«А если что-то случится, кто вас спасет, феминистки?»: немного о защите и защитниках

Мужчины очень близко к сердцу принимают это «распределение ролей». Когда феминистки начинают говорить о том, что быть красивыми хозяюшками их не устраивает, многие интернет-комментаторы начинают писать: «Ну и служите в армии тогда, раз вам нужно равенство» или «к кому вы побежите за защитой, фемки, если не станет „настоящих мужиков“?»

Роль потенциального спасителя и «каменной стены» готов на себя примерить буквально каждый мужчина, даже тот, кто ни разу в жизни никого ни от кого не защищал. Почему так происходит? И кто в современном мире готов рисковать собственным благополучием ради других? И что делать, чтобы мир был безопаснее?

Солдат ребенка не обидит

Наверное, вам интересно, почему я пишу эту колонку сейчас, а не к 23 Февраля. Ведь все похожие споры о защитниках ведутся именно в этот день! Даже если вам совсем-совсем не интересно, я все равно расскажу. Дело в том, что сегодня День десантника.

Не знаю, как сейчас, а во времена моего студенчества в столице нашего прекрасного Алтайского края 2 августа было очень пустынно. Вечером люди сидели по домам и старались не отсвечивать. Если кончался хлеб — сидели без хлеба. Если кончалось пиво — значит, заканчивалась гулянка. Выходить на улицу вечером в День десантника опасались. И небезосновательно — я как-то уже рассказывала тут, как мой парень был избит доблестными ВДВ-шниками за чересчур кудрявые волосы и горбатый нос.

Боялись высунуться на улицу все: школьники, студенты, взрослые мужчины и женщины — потому что возможность нарваться на неприятности была очень велика.

Помню, какой ужас испытала, когда позвала погулять своего друга и километрах в пяти от дома сообразила, что уже вечер и, блин, на календаре 2 августа. В тот вечер, кстати, ничего ужасного с нами не случилось, но это только с нами, потому что еще один мой знакомый все-таки подрался.

Это поражало меня всегда: контраст медийного образа воина-защитника и реального положения дел, при котором в любой крупный армейский праздник вроде Дня пограничника, Дня военно-морского флота и Дня десантника можно было огрести крупных неприятностей.

Конечно, говорить о том, что все десантники, моряки и пограничники ходят по улицам и ищут, кому бы стукнуть или к кому бы поприставать — это сильное допущение. Но сложно отрицать, что количество случаев противоправного поведения в «дни защитников» сильно увеличивается. За беспорядки в основном отвечают алкоголь и тестостерон.

Я здесь, в общем-то о Дне десантника не для того пишу, чтобы как-то дискредитировать армию. Просто хочу обратить ваше внимание на то, что, хотя мужчин воспринимают как защитников, в случае неприятностей обороняться приходится тоже от мужчин.

Как за каменной стеной

Я сейчас расскажу одну поучительную историю. Она поможет мне объяснить, как мужчины воспринимают свой долг защитника.

Когда-то у меня был парень: неплохо владеющий рукопашкой и ножевым боем бывший бодибилдер, косая сажень в плечах, отслуживший в армии. Я должна была ощущать себя с ним как за каменной стеной, не так ли? Я и ощущала, но эта иллюзия разбилась очень унизительным для меня образом.

Мы жили в малосемейке — это такой тип общаги, когда на несколько комнат приходится общая кухня и душ. Естественно из-за этих общих пространств регулярно вспыхивали споры: то кто-то мочалку спер, то слив в ванной засорил, то пол в свое дежурство не вымыл.

Однажды мои соседи решили наорать на меня из-за засорившегося на кухне стока. При этом у нас-то на обед была гречка с котлетами, а вот они как раз тем же утром готовили оладьи и часть муки просто выбросили в раковину. Я пыталась объяснить, что совершенно ни при чем, но моего соседа несло — он орал как полоумный, матерился и даже толкнул меня в грудь.

Мой парень стоял рядышком и усмехался. Он не вступал в спор. Он никак не отреагировал на насилие в мой адрес. Он ни слова не сказал, кроме: «Она все вымоет, не волнуйтесь».

Я была в истерике. Мои чувства были серьезно задеты. Я спрашивала своего партнера: «Какого черта? Почему ты не защитил меня? Почему не говорил с ними сам? А если бы меня убивали? Насиловали? Ты бы так же рядышком стоял?»

И он ответил. Вот вам краткий пересказ этого монолога: «Вот я еще не ссорился с людьми из-за грязных тряпок! Это твое женское дело — ты сама и решай проблему. Если бы я решил тебя защищать, я вынужден был бы драться, а если бы я дрался, то убил бы его. И сел бы из-за тебя в тюрьму. Ситуация была не настолько угрожающей. Ты не любишь меня, если требуешь защищать себя с риском для моего благополучия».

Мне нужна была не драка. Мне нужен был человек, который вместо меня бы участвовал в словесной перепалке. Коллеги не дадут соврать, говорю я довольно плохо: медленно реагирую на реплики, долго обдумываю, что сказать, в критических ситуациях у меня вообще отнимается язык. Я не могу скандалить, меня переспорит даже тоддлер — и поэтому мне был нужен переговорщик. Я пыталась это объяснить, но мой партнер заявил: «Если бы я вступил в перепалку, она бы переросла в драку, а уклоняться от драки было бы не по-мужски».

Интересное по теме

«Это же мальчишки»: колонка о том, почему общество продолжает оправдывать гендерное насилие

Немного о стереотипах и рационализации

Итак, многие мужчины воспринимают свой долг защитника как необходимость физически наподдать обидчику слабого члена общества. В крайнем случае — закрыть его грудью от опасности (читай: хулигана). Это исподволь внушается мальчикам в детских садах и школах. У нас считается, что жаловаться — это плохо, «настоящий пацан» должен дать сдачи. А если бьют не его — должен вступить в бой на стороне обиженного. Это не часто проговаривается на официальном уровне, но это подразумевается.

Стереотипы диктуют, что мужчина должен драться, если собирается кого-то защищать. Естественно, что драться готовы не все. Иногда человек в принципе не прочь помахать кулаками, но размер и количество потенциальных противников подсказывают, что он потерпит поражение. Тогда на помощь приходит рационализация.

Человек начинает придумывать, почему тот, которого он должен был бы защищать, не достоин этой защиты. Так появляются «не так одета», «напилась», «провоцирует», «не там гуляет», «знает, что с ней парень, и ведет себя дерзко», «потом никто не скажет спасибо», «нарушает традиции», «потом жертве же хуже будет», «да у нее мерзкий характер» и прочие аргументы, позволяющие сохранить душевный покой тому, кто не вмешался в явно несправедливый конфликт.

Интересное по теме

«Ты тупица и урод!» Как воспитывать ребенка, чтобы он не обижал других и помогал тем, кого обижают

Возникает парадокс: мужчины, которым воспитание диктует, что они должны драться за справедливость, крайне редко на самом деле вступают в бой. И очень умело объясняют свое бездействие.

У тех, кто не зациклен на прямом физическом противостоянии, больше вариантов эффективного сопротивления злу — так что чаще всего женщин и детей выручают другие женщины.

Бабульки орут с третьего этажа: «Я сейчас милицию вызову!» Студентки снимают правонарушение на видео (или делают вид). Дама средних лет может прикинуться подругой или родственницей и громко сообщить, что сейчас вас встретит ее муж.

Иногда женщины даже вступаются за других физически, если их много: дедка, который попытался щупать восемнадцатилетнюю меня в автобусе за зад, высадили из этого автобуса четыре его ровесницы после моего ультразвукового вопля. Попросили водителя остановиться и вывели щупателя под белы рученьки. По-моему, самая крупная бабушка его даже пнула. И, нет, мне нисколько не жаль этого пожилого человека.

Способность и желание защищать — это не гендерный признак

Я не верю в мужчин-защитников. И не верю в женщин-защитниц. Мы все, независимо от гендера, в определенных ситуациях можем проявить себя с самой лучшей стороны, а можем вести себя как «терпилоиды».

В мире очень мало тех, кого можно считать рыцарями без страха и упрека, тех, кто будет защищать других всегда, несмотря ни на что, даже если это напрямую угрожает их личному благополучию. В большинстве из нас отвращение при виде несправедливости вступает в конфликт с заботой о собственной жизни. Если мы способны устранить проблему, не подвергая себя опасности, — мы спешим на помощь. Если угроза слишком велика, — стараемся объяснить самим себе, почему ничего нельзя было сделать. Так работает нормальная психика и так называемый инстинкт самосохранения (у людей его нет на самом деле, но есть некоторый набор психологических реакций, которые позволяют избегать опасности).

Пока мы будем ограничивать мальчиков, внушая им, что они могут противостоять злу только лично и только физически, мы будем жить в довольно мрачном мире.

Во-первых, действительно храбрые могут быть убиты или покалечены. Во-вторых, не решившиеся драться парни столкнутся с муками совести. В-третьих, будет продолжать существовать негласный чек-лист, по которому люди будут проверять, кто достоин защиты, а кто — нет.

Чтобы этого не происходило, мы должны рассказывать подрастающему поколению, что защищать можно по-разному: привлекать внимание к противоправному деянию, вести переговоры с обидчиком, применять уловки и хитрости, вызывать специалистов, кооперироваться для обороны, фиксировать правонарушение и затем обращать против преступника закон.

Ни один из способов противостояния злу не может считаться «немужественным». Потому что главное — это не помахать кулаками, а достичь результата. А жизнь — это не живопись и даже не кино. И большинству не должно быть важно, спасешь ли ты жертву нападения с помощью драки или с помощью громких криков: «Помогите, люди добрые! Что же это делается!»

Понравился материал?

Поддержите редакцию!