Начну, пожалуй, с мечтаний. Год назад моя дочь захотела стать пожарной, когда вырастет. Понятно, что ее привлекло: желание помогать людям, ореол героизма и красивая атрибутика (все эти красные машины, форма, возможность лететь по городу под вой сирены и так далее). Многие в детстве хотят быть пожарными. Если вы ни разу не тушили костер на даче из садового шланга, воображая себя героическим борцом с огнем, значит, у вас либо нет дачи, либо шланга, либо сердца.
В общем, захотела и захотела, а я поддержала новое увлечение своего ребенка. Тем более, что оно помогло ей преодолеть некоторые страхи: когда дочь была совсем маленькой, она очень боялась пожара.
Любимым щенком из «Щенячьего патруля» у дочери стал Маршал. В «Робокаре Поли» она обожала Роя (пожарная машина, естественно). Мне пришлось купить ей карнавальный костюм пожарного. Мы рисовали много пожарных машин, читали книжки о пожарных, посмотрели пару десятков познавательных роликов об этой профессии.
Конечно, когда в детском саду дали задание сделать творческую работу и выучить стихотворение на тему «Кем я хочу стать», мы выбрали самый лучший стих о пожарных и сделали фотоколлаж на эту тему.
Закончилось все предсказуемо: дети в детсаду посмеялись, сказав, что девочки пожарными не бывают, воспитатели подтвердили, что женщинам не место среди борцов с огнем, а прабабушка, которой дочь рассказала свое стихотворение, начала советовать мечтать о чем-то другом. Мол, женщины не бывают пожарными, пожарные погибают и калечатся, и давай ты, милый ребенок, будешь хотеть стать учительницей — «тыждевочка». Милый ребенок, конечно же, очень расстроился.
Вот эта привычка взрослых и умных вроде бы людей критиковать детские мечты, потому что они не соответствуют каким-то гендерным стереотипам, меня очень тревожит. Типа желай чего хочешь, но только чтобы это соответствовало твоему полу.
Нет, мечту стать космонавтом никто не трогает, потому что она соответствует представлению о «мужественной» профессии. Но стоит мальчику сказать, что он хочет быть дизайнером, балетным танцовщиком или поваром — его начнут переубеждать.
То же самое с девочками. Всех умиляют малышки, которые хотят стать певицами, балеринами и воспитательницами в детсаду, но как только речь заходит о какой-то профессии, которая почему-то считается мужской, — тушите свет, сейчас вас будут просвещать, что женственно, а что — не очень.
При этом взрослые обращаются к аргументам, которые вообще детям не понятны: говорят, что работа может быть небезопасной, что она не женственная или не мужественная, что за нее мало платят или что она не слишком престижная. Как будто четырехлетки в этом что-то понимают! Они улавливают только то, что взрослые недовольны их выбором, а значит, они в чем-то провинились.
Мне тоже пришлось столкнуться с тем, что родные активно не одобряли мои планы на жизнь. Я мечтала стать журналисткой в газете или журнале лет, наверное, с пяти — о чем всем с охотой рассказывала. В процессе я наслушалась критики и советов хотеть чего-нибудь другого, но о женственности выбранной профессии, к счастью, речи не шло.
Потом мне в восемь лет стрельнуло промеж ушей — и я влюбилась в криминалистику. Мама училась на юрфаке, учебники валялись по всему дому, и «Основы криминалистики» меня просто заворожили. Я подумала: «Если не журналистика, то вот то, чем я хотела бы заниматься всю жизнь». Тут-то на меня и наехал гендерный самосвал.
Родственники и знакомые, которым я имела неосторожность рассказать о своем увлечении, говорили: «Ты что, ты же девочка! Криминалисты же смотрят на кровь, кишки, трупы. Неужели тебе такое хочется видеть? Это профессия не для женщины, ты не сможешь». И только мама похихикала и сказала: «Ну вот! Я криминалистику на тройку сдала, а надо было взять на экзамен тебя, чтобы ты тихо подсказывала. Может быть, и пятерку бы получили».
В результате всех этих душеспасительных разговоров я передумала становиться криминалистом и поняла: бесполезно рассказывать взрослым, о чем ты мечтаешь — если твои желания не впишутся в их картину мира, они все равно будут недовольны.
Но, как оказалось, в этом уравнении есть и другие переменные, и, помимо родителей, вокруг достаточно людей, которые совсем не прочь объяснить маленькому человеку, о чем он должен мечтать.
В общем, мне пришлось рассказывать дочери о многообразии мира, о том, что нет вещей, которые не положено хотеть только потому, что ты девочка, о том, что женщины-пожарные определенно существуют, и о том, почему их пока нет в России.
В России есть список профессий, которые недоступны для женщин, потому что опасны или потенциально могут угрожать репродуктивной функции. В этот список входит и работа пожарного.
Само существование документа, ограничивающего право женщин на труд, неоднократно оспаривалось борцами за права человека.
Феминистки на постсоветском пространстве борются за отмену таких списков и добиваются успехов: в Грузии, Украине, Армении, Узбекистане и Молдове ограничения на труд женщин на опасных производствах где-то полностью отменены, а где-то остались только для беременных и кормящих.
В России же по-прежнему существует 320 профессий, куда заказана дорога нам, девочкам, даже если мы вообще не планируем рожать или в силу каких-либо причин не можем. Серьезно, есть кейс, когда на основании этого списка уволили трансженщину, совершившую переход и сменившую документы!
Малая радость: в 2021 году список сократился больше, чем на сотню пунктов — раньше в него входило 456 профессий.
Дочери я сказала, что пока женщин не решили спасать от тяжелой работы, пожарные-дамы существовали и в немалом количестве. В годы Великой отечественной войны вообще большинство пожарных команд состояли из женщин — и ничего, не сгорела Рассея.
Объяснила, что однажды разум победит, список отменят и когда она станет взрослой, женщины-пожарные в стране обязательно появятся. Кстати, до 2019 года одна пожарная-спасательница в стране все же была — Анна Шпенова работала в пожарной части № 2 Санкт-Петербурга.
Но даже сейчас в добровольных пожарных командах женщины есть. А в боевых подразделениях работают диспетчерки, бухгалтерки, психологини и кадровички.
В 2018 году в США штатными пожарными работали 15 тысяч 200 женщин, а пожарными-волонтерами — 78 тысяч 500 женщин. Это восемь процентов от всех пожарных страны. Но их количество растет, как среди боевых пожарных, так и среди руководителей частей.
В Австралии, Австрии, Канаде, Франции, Германии, Норвегии, Японии Великобритании, Новой Зеландии и даже в Индии работают женщины-пожарные. Они не просто сидят в кабинетах, а тушат огонь. Во многих странах есть объединения женщин-пожарных, а также курсы для молодых девушек, которые хотели бы попробовать себя в этой профессии.
Современная форма и техника делает физическую силу не самым приоритетным качеством спасателя — важнее выносливость, стрессоустойчивость, умение быстро соображать и учиться новому, а также прокачанный навык командной работы.
Профессия пожарного по-прежнему остается тяжелой и требующей хороших физических данных, но теперь эти данные не обязаны быть исключительными. Спортивные женщины вполне могут спасать людей из огня, что и происходит по всему миру.
Так что мы с ребенком решили, что не стоит оставлять мечту стать пожарной только потому, что кто-то считает, что это не женское дело. В конце концов все когда-то было неженским делом, даже журналистика и педагогика. Мир меняется и то, что было недоступно родителям становится обыденностью для детей.
Правда в последнее время мечта стать пожарной у дочери сменилась на мечту стать поварихой (это все Гордон Рамзи с его «Мастершефом»). Но это уже совсем другая история.
Ликбез
«Пусть будет стыдно тому, кто смотрит!» и другие советы читательницам НЭН от старших родственников
Мнения
Учебник по латыни и настольная ролевая игра: как не терять себя и семью в эмиграции
Новости
Продавщица приняла роды на парковке в Австралии
Новости
«Вы потерпели неудачу как родители». В США отца и мать школьного стрелка приговорили к реальным срокам
Мерч
Рассылка
