Когда мы на редакционной летучке обсуждали материалы к 1 июня, то пришли к выводу, что на самом деле есть не так уж и много вещей, от которых детей стоит защищать. С интернетом, соцсетями, голыми скульптурами они как-нибудь, пожалуй, справятся сами. Но вот с сексуализированным насилием — совершенно точно нет.
Мы поговорили с психологиней и экспертками Центра «Сестры», чтобы выяснить: как распознать беду и помочь ребенку.
Наталья Курасова, психологиня Центра помощи пострадавшим от сексуализированного насилия «Сестры»
Некоторым может показаться, что сексуализированное насилие — это не настолько травмирующий опыт, как сексуальное насилие. Пожалуйста, расскажите, в чем разница, и какие последствия для психики ребенка может нести сексуализированное насилие?
Сексуальное насилие — это термин, от которого специалисты стали постепенно отказываться. Сейчас профессиональным сообществом, работающим с проблемой насилия, используется термин «сексуализированное насилие».
По каким прямым и косвенным признакам родители могут попытаться определить, что ребенок подвергся сексуализированному насилию?
Отсутствует специфический, одинаковый для всех детей, пострадавших от сексуализированного насилия, набор признаков, обнаружив которые у ребенка, мы бы могли с полной уверенностью сказать, что да, действительно имело место насилие в отношении ребенка. В связи с этим, особенно важно обратить внимание на то, что подходить к диагностике каждого случая нужно индивидуально, каждый раз учитывая всю совокупность выявленных признаков.
часто говорит, что у него есть «секрет»;
может демонстрировать так называемое сексуализированное поведение (в том числе агрессивное): такой вид поведения характерен для детей, которые подвергаются насилию в течение длительного времени.
дети демонстрируют повышенную осведомленность, проявляют фиксированный интерес к сексуальным вопросам;
совершают сексуализированные действия, направленные на себя: мастурбация, демонстрация половых органов;
дети вовлекают в сексуализированные отношения других детей или взрослых;
проигрывает сцены насилия в сюжетно-ролевой игре с игрушками;
отражают травматический опыт в своих рисунках.
Можно выделить следующие признаки наличия сексуализированного насилия по рисункам детей:
ребенок рисует человека обнаженным;
путается в изображении пола или рисует человека другого пола;
преувеличивает отдельные части тела, например, рот, в ситуации, где имело место оральное сексуализированное насилие;
пропускает отдельные части тела;
ребенок испытывает трудности в изображении фигуры человека (вместо него может нарисовать животное).
Также важно обращать внимание на физические индикаторы сексуализированного насилия у детей, такие как травмы и расстройства, от повреждения генитальной, области до хронических болей внизу живота и других признаков.
Дети находятся в уязвимом и зависимом положении от взрослых людей рядом, и насильники пользуются этим.
Зачастую насильник обладает большой властью над ситуацией. В большинстве случаев преступление совершает человек из близкого круга, может быть его родственником или другом семьи.
Дети могут не понимать, что это насилие, что им причинили вред, или уверены, что все происходящее — это форма заботы о них со стороны взрослого или что это такая игра.
Дети часто думают, что каким-то образом заслуживают насилия, а окружающие их близкие люди не вмешиваются, потому что и так знают об этом и согласны.
Дети могут испытывать чувство вины, неловкости и стыда (например за то, что ребенок испытывал приятные ощущения при стимуляции).
Дети могут столкнуться с чувством беспомощности из-за неспособности остановить происходящее.
Иногда они боятся, что им не поверят или их накажут. Бывают ситуации, когда вместо поддержки ребенок сталкивается с неуместными вопросами или даже обвинениями в случившемся.
Насильник может убедить ребенка в том, что обращение за помощью приведет к ухудшению ситуации, например, насилию в отношении других членов семьи. Это может быть особенно актуально в тех случаях, когда преступник обладает несоразмерно огромной властью.
Часто родители стремятся «не выносить сор из избы» и скорее забыть о насилии, с которым столкнулся ребенок. Они могут считать, что если о насилии станет известно окружающим, это разрушит семью. Иногда они думают, что ребенок сможет оставить ситуацию в прошлом и жить дальше, и для этого нужно делать вид, будто ничего не произошло, избегать разговоров об этом. Такое поведение родителей может навредить пострадавшему ребенку, обесценить его переживания и опыт.
Как помочь пострадавшему ребенку восстановиться?
В значительной мере степень травматизации ребенка зависит от того, как долго насилие длилось и оставалось неизвестным.
Реакция взрослых на информацию о насилии имеет ключевое значение для процесса восстановления ребенка.
Важно не поддаваться панике, дать понять ребенку, что вы верите его словам, готовы выслушать и помочь и ни в коей мере не считаете его виноватым в случившемся.
Ребенок нуждается в том, чтобы его постарались понять и не осуждали. Довериться другому человеку может быть сложно, и чтобы решиться рассказать о случившемся, ребенку нужны силы, смелость и уверенность, что его поддержат. Также для этого часто требуется время. Выслушав ребенка, обязательно скажите ему, что вы рядом и готовы сделать все возможное, чтобы защитить его.
Можете ли вы вспомнить один из последних случаев, с которым вы работали и о котором вы можете рассказать?
Наша деятельность основана на принципах анонимности и конфиденциальности, и мы не освещаем конкретные ситуации или их детали без согласия пострадавших. Только они в праве решать, кому и когда рассказывать свою историю.
Я могу рассказать о громком случае, который стал публичным. Не так давно я работала с 12-летней девочкой, пострадавшей от действий фроттериста. Моя роль как психолога Центра заключалась в том, что я помогала ей психологически подготовиться к даче показаний в суде.
В итоге мужчину осудили на четыре года и шесть месяцев тюрьмы — и это очень редкий случай, когда удается привлечь к ответственности за этот вид преступлений.
У меня более чем 25-летний опыт работы с женщинами и детьми, пострадавшими от сексуализированного насилия, и могу сказать, что практически каждая женщина, которая обратилась за психологической помощью по поводу пережитого сексуализированного насилия других видов, сталкивалась также и с этим видом насилия (как правило, не ранее подросткового возраста). Окружающими такой опыт часто обесценивается, воспринимается как шутка, хотя пострадавшими это переживается как насилие. Вне зависимости от того, осознают они это или нет.
Фроттеризм — это проблема для всего мира. Некоторые страны даже проводили специальные акции под эгидой ООН для борьбы с этим видом сексуальных домогательств.
Екатерина Юрьева, Наталья Тимофеева, экспертки Центра «Сестры»
Скажите, пожалуйста, есть ли у вас какая-либо статистика о том, сколько детей сталкиваются с сексуализированным насилием в России и в мире?
По статистике ВОЗ от 2016 года, каждая пятая девочка и каждый тринадцатый мальчик переживают сексуализированное насилие в детстве. Собирая эту статистику, ВОЗ проанализировала данные сотен исследований детского опыта насилия с 1980 по 2008 годы, который провели в Центре исследования семьи и детства Университета Лейдена в Нидерландах.
В России масштабных исследований такого рода никогда не проводилось, поэтому никто не знает точного количества преступлений сексуализированного насилия против детей в стране. Локальное исследование по Северо-Западному региону, в котором приняли участие чуть больше тысячи подростков, показало, что около 14 процентов юношей и 21 процент девушек сталкивались с той или иной формой сексуализированного насилия.
Есть официальная статистика МВД, согласно которой только в 2019 году было совершено 14 755 преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы несовершеннолетних. Но здесь важно помнить, что сексуализированное насилие в любой форме относится к преступлениям с высокой латентностью.
Подавляющее большинство пострадавших, даже взрослых, не обращаются в полицию.
У ребенка еще меньше возможностей сообщить о случившемся, поэтому статистика правоохранителей будет отражать лишь малую часть такого рода преступлений.
По опыту нашего Центра, если сексуализированное насилие против ребенка началось в раннем возрасте, то часто оно продолжается до подросткового периода, пока пострадавшие не вырастают достаточно, чтобы осознать, что это акты насилия, а они имеют право на помощь и могут дать отпор. И это не гарантия того, что пострадавшие обратятся за помощью именно к полиции.
Также очень многое зависит от конкретных формулировок: в одних странах сексуализированное насилие трактуют достаточно широко и включают в него, например, нежелательные прикосновения или инциденты, включающие попытку насилия, но не завершенный акт насилия; в других странах считают только особенно жестокие формы, например, изнасилование — тогда уровень насилия против детей будет казаться ниже.
При этом в обществе есть много мифов о сексуализированном насилии, которым подвержены родители, ближайшее окружение ребенка, сотрудники правоохранительных органов и сами пострадавшие. Например, в зависимости от возраста ребенка насилие против него может восприниматься по-разному.
Некоторые формы сексуализированного насилия против детей остаются «невидимыми», потому что не связаны с сексуальной эксплуатацией напрямую, например, калечащие операции на половых органах девочек, контроль девочки-подростка путем принудительной «проверки на девственность» (унизительная и медицински необоснованная процедура).
Расскажите, пожалуйста, о правовой стороне такого насилия — куда имеют право обратиться родители детей? Какова вообще судебная практика у нас в стране? Куда могут анонимно обратиться сами дети?
С точки зрения права у нас есть существенные пробелы в законодательстве.
Статьи Уголовного кодекса, относящиеся к преступлениям против половой неприкосновенности несовершеннолетних, никак не оговаривают дополнительно ситуации, когда насилие совершает родственник. Можно сказать, что российское законодательство не учитывает особенной уязвимости ребенка в таком случае.
Также возможность добиться справедливости и наказания для преступника ограничивает существующий срок давности: от двух до 15 лет в зависимости от степени тяжести преступления. По опыту Центра «Сестры», взрослые, обратившиеся к нам по поводу случаев насилия в детстве, чаще всего никому не рассказывали о произошедшем или рассказали уже во взрослом возрасте, когда уже нет возможности привлечь преступника к ответственности.
Они не могут сами обратиться в полицию, а поддерживающего взрослого рядом может не оказаться. По нашему опыту, обращение в полицию может быть эффективным в случае, если интересы ребенка защищает кто-то из родителей или законных представителей. Также очень важным фактором является наличие улик в дополнение к словам пострадавшего ребенка, например, биологические следы или физические повреждения. К сожалению, преступники обычно действуют осторожно и заранее обеспечивают для себя максимально безопасные условия, не оставляя следов.
При этом дела о сексуализированном насилии часто длятся месяцами (иногда — годами), в течение этого времени ребенка могут многократно переспрашивать обо всех подробностях преступления, часто вдаваясь в детали, не имеющие отношения делу (понравилось ли ребенку, почему он или она никому не рассказывали и так далее). Вот громкий тому пример.
В этом случае можно попросить помощи у детского психолога, имеющего опыт сопровождения в таких делах, это может сделать допрос более безопасным для ребенка. Но в любом случае медосмотр, сбор вещественных доказательств, поиск свидетелей могут привести к повторной травматизации.
В любом случае обращение в полицию — это право, а не обязанность. Пострадавшие от сексуализированного насилия дети и не должны нести ответственность за профилактику таких преступлений, за наказание и перевоспитание преступников.
Существует миф, что пострадавшим от сексуализированного насилия детям необходима помощь психолога и психиатра, но это не всегда так, ведь все переживают насилие по разному.
В случае с детьми важно, чтобы у них была поддержка и надежный взрослый рядом. Но и избегать профессиональной помощи не стоит, если вы заметили у пострадавшего ребенка психические трудности, связанные с опытом насилия, лучше всего будет обратиться к психологу или психиатру, специализирующемуся на этой теме.
Получить помощь можно в нашем Центре или обратившись в «Тебе поверят» — платформу для психологических, образовательных, медийных инициатив, направленных на сокращение уровня сексуализированного насилия над детьми и подростками.
Важно понимать, что поддержка нужна не только пострадавшим детям, но и их родителям.
Это травматичный опыт для всей семьи, поэтому мы оказываем психологическую помощь не только пострадавшим, но их их близким. Поддержка для родителей также необходима для того, чтобы у них были силы и ресурсы поддерживать ребенка качественно и длительное время.
Центр «Сестры»
Благотворительная организация, которая помогает всем пережившим изнасилование, домогательства и другие формы сексуализированного насилия независимо от обстоятельств, в которых оно произошло. Центр также поддерживает близких пострадавших и занимается просвещением.
Центр помогает всем, независимо от пола, расы, религии, сексуальной ориентации и гендерной идентичности. Каждый имеет право на поддержку и помощь.
Направления работы Центра:
Кризисное консультирование, информирование и поддержка пострадавших от сексуализированного насилия и их близких по телефону доверия +7 499 9010201 или по кризисной почте online@sisters-help.ru.
Три бесплатные консультации психолога — онлайн или очно в Москве. Запись на консультации через телефон доверия +7 499 9010201 или кризисную почту online@sisters-help.ru.
Группа поддержки для пострадавших от сексуализированного насилия (онлайн).
Просветительские лекции, тренинги и мастер-классы для специалистов.
Вы также можете поддержать пострадавших от насилия и внести свой вклад в развитие Центра, подписавшись на пожертвование по ссылке.
«Сестры» в соцсетях:
/p>
* — В материале упомянуты организации Meta Platforms Inc., деятельность которой признана экстремистской и запрещена в РФ.
Ещё почитать по теме
Сексуальное насилие над детьми: что нам следует знать о том, как оно устроено и почему жертвы молчат
5 способов получить психологическую помощь и не разориться
«Я была умной девочкой. Я поняла, что нужно соглашаться»: монолог редакторки НЭН о пережитом в детстве сексуализированном насилии
/
/
Мерч
Рассылка
