Что на самом деле скрывается за ширмой идеального материнства: колонка одной мамы

Авторка портала Scary Mommy Холли Гарсия сама была такой мамой — до тех пор пока не поняла, что ее стремление быть идеальной — это на самом деле проявления расстройства, которое называют функциональной тревожностью. Перевели ее колонку.

Мы все знаем «эту» маму. Ту, чей дом всегда был чист, когда в него приходили в гости, в то время, как наш выглядел так, как будто в нем взорвалась бомба размером с ребенка.

Ту маму, которая устроила идеальный день рождения как на Пинтересте: с тематическим тортом, украшениями и едой.

Ту маму, у которой все схвачено. Она не отвозит своего ребенка в школу в леггинсах, а ее «гулька» на голове выглядит даже симпатичной.

Что ж, я была той самой мамой — и я была несчастна. Почему? Потому что этот драматичный перфекционистский внутренний диалог на самом деле оказался высокофункциональной тревожностью (прим. ред.: официально такого диагноза не существует, но его иногда используют для определения некоторых форм генерализованного тревожного расстройства).

Что такое высокофункциональная тревожность? Это значит, что вы способны функционировать качественнее, чем другие люди в аналогичном состоянии.

Для меня это значило то, что хотя внутри себя я утопала в тревоге, снаружи это выглядело так, как будто у меня все под контролем.

Я годами игнорировала свою тревожность, и со стороны можно было заметить не так много признаков, которые обычно ассоциируются с серьезными случаями тревожного расстройства. Так что никто ни о чем не догадывался, и меня это полностью устраивало.

Я справлялась с родительством, работой и даже какое-то время руководила отрядом герл-скаутов. Но за ширмой этого всего я беспокоилась. Я беспокоилась о том, что делаю недостаточно, и о том, что я все делаю недостаточно хорошо.

Я беспокоилась, что если я перестану справляться, это будет значить, что я провалилась.

Я была уверена, что в этом случае все значимые люди в моей жизни разочаруются, разозлятся, или — что еще хуже — будут меня жалеть за то, что я так и не смогла со всем разобраться. Я ожидала от себя всего самого лучшего, а потом — еще немного. Мне казалось, что если я преодолею все эти провалы и неидеальности, я буду спасена. Меня никогда не бросят и от меня никогда не откажутся.

Звучит довольно драматично, да?

Я не шучу. Однажды я опаздывала в сад за ребенком и забыла захватить с собой кепку, чтобы прикрыть свои непричесанные волосы. Я просто выскочила из дома, даже не успев переодеться. И я осознала это только после того, как я уже припарковалась и вышла из машины. Мне было так стыдно, что я всерьез подумывала вернуться домой.

К счастью, моя дочь вышла первой, и мы сразу же отправились домой. Но, конечно же, это не помешало мне убедить себя в том, что все другие матери подумали, что я ленивая идиотка. Я прорыдала всю обратную дорогу.

Как-то так обычно и проявляется высокофункциональная тревожность.

Моя нелеченная тревожность размыла грань между логикой и иррациональным внутренним диалогом. Именно здесь кроется разница между перфекционизмом и функциональным психическим расстройством.

В первом случае человек хочет, чтобы все было сделано определенным образом — тем, который он считаем лучшим. Во втором случае человек в глубине души знает, что мир буквально перестанет вращаться, если он не справится.

Пример: мой большой нервный срыв накануне дня смешных причесок образца осени 2019 года (прим. ред.: в американских школах периодически проходят тематические дни, когда ученикам надо прийти в школу в определенных нарядах или образах). И да, прошло уже почти три года, а я до сих пор помню все до мельчайших деталей — еще один бонус нелеченной тревожности.

День смешных причесок неизбежно наступает каждый год. И если мою младшую дочь полностью устроила прическа в виде двух капкейков (прим. ред.: выглядит это примерно так), то ее старшая сестра хотела чего-то более изысканного (в конце концов, она была уже первоклассницей).

Мы выбрали те самые обертки для капкейков, которые она хотела, и посмотрели несколько обучающих видео на YouTube, чтобы все получилось идеально. Мы даже договорились о мейкапе. Вместо того, чтобы красить ей лицо полностью, я согласилась на сверкающий блеск для губ и яркие румяна, чтобы весь образ капкейка выглядел органично.

Все получилось идеально. Точно так, как мы хотели, но я, конечно же, переживала, что этого было недостаточно. Я даже отпросилась с работы на полдня, чтобы все удалось. Чтобы убедиться, что все получилось настолько идеально, насколько это только возможно. Но пока я пыталась успокоить свою тревожность, она разгорелась с новой силой, маскируясь под перфекционизм.

А что если один из ее хвостиков размотается в течение дня?

Что если кто-то сделает такую же прическу, и она будет лучше? Что если она расстроится из-за того, что ее прическа недостаточно хороша? Что если она расстроится из-за меня? Что если она поймет, что я не справилась?

Как-то так звучал мой внутренний диалог. И нет, я не преувеличиваю, хотя мне хотелось бы сказать, что это так.

Моя история кажется вам знакомой? Когда вы страдаете от психического расстройства, вам может быть страшно говорить об этом вслух. Вам не хочется, чтобы кто-то посчитал вас сумасшедшей. Это лучший способ описать тревожность кому-то, кто никогда не сталкивался с этим чувством.

Умом вы понимаете, что ваши мысли не имеют смысла, но ваши нервы и разум не согласны — и все идет в рассинхроне.

Может быть, если бы я поделилась с кем-нибудь теми чувствами, которые я держала в себе, я бы осознала, насколько нездоровым является мой внутренний диалог. В конце концов, согласно данным Центра женского здоровья, почти каждый пятый взрослый американец страдает от тревожного расстройства. И это не все — у женщин риск столкнуться с тревожным расстройством в два раза выше, чем у мужчин.

Когда я начала лечиться от своего генерализованного тревожного расстройства (впервые за 14 лет), я вернулась на более стабильный, нормальный уровень. И это внезапно начало беспокоить многих людей в моей жизни. «Что случилось?» (Когда я впервые в своей жизни не чувствовала себя катастрофически). «Почему у тебя так мало сил?» (Читай: почему ты не делаешь так много, как раньше?).

Самый действенный и приятный вопрос, который можно задать, звучит так: «Как мы можем тебе помочь?».

Если вы сами или кто-то, кого вы знаете, демонстрирует подобные перфекционистские наклонности, помните — никто не пострадает, если вы просто поговорите. Я не говорю о том, что вы должны напрямую спрашивать, страдает ли человек от тревожности. Достаточно простого вопроса вроде «Как на самом деле у тебя дела?». Честные и открытые разговоры о психическом здоровье и расстройствах могут изменить ситуацию к лучшему.

Считайте это моей попыткой переписать нарратив. Я делюсь своей историей, потому что знаю, что я не одна, и не хочу, чтобы вы тоже так думали.

* — В материале упомянуты организации Meta Platforms Inc., деятельность которой признана экстремистской и запрещена в РФ.