Письма сыну: отцовство Евгения Леонова в эпистолярном жанре

У всенародно любимого актера Евгения Леонова был всего один сын и успешная карьера, которая не позволяла ему проводить много времени дома с ребенком. Из-за этого Леонов расстраивался и переживал, поскольку семья значила для него много. Тогда, чтобы восполнить недостаток живого общения, актер начал писать сыну письма.
Кадр из фильма «Полосатый рейс» (1961)

Гораздо позже, когда Евгения Леонова попросили написать книгу в серии «Мастера искусства — молодежи», он был очень растерян, потому что не знал, как это сделать. Тогда его подруга Нинель Исмаилова посоветовала ему обратить внимание на те старые письма к Андрею. Многие из них были утрачены, многие были чисто семейными и не годились для книги, но концепция была найдена. Творческую автобиографию Евгений Леонов написал, обращаясь к одному человеку — к своему ребенку.

Это очень необычный прием, который сразу снимает читательский вопрос: «А зачем автор описывает нам свою жизнь?» Все просто — отец рассказывает сыну, который выбрал такую же профессию, о себе, о каких-то важных жизненных ситуациях и ощущениях, о секретах мастерства. На страницах этой книги перед нами оживает ее автор: тонкий, вдумчивый человек, склонный докапываться до сути вещей; не только гениальный комик, но талантливый наблюдатель и рассказчик.

Интересное по теме

«А вдруг твоя воспитательница наябедничала в полицию, что папа интересовался, с какого приблизительно возраста в детей можно стрелять снотворным»: отрывок из книги Фредрика Бакмана о родительстве

Он рассуждает об искусстве, об актерстве, о смелости, о тишине, о красоте природы и городов, в которых ему довелось побывать. Бесспорно, во многом литературная красота этой автобиографии — заслуга ее редакторки, той самой Нинели Исмаиловой. Но самый главный секрет обаяния этой книги — это ее душевная интонация. И она принадлежит самому Леонову — отцу, который любит своего сына и желает ему только лучшего.

«Вспоминая детство, я всякий раз ловлю себя на мысли, как же мне повезло: у меня был добрый и любящий отец. Про любовь можно красиво говорить, а можно проявлять любовь делом. Ты никогда не декларировал „я люблю тебя“, ты просто на самом деле любил. И семья для меня — в первую очередь твой образ», — написал в предисловии современного издания «Писем сыну» актер Андрей Леонов.

Евгений Леонов был мягким отцом: никогда не поднимал на сына руку, не мог долго на него сердиться. В то время это считалось неразумной родительской стратегией. Представьте себе, многие считали, что Леонов ребенка балует, что он должен быть строже и применять физические наказания «ради блага ребенка». Артист расстраивался, что он такой непутевый папа, но сделать с собой ничего не мог.


«Андрюша, ты люби меня, как я люблю тебя. Ты знаешь, это какое богатство — любовь. Правда, некоторые считают, что моя любовь какая‑то не такая и от нее, мол, один вред. А может, на самом деле моя любовь помешала тебе быть примерным школьником? Ведь я ни разу так и не выпорол тебя за все девять школьных лет» — писал Леонов.


Он боялся и стыдился, когда его вызывали в школу, после ругани учителей долго настраивал себя, что сейчас приедет домой и всыплет своему оболтусу… Но не мог. Один раз, правда заявил, что сдаст Андрея в какой-то «лесной интернат». Выдержки хватило только довести сына до первого этажа — потом пришлось возвращаться.

Евгений Леонов считал себя несколько виноватым перед Андреем. Ему казалось, что из-за всех его разъездов и гастролей сын чувствует себя одиноким. Это ощущение Леонов-старший очень хорошо понимал — одно из писем в книге полностью посвящено теме одиночества и воспоминаниям Евгения о детстве, когда он ощутил его в полной мере. Но он не только описывает, это обидное чувство, он рассказывает, что из него кое-что можно извлечь: заглянуть в себя, осмыслить свои поступки.

Само известие о том, что сын собрался пойти по его стопам одновременно и встревожило и обрадовало Евгения Леонова: «Радуюсь ли я, что ты хочешь стать актером? Радуюсь, это укрепляет наше родство, ибо нет ничего выше духовного братства. Но сказать по совести, это меня и пугает — труден актерский путь. Мое упущение, ошибка, что моих трудностей ты не знал. А ведь есть только одна цена в искусстве — беспощадность к себе. Ах, сынок, я в смятении. Я подумаю. Я напишу тебе».

Интересное по теме

«Андрей боялся оставаться с маленькой Манечкой наедине»: каким отцом и отчимом был Андрей Миронов

Судя по всему, в смятении был не только знаменитый отец, но и сам будущий актер Андрей Леонов.

«Вот ты говоришь мне: „Не знаю, хватит ли сил, получится ли, и вообще…“ Голос твой мне не нравится. Ты что, неудачи боишься? А я, по‑твоему, не боюсь? Искусство — риск, для народного артиста и для тебя, делающего первые шаги, искусство — риск. Если ты надеешься обойтись без синяков и шишек, оставь это дело, не начиная.

Я помогу тебе, у нас впереди почти два года. Ты еще в девятом классе — будем заниматься, подумаем о репертуаре для тебя, посоветуемся, это чертовски важно — свой репертуар, в нем артист лучше, чем он есть.

Ты записался в секцию по фехтованию, теперь я понял, что неспроста. Молодец, очень пригодится — гибкость, ловкость, красота движения — азбука ремесла. Но всего важнее, Андрюша, подготовить свой дух. Как к полету в космос: готов на все!» — писал сыну Евгений Леонов, пытаясь подбодрить.

Актер очень многие свои роли играл, опираясь на личный опыт, на свое ощущение отцовства. И поэтому роли пап ему особенно удавались.


Вот что писал Леонов о роли Сарафанова в картине «Старший сын»: «Чистота его представлений не допускает возможности шутить над отцовством, любовью. Я ведь тоже так считаю. Поэтому, когда возникают такие категории, он безоружен, мелочи для него неразличимы. И понимаешь, моя задача сделать так, чтобы и все другие „воспарили“, духом воспарили над собой, то есть поняли бы Сарафанова и он бы не казался больше им жалким, а напротив — могучим в своем умении всех любить».


А роль в «Донской повести» (неожиданную, драматическую, серьезную!) актер получил благодаря тому, что рассказывал режиссеру о своем Андрюше.

«В „Донской повести“ мне работалось нетрудно, мы к этому подготовились, искали грим — щетину, челку, искали костюм. Я как‑то верил, что могу передать любовь к ребятеночку этому (у меня уже был ты, мой Андрюшка). Фетин, по‑моему, и дал мне эту роль потому, что я ему про тебя рассказывал, а иногда, когда рассказывал, слезы появлялись» — признавался Леонов.

Хотя проявлять свои чувства в личном общении Евгений Леонов немного стеснялся, его письма полны этой отцовской любви и желания проводить как можно больше времени с единственным ребенком.

«Когда я один, вне дома, тоскуя, вспоминаю каждое твое слово и каждый вопрос, мне хочется бесконечно с тобой разговаривать; кажется, и жизни не хватит обо всем поговорить. Но знаешь, что самое главное, я это понял после смерти своей мамы, нашей бабушки. Эх, Андрюша, есть ли в твоей жизни человек, перед которым ты не боишься быть маленьким, глупым, безоружным, во всей наготе своего откровения? Этот человек и есть твоя защита» — писал Леонов.

Если бы объемы допустимого цитирования позволяли, можно было бы просто скопировать «Письма сыну» целиком, как памятник великому и доброму человеку, заботливому отцу и артисту, который никогда не уставал искать новые формы самовыражения. Недаром Андрей Леонов считает эту книгу своим наследием, главным, что ему осталось в жизни от отца.

Ну, а мы предлагаем вам ее прочитать, и вспомнить, что для того, чтобы выстроить с ребенком прочную связь, не обязательно находится рядом с ним круглосуточно. Любовь можно донести и сквозь расстояние, и сквозь время, порой самым простым способом: с помощью слов, написанных на бумаге.

Понравился материал?

Поддержите редакцию!