, автора шведского «генетического детектива»

Что стоит на первом месте: гены, наследственные факторы или образование?

Среди исследователей всегда есть те, кто готов преувеличить значения генов, и есть те, которые пытаются преувеличить значение воспитания и среды. Это совершенно идиотская дискуссия! На успех воспитания влияет совокупность этих факторов. Важна как среда, так и наследственность. Мне кажется глупым видеть в этом какие-то противоречия.

Гены мутируют под влиянием различных факторов. Можем ли мы тешить себя надеждой, что можем влиять на любой ген в нашей семье своим воспитанием? Например, у женщин в одной семье есть склонность к избыточному весу, может ли быть так, что эта наследственность не будет передаваться в последующих поколениях путем систематического воздействия?

Мы — продукт наследственности и среды, есть редкие генетические заболевания, из-за которых человек не может остановиться во время еды, но это очень редкие случаи. Большинство из нас этими заболеваниями не страдают, но если мы живем в обстановке, где есть переизбыток пищи, при этом мы ездим на машине, пользуемся лифтами, а на работе сидим неподвижно, то некоторые люди, обладающие особым генетическим набором, могут среагировать на такой образ жизни и растолстеть. А кто-то другой останется худым в таких же условиях. То есть у человека на генетическом уровне заложена восприимчивость к различным факторам окружающей среды. И появляющийся лишний вес выступает как демонстрация среды.

Расскажу другой пример. Вы можете родиться с прекрасными музыкальными данными, но вы живете в таких условиях, где вообще нет ни одного музыкального инструмента, и никто музыкой не занимается, то вы тогда вряд ли станете музыкантом. Или наоборот, вы живете в среде, где все занимаются музыкой, и вы тоже можете репетировать и, разумеется, вы разовьете свои способности. Очевидно, что наследственность и среда идут рука об руку.

Некоторые медицинские организации в России, которые занимаются генодиагностикой, предлагают сдавать кровь для определения предрасположенности к тому же ожирению. Насколько этот анализ соответствует последним открытиям в генетике?

Этот анализ — рекламная штука. Такой анализ невозможен до сих пор. Склонность к избыточному весу формируют сотни генов. Ожирение вызывают очень редкие генетические болезни, а проблемы большинства людей можно решить с помощью диеты и ежедневных физических нагрузок.

Как проводятся генетические исследования, что требуется для анализа?

Большинству предприятий нужна либо слюна, либо мазок с внутренней стороны щеки.

Что обычные люди без специальной подготовки могут узнать о своих генах сегодня? С чего им начать?

Сегодня уже много чего можно узнать, и я об этом много рассказываю в книге. Весь смысл книги в том, что я связываю саму себя, свою ДНК с большой историей. Книга про то, как можно восстановить историю своей семьи благодаря современным открытиям в генетике.

В процессе сбора материала для книги какие открытия вам показались наиболее удивительными?

Я до этого более двадцати лет занималась изучением исследований в области ДНК, а пока писала книгу, я посетила десять стран, взяла интервью у разных ученых-лидеров в своих областях и прочитала огромное количество научных журналов. Знаете, брать интервью у ученых, конечно, полезно, но иногда слушать их недостаточно, потому что они часто занимаются пропагандой или рекламой. И так как я была довольно начитанной в этой области, меня мало какие научные факты удивили.

В российской истории было много событий, в результате которых многие семьи покинули свои дома, и тесные связи были разорваны. Для некоторых стало делом жизни — составить генеалогическое древо. Как помогает в этом деле генетика?

Насколько я поняла, генетические исследования — нечто новое для России.

В последние годы здесь произошел взрыв научных открытий. ДНК-исследования помогают в биологии, медицине, криминалистике и для исследования истории человека в целом.

Я знаю много случаев, когда приемные дети находили родных родителей. Так, один ребенок с неустановленным отцовством нашел своего отца, а беженцы смогли найти родственников.

В генеалогии ДНК-технологии могут решить огромное число вопросов, особенно в тех случаях, когда люди были вынуждены переселяться или сгорел архив.

Например, когда я занималась собственной генеалогией и общалась со специалистами, они помогли проследить историю семьи, начиная с XVII-XVIII веков. И выяснились интересные нюансы. Так, про тех предков, которые говорили, что они бедняки, выяснилось, что они были вовсе не бедняками, другие утверждали, что они были зажиточные крестьяне, а на самом деле — сидели в тюрьме.

Ваша книга называется «Моя европейская семья» на шведском языке на обложке русского написано «Моя доисторическая семья», можно ли сказать, исходя из того, что в Европе люди генетически связаны, что все люди земного шара — одна большая семья?

Моя книга рассказывает про то, как заселялась Европа, о волнах заселения Европы разными народами, каким образом мы стали тем смешением народов, который мы представляем сейчас. Но на каком-то уровне мы все родственники. Так что — да.