Раньше в поле рожали! Как на самом деле проходили беременность, роды и послеродовой период на Руси

Акушерская помощь была сосредоточена в руках знахарок и бабок-повитух. Принятие родов, уход за молодой матерью и младенцем — все это входило в обязанности повитухи. При нормальном течении родов роль повитухи заключалась в том, чтобы ободрять роженицу, растирать ей поясницу, приговаривая «расступитесь, разойдитесь косточки». Повитуха вводила во влагалище женщины кусочки мыла «для размягчения».

Местом для родов чаще выбиралась баня, на худой конец амбар, сеновал, погреб. Когда не находилось подходящего уголка, то роды проходили в избе, при этом всех домашних требовалось сослать «с глаз долой», например, отправить к соседям с каким-либо поручением. Хотя иногда вся семья подолгу молилась, в том числе и дети, прося у святых благополучного разрешения родов.

Вообще религиозные представления играли существенную роль. Повитуха, расположив роженицу на лавке, полу или соломе, переодевала ее в чистую рубаху, окуривала ладаном, поила крещенской водой. При этом непрерывно крестилась и отвешивала земные поклоны. При каждой схватке укрывала живот, чтобы «не было остуды».

О начале родов старались не распространяться. Существовало мнение, что чем больше людей знает, тем тяжелее и болезненнее будет процесс. Особенно тяжко пришлось бы роженице, если бы о родах узнала девушка. Считалось, женщине пришлось бы отстрадать «за каждый волосок» на ее голове.

«Безнаказанно» в тайну могли быть посвящены двое — бабка-повитуха и мать роженицы. Отсюда в более зажиточных крестьянских семьях, где можно было обойтись без пары рабочих рук, или очень больших, где было трудно укрыться от посторонних глаз, бытовала традиция отправляться рожать в дом матери.

В книге «Русская народно-бытовая медицина», составленной по этнографическим материалам, Г. И. Попов описывает случаи, когда женщина обнаруживает, что роды начались на людях, например во время работы в поле: «Сноха, почувствовав приближение родов, сообщает об этом свекрови. Та, как бы нечаянно, ломает свою косу и словами: „Дай-ка мне, Марьюшка, свою косу, а ты сбегай домой и принеси другую“ — дает ей повод, не обращая на себя внимание присутствующих, удалиться с поля».

Автор восхищается выносливостью и необыкновенным терпением русской женщины: крестьянка, застигнутая родами врасплох, могла не обмолвиться близким ни единым словом и втайне, одна, родить ребенка где-нибудь на дворе.

Интересное по теме

Менструальная кровь против щучьих зубов. Александра Архипова — о традиционных ценностях в России

Пышным цветом расцветало магическое мышление. Вереница совпадений, снов, суеверий, предзнаменований складывалась в единую картину мира, где любые незначительные мелочи оказывались взаимосвязанными и несли какой-то второй, потаенный смысл. Существовал целый ряд примет, связанных с беременностью и родами. Так, верили, что если у женщины во время переодевания завернется платье, то в этом году она выносит ребенка. То же с ней случится, если она наступит на мужские штаны или ей привидятся журавли.

В остальном жизнь женщины не сильно менялась. Беременность не была поводом для освобождения от ежедневного труда. В зажиточных семьях беременная могла рассчитывать на то, что ей поручат нетрудную, «детскую» работу. И что суровая свекровь и муж на время перестанут поучать ее шлепками и оплеухами, что, возможно, за обедом ей достанется самый добрый кусок. Иначе дело обстояло у нищих крестьян. Для того чтобы не умереть с голоду, каждый член семьи обязан был трудиться.

Во второй половине беременности муж не стремился разделить с женой супружескую постель, поскольку считалось, что в этот срок ангел вкладывает в младенца душу. Как только становился заметен живот, соседи разносили новость по округе. Ожидание ребенка было своеобразным общим событием. Соседки из любопытства чаще заходили в гости, приносили гостинцы.

Помимо суеверий и обрядов, существовали и некоторые зачатки акушерской науки. Примером того может служить трактат «Алимма», содержащий ряд медицинских советов. Считается, что авторство принадлежит внучке Владимира Мономаха, Евпраксии.

Девушка интересовалась медициной и целебными травами, готовила снадобья из кореньев и растений. В 1122 году Евпраксию выдали замуж за императора Византии Алексея Комнина, при коронации она получила имя Зоя. В Византии Зоя изучала греческий язык, читала в оригинале медицинские сочинения Галена, Гиппократа. А затем сама написала книгу. Однако некоторые историки оспаривают эту версию, полагая, что «Алимма» написан Зоей, но не внучкой Мономаха, а дочерью византийского императора Константина VIII, жившей в XI веке. Трактат состоял из пяти частей: в первой содержатся рекомендации по личной гигиене, уходу за ребенком и лечению детских недугов; вторая часть — размышления об институте брака, о беременности и родах; третья посвящалась гигиене питания и рецептам; четвертая — наружным болезням (рекомендации по применению мазей и лечению кожных заболеваний); пятая — болезням сердца и желудка, лечебному массажу.

Императрица в рукописи предостерегала беременных и рожениц от переутомления. Советовала посещать баню каждые три дня, соблюдая чистоту тела. Кормящей матери стоило усиленно питаться и принимать помощь от родных.

После родов женщина должна провести в кровати несколько дней ради собственного здоровья — считалось, что, если женщина встанет, матка займет неправильное положение, что в будущем повлечет гинекологические заболевания. Можно предположить, что выпадение половых органов приписывали не многочисленным и травматическим родам, а нарушению постельного режима в послеродовом периоде.

Интересным является тот факт, что после родов, особенно если они произошли вне дома («раньше в поле рожали, и ничего!»), женщины носили особую перевязь. Она представляла собой нечто вроде поддерживающей повязки и проходила через промежность, завязывалась на плече. Ее функция — поддержание внутренних органов, профилактика выпадения.

О том, как протекал послеродовый период, пишет В. Бердинских в книге «Крестьянская цивилизация в России»: «Порчи боялись чрезвычайно. Поэтому в некоторых деревнях матери после родов выполняли довольно замысловатые обряды. Считалось, что малые дети и роженицы очень урочливы (на них легко напустить порчу).

Бабки-повитухи защищали от такой напасти. «А после родов роженицы кладутся на пол на ржаную солому, где лежат неделю. Во все это время каждый день по два раза согревается баня, куда она ходит в самой изорванной одежде с костылем в руке, чтобы показать, что роды дались нелегко — избежать „уроков“, отчего можно заболеть. Из бани возвращаясь, нужно опираться на плечо повитухи или мужа». <…> (Н. Н. Коснырева, 1920)».

Баня в Древней Руси была не только заведением для гигиенических процедур, но сакральным местом, почти святилищем. Кроме прямого назначения — мытья, — посещение бани использовалось в качестве оздоровительной процедуры.

Сельские целители прописывали посещение бани при различных кожных заболеваниях (угревая сыпь, лишай, перхоть, чесотка), при суставных поражениях вроде ревматизма и артроза. Там хранились лекарственные травы и коренья, иногда даже продовольствие на зиму. А деревенские самогонщики прятали в банях бражку.

Были известны даже «похоронные бани»: у восточных славян, как отмечает этнолингвист М. А. Андрюнина, среди других поминальных обрядов существовал обычай топить баню для покойника: «Мифологические представления о символическом обмывании души умершего параллельны обряду обмывания тела: вода смывает нечто, принадлежащее жизни, этому миру живых, и готовит для перехода в иной мир. Ритуальные омовения, „смывающие“ с человека прошлый статус и готовящие его к принятию нового, „меняющие“ его природу, являются неизменными и важными частями всех обрядов перехода».

Интересное по теме

«В семейных отношениях обвинения в колдовстве — частое явление». Интервью Ольги Христофоровой — о том, почему россияне верят в сверхъестественное

В Заонежье в день похорон родственники усопшего до захода солнца ходили в баню и вели себя так, будто покойный находится рядом с ними. После мытья они оставляли в предбаннике для умершего чистую рубаху и веник. Детям объясняли, что так «душа в последнюю баню ходит». Русские также топили баню для покойных накануне родительского дня — разумеется, никому из живых в ней мыться не разрешалось.

Естественно, что и для такого интимного и важного процесса, как роды, лучше бани в деревенском подворье не найти. В ней было чисто и тепло, что так необходимо для новорожденного и матери. Полумрак и тишина снимали лишнюю нервозность и беспокойство. В послеродовом периоде в бане можно было «схоронить от постороннего глаза» родильницу вместе с младенцем.

Провожая роженицу в баню, повитуха брала с собой икону, крестила углы и печку. Новорожденного бабка мыла, приговаривая: «Ангел с тобой, хранители с тобой». Иногда нашептывания носили магический характер: «С гуся вода, с Нины худоба, вода вниз, а Юля кверху. Все твои болезни — на калену каменку» или «С гуся вода — с младенца худоба. Окачишь! Окачишь! Вымойся! Уйди окачишь во имя Отца и Сына и Святого Духа!»

Согласно обычаям, после родов женщина должна вымыться трижды, в течение этого срока ей запрещалось кормить ребенка грудью, потому как молоко считалось непригодным для малыша. Повитухи были уверены, что, если родильница в бане станет кусать ворот своей рубахи, у новорожденного не будет грыжи — она ее «загрызет». А если первую из трех бань затопить осью от телеги, женщина скорее оправится после родов.

Интересное по теме

Полный гид по родам и воспитанию новорожденных от восточных славян

С принятием христианства разительных изменений в родовспоможении не произошло. Вся ответственность за роды лежала на повитухе. Если роды замедлялись, повитуха стимулировала схватки. Метод зависел от времени года, если летом, то роженицу следовало «остудить»; если роды происходили зимой, то женщину отводили в баню и распаривали.

Повитухи были убеждены, что роды должны сопровождать тошнота и рвота. Поэтому давали женщине собственную косу в зубы «давиться». Иногда щекотали горло своими пальцами или заставляла дуть в бутылку. Развязывали все узлы на одежде роженицы и членов ее семьи, снимали кольца и серьги, отпирали все замки в избе, снимали цепи, вынимали из печи заслонку, открывали сундуки, распахивали окна и двери. Предполагалось, что это помогает раскрыться телу роженицы.

Бабка была уверена, что, если роженица будет лежать, ребенок обязательно «закатится под ложечку». Иногда, когда женщина совсем обессилевала, ее водили под руки вплоть до самых потуг. В тот момент, когда уже показалась головка младенца, использовался прием — через потолочную балку перекидывалась веревка, роженица цеплялась за нее обеими руками, упиралась ногами в низкую скамеечку, пол или кровать и рожала в полувисячем положении. «Каждая вещь упадет на земь, коли ни на чем не держится… потому и ребенка, тут, тоже к земле тянет, а коли лежит баба, как есть, ну, и он лежит смирно», — объясняли повитухи.

При затянувшихся родах применялся обряд «перешагивания» и его вариации: «…иногда… муж становится посреди избы, растопыривает ноги, а жена проползает между них… иногда же, наоборот, перешагивает через мужа, растянувшегося на полу, мучающаяся родами жена».

Если же это не помогало, то повитухи проводили обряд «прощения». Считалось, что роды затянулись по причине греха, совершенного мужем или женой. Повитуха допрашивала супругов с пристрастием, выясняя, на ком грех, а затем приглашала в избу мужчин или женщин, живущих по соседству. Если виноват был муж, он падал на колени и молил прощения «перед всем православным народом». Или то же самое делала роженица. Выслушав, соседи хором повторяли: «Бог простит» и расходились по домам.

Интересное по теме

Зачем повивальные бабки носили роженицам вино и как их постепенно вытеснили профессиональные акушерки: краткая история родовспоможения в дореволюционной России

Как мы видим, у повитухи в арсенале был целый ряд своеобразных способов помощи роженицам. С целью направить ребенка по родовым путям под спину женщины подкладывали клубок из старого тряпья или ступу; для правильного положения младенца в утробе будущая мать, опять же по велению повитухи, вставала на четвереньки, прыгала с лавки или «перекидывалась на кровати мужа». Чтобы «вытряхнуть» ребенка из утробы, муж брал жену под мышки, приподнимал над полом и встряхивал.

После родов для выманивания последа бабка располагала у половых путей родильницы кусочек сахара. Г. Попов описывает уж совсем диковинный способ отделения «детского места»: конец пуповины привязывался к кочерге, а кочерга к хвосту дворовой собаки. Собака, стремясь освободиться от кочерги, тянула за собой послед. Иногда, переусердствуя, повитухи могли и вовсе оборвать пуповину.

Пуповину повитухи перерезали ножом на топоре (у мальчиков) или на гребенке (у девочек) и связывали прядями льна, переплетенными с волосом родильницы, чтобы «ребенок всю жизнь был к матери привязан». Иногда для предупреждения грыжи у младенца пуповину перегрызали зубами. Изначально перерезание пуповины считалось основной функцией повитухи, поэтому их называли «пупорезками», «пупковыми, пуповыми» бабками.

Послед, или детское место, воспринимали как двойник матери и ребенка, а потому после отделения его полагалось похоронить. Место для захоронения выбиралось укромное, под полом избы, в подвале, около печи, под порогом, поскольку «похоронить посреди двора, на проходе, где ее могут вырыть собаки, означает, что женщина „свово тела не понимае“: в сущности, она бросает на съедение часть себя и своего ребенка, так как дитя, чей послед съела собака, не выживет». Вместе с последом хоронился кусок ржаного хлеба, луковица, иногда яйца.

По преданию, если детское место не хоронить три дня, то и детей не будет потом три года. А если зарыть пуповиной вниз, то женщина больше не забеременеет. В некоторых случаях перед зарыванием послед клали на голову или лицо родильницы, чтобы «не болела голова». После родов женщине давали поесть посоленного хлеба, порцию водки, головку лука или редьки.

Понравился материал?

Поддержите редакцию