Воскресная колонка Лены Аверьяновой.
Привет!
Когда я пишу вам это письмо, моя дочь стоит у меня за спиной и выпрашивает телефон, чтобы поиграть в какую-нибудь игру на нем. Она болеет. А я работаю. Конечно, это происходит не в первый раз в нашей жизни, но, кажется, усталость от такого положения дел имеет накопительный эффект: каждый новый раз дается тяжелее предыдущего.
Сначала я думала, что это обычная для работающей из дома матери ситуация — если вы оставались с больным ребенком и рабочими задачами на руках одновременно, вы понимаете, о чем я.
Все эти «мам, попить!», «мам, болит», «мам, что-то мне плохо», кажется, никого не способны мотивировать и вдохновить на свершение карьерных подвигов.
Тревожность, ответственность и обязательства — взболтать, но не смешивать — ядреный коктейль, после которого очень тяжело держаться на ногах и оставаться в здравом уме.
Но потом я решила подумать об этом еще раз и поняла, что на самом деле в годы младенчества и отчаянного тоддлерства своего ребенка я куда меньше переживала и уставала во время ее болезни. Да, конечно, все можно списать на возраст (в смысле, мой) и малую сознательность (в смысле, ее).
Но на самом деле нет: тогда я имела куда меньший опыт столкновения с детскими инфекционными заболеваниями, а дочь ходила в сад, а значит, болела чаще, чем делает это теперь, когда стала старше.
Просто тогда все эти события развивались на фоне нормального течения жизни. Да, случались какие-то непредвиденные обстоятельства или даже неприятности, но они носили либо временный, либо настолько локальный характер, что справляться с ними не составляло особого труда.
Мы два года живем в мире, который буквально за пару недель превратился в опаснейшее место, мы каждый день должны делать вид, что вот это вот — маски, смерти, бесконечные споры из-за вакцинации — это новая норма.
Я настолько впитала в себя эту культуру, что, смотря сериалы — особенно старые — ловлю себя на мысли: и куда это пошли без масок, да еще и такой толпой! Наверняка вы и сами за собой такое замечали.
И именно эта тяжесть, связанная даже скорее не с самим страхом перед коронавирусом, сколько с адаптацией к этому миру, в котором тебе ничего больше не остается, кроме как продолжать двигаться и делать вид, что все в порядке, особенно угнетает.
Когда прекрасно понимаешь, что в ОРВИ среди зимы нет вообще ничего удивительного и страшного, но удивляешься и боишься. Когда любые новости о статистике, темпах вакцинации или исследованиях о новом штамме можно прокомментировать: «Все очень плохо».
Что тогда?
Тогда в родительский школьный чат врывается какой-нибудь папа с рационализаторским предложением и алармистскими настроениями: запретить детям сидеть на полу, везде установить «противовирусные лампы», «ужесточить контроль» на входе и «принять меры».
А потом кто-то (это не я, клянусь) отвечает ему: ну что вы так паникуете, дети болеют, это нормально, мы не можем взять и отменить существование вирусов — тем более, в среде, где все трогают друг друга руками, обмениваются игрушками, гаджетами и бог знает чем еще.
И я такая: а ведь точно!
Конечно, сейчас жизнь, работа и болеющий ребенок в придачу выглядят как живая иллюстрация мема «This is fine!», но нужно начать хотя бы с того, чтобы это признать!
Да, это все правда очень тяжело, но это то, с чем нам теперь приходится справляться. И я хочу, чтобы мы помнили и о том, что дети болеют — и отменить это нельзя, а мы — не железные, и заботиться о своем ментальном здоровье просто необходимо. Особенно сейчас.
Нет ничего зазорного в том, чтобы себя пожалеть. Нет ничего ненормального в том, чтобы переживать за болеющего ребенка. Разрешим себе это. И почитаем что-нибудь полезное:
Берегите детей и себя! Пожалуйста!
Главред НЭН
Лена Аверьянова
/
/