«„Я ничего не сделаю во вред внуку“, — говорила в гневе бабушка, пытаясь при помощи подушек научить сидеть ребенка»

Недавно в НЭН вышел монолог матери, уставшей от вмешательства бабушки в воспитание ребенка. В ответ на него в редакцию пришло еще одно письмо от женщины, которая столкнулась с похожей проблемой.

Когда я прочитала этот монолог, то первая мысль была — обнять эту сильную и смелую женщину, которая его написала: казалось, я читаю про свои чувства.

Сейчас мне 30, я замужем, нашему сыну год. Мы живем отдельно и ни от кого не зависим материально.

Во время родов мне сделали экстренное кесарево сечение, после которого меня ждало тяжелое восстановление. Первые четыре месяца муж перед работой «передавал» меня с сыном бабушке (моей маме): она приходила к нам утром и уходила, когда он приезжал.

Бабушка привозила продукты, готовила еду, заботилась о внуке, укачивала, играла, меняла подгузники, делала с ним разминку, ходила гулять, оставалась с малышом, когда мне было нужно съездить к врачу или сдать анализы.

Интересное по теме

Эффект бабушки

Бывали дни, когда бабушка не могла к нам приехать. Это были очень редкие дни, приятные и спокойные. Именно в эти моменты я чувствовала себя мамой своего сына. Несмотря на то, что физически провести день с малышом мне было трудно, психологически один на один с ним я чувствовала себя намного лучше.

Эти четыре месяца не обошлись без разногласий. Иногда я проигрывала. Конфликт между нами усиливался, но паритет сохранить удавалось.

С четырех до шести месяцев после родов рядом со мной и сыном находился муж, а у бабушки было время отдохнуть.

Когда сыну было семь месяцев, конфликт между мной и мамой обострился.

«Я ничего не сделаю во вред внуку», — говорила в гневе бабушка, пытаясь при помощи подушек научить сидеть ребенка, который сам еще не садится. «Я жду, что ты не будешь делать то, что я запретила!» — отвечала я.

Интересное по теме

«Я плохой, потому что не хочу, чтобы мой ребенок умер»: когда бабушки считают себя умнее современной медицины

Каждое мое решение оспаривалось, каждый запрет подвергался критике и игнорировался. Я каждый раз должна была доказывать свою умственную состоятельность. При этом отношение все равно было скорее снисходительным, на уровне «ладно, сейчас я с тобой на словах соглашусь, но сделаю так, как хочу».

Еще через месяц пламя вспыхнуло на ровном месте: бабушка купила внуку теплый комбинезон, но он оказался великоват. Я сказала, что эту вещь мы оставим себе и возвращать в магазин не будем (деньги за покупку я вернула). Я повторила это несколько раз, но бабушка все равно попыталась вынести этот комбинезон из моего дома без моего согласия, чтобы вернуть его в магазин.

Тогда я попросила ее уйти и больше мне не помогать, на что она очень сильно обиделась. Два месяца я совсем не общалась со своей мамой. Еще два месяца мы иногда переписывались в соцсетях. Каждый месяц я хожу к психологу. Это помогло сделать  общение с мамой менее напряженными, но оставить внука с бабушкой я все равно не могу.

Интересное по теме

«Давай не скажем об этом маме»: три истории о бабушках, которые любили секретничать

Ситуация вызывает у меня много разных мыслей и чувств. Я попыталась структурировать их:

1. Каждый раз, когда бабушка уходила от нас к себе домой, я ее благодарила. Каждый день, за все. Она это слышала. Как будто подсознательно я понимала, что рано или поздно произойдет сильный конфликт. Я благодарна ей за все, но мне не стыдно за свои решения.

2. Были ли «звоночки»? Однозначно были. Я сказала, что покупать новорожденному ребенку присыпку не нужно, но бабушка купила и пользовалась ею. Я просила бабушку не купать ребенка, но когда мы с мужем приехали из магазина, оказалось, что сына все-таки искупали. Когда бабушка помогала нам с сыном ходить в поликлинику, то мы почти всегда торопились и опаздывали. Когда я ходила одна, таких проблем не возникало. Бабушке не нравилось, какая для ребенка взята пеленка, не нравилось, что педиатр молодой. «Как тебе не стыдно? Твой сын плачет! Слышно на всю поликлинику!» — возмущалась бабушка, когда я забирала у нее одномесячного ребенка и бежала домой кормить. Ответ был прост: «Если тебе стыдно ходить с нами в поликлинику, то не ходи». Но что толку, что я обозначила границы? Бабушку они совершенно не останавливали.

3. Хотела ли я найти няню? Да, однозначно! Мне было бы проще платить деньги постороннему человеку, чем пытаться изо дня в день отстаивать свое право на адекватность и уважение. В итоге мы с мужем приняли решение, что во всех делах будем обходиться своими силами, без бабушки, но и без няни (из-за того, что сын еще слишком маленький).

4. Это был самый трудный и мучительный выбор: без физической помощи от бабушки в первые четыре месяца после родов я бы просто не справилась, но морально и психологически — без давления, оспаривания решений, нарушения нашего уклада жизни — мне стало многократно легче.

5. Как ни странно, но моя мама, в подавляющем большинстве случаев, суждений, решений, совершенно адекватна. У нее есть такт, умение обсуждать и решать проблемы, логика и здравый смысл. Тем сложнее принять ту огромную разницу в поведении, когда мое мнение отличается от ее. В такие моменты кажется, что со мной говорит совершенно другой человек. И каждый раз я стою на минном поле: я не понимаю, заденет ли маму эта тема и начнется скандал, или она запросто согласится с моим мнением и все закончится тихо.

6. Пыталась ли я договориться? Обозначить свои границы, объяснить решения? Да. В большинстве случаев все мои аргументы подлежали немедленной критике, мое мнение спрашивалось только с целью его оспорить.

Стало ли мне легче после того, как наше общение прервалось? Да. Могу ли я обратиться к своей маме за помощью в любой момент? Тоже да.