Как малыш получает опыт слияния с матерью и зачем он на самом деле ему нужен

В издательстве «Бомбора» выходит книга психотерапевтки Юлии Пирумовой «Уйти чтобы вырасти. Сепарация как способ жить свою жизнь», в которой она исследует и объясняет феномен отделения человека от родителей и обретения им самостоятельности и независимости.

«Когда мы пытаемся вытолкнуть себя из связей с родителями раньше, чем к этому готовы, внутри просыпается страх. И мы продолжаем держаться за надежды и иллюзии — как за гарантии, что мама и папа встанут с нами рядом и доделают родительскую работу. И все же я рискну провести вас по схеме, которая может хорошо подготовить к завершению сепарации и довести до логического конца», — говорит Пирумова.

Мы попросили издательство разрешить нам познакомить вас с отрывком из этой полезной книги — и публикуем фрагмент, в котором рассказывается, как слияние и сепарация работают в период от рождения до трех лет.

С рождения до трех месяцев

Наш самый первый сепарационный шаг случается еще до того, как мы научимся ходить: потому что наш первый шаг — сам факт рождения. Наше тело обретает физическую отдельность от матери, и, несмотря на всю болезненность и даже травматичность ощущений для обоих, это самый простой этап нашего отделения.

И вот мы уже вроде бы телесно автономные от матери человечки, но до настоящего психологического рождения нам еще предстоит много чего сделать. На этом этапе контакт с близкими людьми будет формировать в нас психику и сознание — и чем здоровее и заинтересованнее в нашем нормальном развитии будут эти близкие, тем вероятнее, что хотя бы первый эпизод сепарации пройдет хорошо. Это важно: на этом этапе мы не можем ни на что влиять — и вынуждены зависеть от тех, кто нас родил и воспитывает. А зависимость эта огромная, повсеместная.

Интересное по теме

Почему малышей на самом деле нужно носить на ручках

С рождения и до истечения одного месяца жизни мы проживаем стадию полного симбиоза с матерью. Наша пока еще «зародышевая» психика становится буфером между нами и слишком сильными стимулами и раздражителями, поступающими из внешнего мира. Задача матери — защитить от всего этого, чтобы не возникало чрезмерных аффектов, то есть переживаний, с которыми невозможно справиться. Она бережет нас от психоза и патологий, которые могут случиться, если психика не выполнит свою задачу.

Роль матери в этом процессе огромна. Своей психикой она «окутывает» малыша:

«Посредством эмпатии мать чувствует возбуждение и тревогу младенца, поддерживает и успокаивает его, именует чувственные состояния и придает им форму, восстанавливая таким образом гомеостатический баланс. По мере того как это повторяется вновь и вновь в течение достаточно долгого времени, психика младенца становится все более дифференцированной, он начинает справляться со своими аффектами самостоятельно, то есть появляется эго, способное вынести сильные аффекты и выдержать конфликтующие эмоции»

(Калшед Дональд. Внутренний мир травмы. Архетипические защиты личностного духа. — Деловая книга. Академический проект, 2001. С. 38).

Этот опыт важно получить любому человеку — опыт безопасного симбиоза, в котором чужая психика делает важную работу по регулированию его внутренних переживаний. Если этот опыт не получить, то в дальнейшем это обязательно повлияет на устойчивость психики и способность к саморегулированию.

Если мать на этом этапе совсем не справлялась со своей партией и младенец не смог получить опыт безопасного симбиоза — то есть его потребности совсем никто не угадывал и не удовлетворял, — то есть большая вероятность, что его сепарация будет сильно осложнена этим обстоятельством.

С трех месяцев до года

Далее следует стадия абсолютного и естественного слияния, продолжающаяся примерно до 6 месяцев, в которой младенец пока еще даже не разделяет реальность «внутри» и «снаружи». Он представляет маму своей частью, потому как из его неудовольствия практически сразу же появляется удовлетворение. Захотел есть, заплакал, и вот — волшебная река молока уже потекла в рот. Это еще называется младенческой грандиозностью.

Бесценный опыт этого периода — переживание собственного всемогущества, безграничного влияния на мир, когда мать, близкие, да что уж там — вся реальность — подчиняются твоей власти. Отклик мира на желание младенца говорит ему о его ценности и любви окружающих. Конечно, впоследствии он должен будет с этим расстаться, потому что удерживать собственную грандиозность — это и есть невроз, а в худшем случае психоз. Но на этом этапе человеку важно ощутить свою значимость для формирования здоровой психики и самооценки.

Интересное по теме

«Не бери на ручки — не слезет». Главные мифы и факты о теории привязанности

Очень постепенно для младенца, который уже психически к этому подготовлен, оказывается очевидным, что его хотелки не всегда удовлетворяются. Мама либо оказывается не всегда наготове, либо дает удовольствие не в том объеме, в котором хочется. Внимание, плавающее исключительно внутри маленького человека, постепенно способно выхватывать из реальности кого-то или что-то снаружи. И в какой-то момент в психику младенца проникает страшная по своим последствиям догадка: «Есть кто-то, от кого я завишу, и этот кто-то дает или не дает мне удовольствие». В зависимости от опыта взаимоотношений с матерью, ее доступности или же недоступности, формируется изначальная жизненная позиция: человек либо доверяет миру и верит, что он удовлетворит его потребности (потому что мир добрый, щедрый и любящий), либо он вырастает с убеждением, что все слишком непредсказуемо, а значит, небезопасно и тревожно.

Чем чувствительнее мать по отношению к ребенку в этот период, чем лучше она реагирует на его запросы, чем точнее отражает и полнее удовлетворяет его потребности, тем увереннее в своем пусть еще примитивном, но уже ощущении собственной нормальности становится ребенок.

Значит, у него получается так сигналить в мир, что мир откликается щедростью. Это первичное получение знания, что «мир принимает меня и я хороший».

В целом, весь первый год жизни предназначен для проживания безусловного, надежного слияния с предсказуемой и эмпатичной матерью. И если у нас получилось пережить это состояние, то аллилуйя! Мы справились с первой важнейшей сепарационной задачей. Мы можем туда больше не возвращаться, потому что база для всей последующей сепарации заложена: ведь отделяться можно только от того, с кем был пережит опыт слияния.

Мы забираем себе в копилку этот опыт и, опираясь на него, отправляемся решать дальнейшие задачи сепарации. У нас внутри уже есть это знание — что значит быть слитым с кем-то в безопасной и питающей зависимости. А вот невозможность пережить это слияние или сильная травма в этот период сказываются на всем последующем процессе сепарации: без опыта здорового слияния нет возможности шагнуть в отдельность, а без зависимости нет даже шанса на независимость.

С года до трех

Если первый год жизни мы осваиваем движение «навстречу» матери и обретаем опыт слияния и зависимости, то следующий эпизод позволяет нам обрести другой важнейший ресурс — навык двигаться «прочь» от родителя. На этом этапе ребенок совершает свой первый значимый рывок собственно отделения: сначала он может уползать, а потом и уходить от мамы, часто отталкивая ее и проверяя наличие самих этих возможностей. Он ощущает себя независимым и могущественным — по сравнению с той степенью зависимости, в которой он находился еще совсем недавно.

И своими маленькими шажочками он делает огромный шаг в первичной сепарации.

Он сам уходит от матери, а она все чаще и дольше уходит от него. И это требует от ребенка способности удерживать внутри своей психики устойчивый образ матери. Даже когда ее нет рядом, она «живет» внутри него, и это необходимо, чтобы расставание с мамой не затапливало малыша сильной тревогой от покинутости.

Постепенно ребенок спокойнее выдерживает разлуку более длительное время. А это, в свою очередь, добавляет еще один кирпичик в его ощущение отдельности себя от матери.

Это время ценно тем, что ребенок вовсю пробует пользоваться первыми зачатками своего «я»: своими желаниями, нежеланиями, действиями и даже волей.

Он настаивает на своем, сопротивляется, упрямится, делает по-своему. И так получает в свое распоряжение ощущение «каково это, когда все получается не так, как хочет и говорит мама или папа, а когда я чего-то хочу сам и получаю такую возможность».

И тут, как вы понимаете, этот импульс может быть поддержан родителями или заблокирован. И если обе стороны сыграют эту часть игры хорошо, то это будет джекпот в плане сепарации. Потому что именно этот процесс — слияния, отдаления, а потом возможности вернуться снова в близость, где нашу отдельность принимают и продолжают нас любить, — дает нам бесценный подарок.

Однажды, когда моему сыну было около трех лет, я пришла домой поздно. Я застала его уже в кровати. Вдруг он начал плакать — для меня. Вспоминать все поводы за день и снова плакать. О том, что няня уже ушла, а он скучает. О том, что он боялся не дождаться меня. О том, что завтра не дождется и уже будет спать, когда я приду домой. О том, что пройдет два дня выходных — и снова придется идти в садик.

Он вспоминал все реальные переживания за день, что-то придумывал на ходу и рыдал. А я успокаивала. И только я утешала его про одно, на поверхность с новыми слезами выходило другое. И так несколько раз.

Тогда я поняла, что плакать и искать утешения и было его задачей. И в этот момент ему нужна была я: чтобы увидеть, разглядеть, назвать то, что с ним происходило. А потом успокоить и что-то с этим сделать. С одной стороны, так я делала его переживания нормальными и значимыми для меня. С другой — была тем самым взрослым, который не оставляет наедине с трудновыносимыми переживаниями, а помогает их пережить. А с третьей — показывала путь для освоения им собственной психики.

Биологическое рождение дарит нам тело. Психологическое рождение дает нам в распоряжение самих себя. Ту внутреннюю фигуру, которую мы впоследствии и будем называть «я», когда будем говорить про себя.

Где-то на этом отрезке жизни — с года до трех — мы обретаем свое психологическое рождение, появляется наше «я». Пока еще совсем маленькое и зависимое. Но это в дальнейшем даст шанс на отдельность от матери. Это первый подарок нашей психике от родителей, потому что она становится готовой для дальнейшей сепарации.

Естественно, это происходит в том варианте, если мать была эмоционально и физически доступной, предсказуемой и не сверхтревожной от первой самостоятельности своего ребенка. И, конечно, если с ним не происходило других серьезных событий, повлекших серьезные потрясения.