«Пока мы бьем детей ремнем по ж*пе, мы сами в ж*пе»: еще одна колонка о насилии как методе воспитания

На днях в Твиттере один «заботливый отец» рассказал, как выпорол ремнем дочь-второклассницу за то, что та не слушалась, просила конфет и напала на мать (подробности нападения не уточняются). После этого девочка проплакалась, а потом пришла извиняться. Мы решили уделить внимание этой истории.

Неизвестно, на что рассчитывал автор треда, но получил он много негатива в панамку. Поначалу он пытался отвечать на критические замечания, затем замолчал.

Но его ответы довольно интересны: помимо ожидаемых, в принципе, агрессивных выпадов в адрес оппонентов, были и откровения о мировоззрении и ситуации в семье топикстартера.

Оказалось, что он считает разговоры с ребенком «психологическими манипуляциями и промывкой мозгов», а физическое насилие — адекватным методом установки границ. Его же били — и нормальным вырос! А еще у него жена — «суперпсихолог», и то она с ребенком не справляется своими методами.

Не очень похоже, что благодаря насилию с его границами вышло что-то хорошее. Тех, кто младше и заведомо слабее, он бьет. Всех несогласных с его методами, пользуясь анонимностью, обзывает и унижает.

Что касается жены, возможно, у нее не хватает сил все время быть «на работе»: контейнировать чувства ребенка, разговаривать по душам, да еще и за кукушечкой битого в детстве мужа следить и обучать правильному поведению и его тоже.

Поговорить хочется, впрочем, не о трусости, и не о нехватке знаний (потому что, очевидно, знания хотя бы у одного из родителей имеются), а о том, что разговоры, по сравнению с насилием, у нас считают менее эффективным методом воспитания.

В общем и целом, многие считают, что шлепок помогает лучше слов, потому что это проще.

Для битья по заду много ума и навыков не надо — требуется только сила и ремень, а для решения проблемы без насилия надо уметь в коммуникацию, иметь терпение, знать о возрастных особенностях ребенка, не лениться 300 раз все повторять, убедить остальных значимых для ребенка взрослых избегать насилия, разобраться, что в поведении ребенка так задевает, что хочется его ударить, отработать собственные проблемы с психотерапевтом, потратиться на детского психолога, если надо… Ну и всякие мелочи: купить ватман, выработать правила, которые мы все будем соблюдать, записать их на ватмане и следить, чтобы они выполнялись.

Битье, таким образом, воспринимается как короткий и удобный путь, а разговоры — как крюк в семь верст, который еще и не туда завести может и частенько требует материальных затрат. Битье — быстрое, бесплатное, неэнергозатратное, дающее мгновенный результат, позволяющее выплеснуть свою агрессию на того, кто слабее. М-м-м-м… Красота! (Нет!)

Вот только родители, дисциплинирующие детей ремнем, забывают, что переход на новые методы воспитания подобен переходу от каменных орудий труда к составным. Когда люди дошли до идеи рукоятки, это новшество распространилось по популяции с дикой скоростью. Потому что те, кто считал, что их проверенные каменные орудия лучше новомодных составных, либо не оставили потомков, либо уже их потомки все равно начинали делать составные орудия, чтобы не отставать от более успешных соседей.

С воспитанием происходит похожее: все больше людей отказываются от физических наказаний, ученые пишут исследования о долгосрочном влиянии насилия на психику, государства запрещают родителям шлепать детей законодательно и так далее.

И хотя сейчас кажется, что наступление эпохи, когда у нас перестанут лупить детей, далеко, по историческим меркам она настанет очень быстро. То есть потомкам автора треда все равно придется пройти этот крюк в семь верст с психологией. Если они будут, эти потомки.

Потому что физическое насилие в адрес ребенка серьезно влияет на его отношения, успешность, инициативность, желание обучаться новому и пробовать новое, самооценку и стрессоустойчивость.

Люди относятся к детям так, будто они всегда будут детьми. Будто действия родителей и их решения не повлекут за собой целую цепь событий, не повлияют на то, каким именно будет этот мир.

Задумайтесь: всех, кого мы знаем и не знаем, всех, кем восхищаемся и кого презираем, всех, кто движет мир вперед и тянет назад,  сформировали родители. Иногда, конечно, методом «от противного» — ребенок решает не быть таким, как его папа с мамой, и у него получается. Но чаще всего — прямым. То, как мы воспитываем детей, влияет на то, какой будет наша жизнь через 20–30 лет.

И дело даже не в том, что он будет бить родителей в ответ или забудет их, как страшный сон, как написали в одном из ответных тредов в Твиттере. В конце концов, многие «воспитанные ремнем» дети продолжают любить своих отца и мать, заботятся о них и даже защищают их методы привития дисциплины.

Дело в том, что насилие влечет за собой изменения в сфере привязанности, снижает интеллект, ухудшает способность к концентрации внимания и делает человека более уязвимым к психическим расстройствам вроде БАР и депрессии. И это даже не про битье по голове табуреткой, а про любое насилие. Да, даже легонький шлепок по попе негативно влияет на будущее вашего ребенка!

«Я луплю ребенка, зато он слушается». А если подумать дальше? Он всю жизнь будет слушаться? А кого? Он всю жизнь будет ходить «к взрослым» за советом и помощью? Будет бояться высунуться и испытывать панический страх совершить ошибку? Сам будет бить тех, кто ведет себя не так, как ему нравится и хочется?

Решением одной проблемы в моменте («не слушаешься — ремня») мы порождаем десять проблем в будущем. И наших проблем в том числе! Типа выросшего ребенка, который не может попросить повышение на работе, отстоять свои границы и уйти уже в свободное плавание.

Потом эти дети, уставшие от неудач, учатся отстаиванию границ, самоконтролю, инициативности за деньги в кабинете психотерапевта. А могли бы научиться еще в детстве и бесплатно! Конечно, если бы их родители не считали разговоры «психологической промывкой мозгов» и пустой тратой времени.

Пока мы бьем детей ремнем по жопе, мы сами в жопе, когда научим их договариваться и сопереживать — из нее вылезем, как вылезли уже многие страны, где битье детей незаконно. Нам надо не «перерожать» соседей, чтобы нас было, в случае чего, больше, а научить своих детей договариваться, принимать чужие отличия и искать союзников.

Весь мир идет по пути развития коммуникации, договороспособности, личной инициативности, воспитания толерантности, и только мы такие: о, они не хотят драться, слабаки! Нежелание решать проблему силовыми методами, друзья,  — это не слабость.

Это сила и, в конечном итоге, как ни парадоксально, экономия. Жизней, здоровья, денег (в масштабах страны — на вооружение, в масштабах личности — на психотерапевта), ресурсов (сталь — на небоскребы, а не на танки, личное время — на саморазвитие и удовольствия, а не на компульсивное переедание и дальнейшую покупку чудо-таблеток для похудения).

Насилие формирует не то будущее, которое «заботливый папа» хочет своим детям, но ему проще пытаться переубедить весь мир, чем потратить время, силы и деньги на изменение самого себя, который суть такой же продукт насилия. И вряд ли он в глубине души собой на сто процентов доволен.

Да, сейчас надо потратиться больше, чтобы потом тратиться меньше (это не только о деньгах, но и об усилиях). Сейчас нужно выбрать более энергозатратный путь переговоров с детьми, чтобы потом они (и мы тоже) жили лучшей жизнью. Но нет. Мы будем делать как привыкли. Это все равно, что в эпоху смартфонов держаться за проверенный временем дисковый телефон. Или, используя предыдущую аналогию, в эпоху составных орудий труда пытаться обойтись каменным рубилом, потому что его делать ты уже умеешь, а мастерить что-то с рукоятью — еще нет.

Учиться надежно крепить каменное лезвие к палке — муторно. Учиться разговаривать, а не бить — тоже. Но и то, и другое необходимо делать, чтобы наши гены и сама память о нас не затерялись во тьме веков. История не любит лентяев, которые в прямом смысле слова забивают на свое будущее.

В общем, медленно положите ремень на место, и найдите себе того, кто научит вас пользоваться не силой, а разумом. И вот за это ваши дети действительно скажут: «Спасибо»! Потому что мы еще не видели ни одного человека, который бы был всерьез благодарен за то, что его били.