«Я умею гавкаться в поликлинике и знаю, что такое полис и ИНН. Но взрослых все еще „нет дома“».

Недавно я приходила к сыну в школу. Его милейшая пассия нарочито громко поздоровалась со мной: «Здра-а-вствуйте». Ну, здравствуйте. Красивая девочка, черноволосая. Она — нежная, себе на уме. И нравится мне больше, чем прошлая. Та была слишком самоуверенной.

И я поняла. Внезапно осознала: «Я больше не просто Люба. Я — мама Родиона». Для многих, черт возьми. Для учительницы, которая младше меня, для завуча, которая младше меня. Для Родионовой подружки. Для нее, едва тронутой взрослением, я — навсегда «мама Родиона». Но, погодите, разве я могу быть мамой человека, у которого уже есть подружка?

Я знаю, что я взрослая. Я вожу машину. Успешно, легко и часто — скандально. Я умею гавкаться в поликлинике, знаю, что такое полис и ИНН. Я даже умею оформить документы на квартиру.

У меня не один, не два, а целых три ребенка. Для их окружения я — «мама такого-то». У меня каждый день дома есть маленькие, наивные глаза, которые спрашивают: «А где находятся рай и ад?», «А почему бабушка на лавочке все время сидит одна?», «А почему домком запрещает мне лазать по деревьям?».

«Взрослость, самость», — твердят блогеры. «Брать на себя ответственность», — вторят психологи. Я в постоянной терапии. Это лучшее взрослое решение в моей жизни. Благодаря ему тараканы в моей голове теперь говорят не только голосом внутреннего критика. Есть и другие голоса. Сверху, над ними, сидит жук, вещающий тоном моей психотерапевтки. Он говорит, что я могла бы уже давно перестать слушать насекомых и стать взрослой.

Иногда это чувствуется так, будто меня наконец оставили дома одну. И теперь можно посмотреть MTV с их развратными, по мнению родителей, клипами или, чем черт не шутит, почитать мамины книжки про «Анжелику». Как же хорошо я помню, как мы с сестрой прятались за дверью спальни и подглядывали, когда по телевизору показывали фильмы с Мишель Мерсье. Это все казалось таким сладким и таким запретным.

Интересное по теме

Путь взросления: 7 российских сериалов о подростках

А иногда взрослость чувствуется как паника, когда потеряла мамину руку в торговом центре и вот стоишь и плачешь среди чужих, странных, страшных незнакомцев. Я сейчас так далеко от маминой ладошки. До нее бежать три тысячи километров.

Моей сестре скоро будет 40 лет. А я все еще помню тот день, когда ей исполнилось 20 и я троллила ее: «Фу, третий десяток разменяла». Мы пошли поздно вечером на детскую площадку, чтобы доказать самим себе: мы еще ух как молоды! И она упала с качелей. Коленку разбила.

Когда мне исполнилось 20, я точно знала, что нужно делать. Я была такая правильная, продуманная. Я с пафосом могла отбрить любого, кто сомневался в моих ценностях и верности моих решений. С последствиями этих решений я живу до сих пор. Ну, а куда деваться?

Иногда я так люблю эту девочку. Какая она была сильная. Какая уверенная в себе. Я так ей завидую. С ноги двери открывала и не боялась ничего.

Самое забавное: моему мужу было шестнадцать, когда мы познакомились. Его маме — тридцать шесть. И в момент обсуждения в кафе с подругами нашей предстоящей свадьбы я большей частью ругала маму будущего мужа. К нам подсела женщина и назвала меня «дурой в кубе». Тогда я расстроилась и не поняла. Сейчас — понимаю. По крайней мере мать мужа понимаю точно.

У меня подрастает свой такой, похожий на мужа.. Маленький красавчик. И, возможно, одна из его новых подружек не будет одобрять меня. Вполне. И есть за что.

Сейчас я чувствую себя Рапунцель, которая сама построила башню. По кирпичику, старательно таскала, один за одним, наверх. И заперла себя в ней. В башне, где вроде бы все свое и все нравится. В башне, где матушка Готель — это я и есть.

В вершину башни сейчас бьет молния. Раз за разом. Мои длинные волосы уже сгорели, никакой принц меня не спасет. И я вынуждена спуститься. Одна. Идти. Одна.  Черт возьми, одна. Как много бы людей ни было со мной. Босая, снова. Но уже знающая, где лежат разные камни.

От этого не легче. Башня разрушилась, но каждый кирпич я продолжаю нести с собой. Я должна так много всего. Готовить еду на пять человек несколько раз в день. Принимать решения о здоровье и учебе детей. Брать на себя. Ну, конечно, ее самую. Ответственность.

Я все еще мама, я — все еще я, взрослая тетя с кучей обязательств. А во мне кричит девочка, испуганная, потерянная мамой в огромном магазине. И единственная ладошка, которая сейчас может вернуть мне мир, — моя.

Иногда мне кажется, что я ничем не отличаюсь от своих детей. Просто я немного больше них. И я имею возможность сказать им в ответ на очередной вопрос: «Да не знаю я, как правильно, как лучше! Давай просто попробуем».