Колонка о предчувствии второго карантина: пожалуйста, не запирайте нас с детьми в четырех стенах!

Когда этой весной начался первый карантин, мы с моими подругами шутили, что наиболее подготовленной группой к нему населения оказались молодые матери. Мы уже один раз прошли через такое резкое изменение жизни и были вынуждены проводить большую часть дня с младенцем дома, потому что с коляской штурмом удавалось взять не каждый трамвай, в -5°C на улице на покормишь грудью, а кафе — это тоже не вариант, ведь «официанты могут не выдержать и высказать свою гражданскую позицию в отношении грудного вскармливания» (да и не в каждом районе есть такие кафе, чего уж там, а если и есть, то никаких денег не хватит постоянно туда захаживать).

Недавно светило отечественной журналистики, Юрий Геннадьевич Сапрыкин, опубликовал колонку о том, что россияне больше боятся карантина, чем коронавируса — маски мы уже давно носим набекрень, а про социальную дистанцию многие как будто никогда и не слышали. После того как в Москве объявили внезапные школьные каникулы (а мы все еще слишком хорошо помним, что случилось после каникул весной), угроза тотального карантина снова повисла в воздухе.

Сапрыкин пишет, что период самоизоляции и строгих ограничений показал нам всем, что человек — социальное животное и чахнет без контактов.


Мне за время карантина стало казаться, что я прежде всего животное, которое нужно хотя бы иногда выгуливать, как собаку, иначе в нашем доме будет слишком много моего метафорического говна.


Прямых социальных контактов мне и с домашними, в принципе, хватает. Поэтому, когда я думаю о возможном новом карантине, мне хочется попросить наших правителей прежде всего вот о чем: «Пожалуйста, не запирайте нас с маленькими детьми в четырех стенах! (Ну и денег дайте всем, кто остался без работы — хотя этого у вас простить, кажется, бесполезно)».

Если весной в хорошую погоду еще был шанс улизнуть на дачу, то осенью такой возможности у большинства уже не будет. И тогда психологические последствия от коронавируса точно сравняются с эпидемиологическими.

Ну а в этом абзаце я хочу еще немного поныть. Я ненавижу коронавирус за то, что он унес жизни целого миллиона людей, за то, что разделил семьи и даже сумел разделить матерей с новорожденными, за то, что позволил государствам в одночасье закрывать границы и говорить, кому теперь можно ходить и куда. Еще одна вещь, от которой мне очень больно, — из-за вируса сильно пострадает культурный сектор. Как бы мы ни любили ходить с ребенком в театр, я понимаю, что в ближайшее время мы туда не пойдем. А ведь именно культурная программа так часто нас спасала в темные зимние месяцы — но в театральном плане, скорее всего, в ближайшее время придется переходить на полный do it yourself. Кто-то говорит, что не надо расстраиваться по этому поводу, будут снова отличные видео-трансляции детских постановок. Будут-то будут, но сосуществование актеров и маленьких восторженных зрителей в одном помещении не заменишь никаким онлайном.

Конечно, я знаю, что коронавирус принес миру и что-то хорошее: природа настолько очистилась, что в каких-то регионах улучшилась экологическая ситуация, а некоторые мужчины наконец прозрели и поняли, что еда не готовит сама себя. Я все это одобряю и действительно рада, что пандемия помогла кому-то что-то критически переосмыслить. Мне вот она тоже помогла переосмыслить мое отношение к прогулкам с ребенком. Раньше я их, честно говоря, недолюбливала (особенно в ту самую погоду, когда снег переходит в дождь, а на улице уже темным-темно в четыре часа дня).


Теперь я понимаю, что возможность выхода из дома с ребенком, — это мое священное право, которое я никому не хочу отдавать.


Да и вылазка на природу семьей ни при каких обстоятельствах не должна превращаться в преступление. Для этого я готова даже надеть скафандр. На себя и на ребенка. Да и на всех остальных.