Мы используем файлы cookie для того, чтобы предоставить Вам больше возможностей при использовании сайта.
Мы обе с женой выросли в прекрасных, крепких и (по-хорошему) традиционных семьях. Поэтому у нас обеих были заложены очень созвучные внутренние установки – о том, какой должна быть семья: любящие друг друга люди в со-родительстве и поддержке, несколько детей, уютный дом.
Но когда мы познакомились с Олей чуть больше 12 лет назад, то долго не решались рожать. Потому что трезво оценивали: в российских реалиях мы не сможем жить так, как хотим. Не сможем быть обычной равноправной семьей с детьми.
Долго прокрастинировали над желанием переехать в другую страну. Перебирали предложения о работе, слушали чужие рассказы, учили языки, – но конструктор эмиграции упорно не складывался.
Спустя семь лет решили: «Окей, хватит откладывать, раз эмиграция не эмигрируется, то пробуем зачать ребенка в России – и пусть все сложится само собой».
В 2015 году сходили на день открытых дверей в «Мать и дитя», вдохновились, – а потом два года (с перерывами на рефлексию и неудачные попытки) бегали на разорительные приемы. Упорно сдавали анализы, отслеживали овуляции, кололи гормоны.
Пока, наконец, тест не показал две полоски.
Вместе с беременностью пришло очень ясное понимание, что рожать в России точно нельзя. Потому что это был НАШ ребенок, а в районной поликлинике Олю даже на УЗИ не пускали («сопровождать может только муж»). В медицинских бумагах основанием для репродуктивных процедур упорно писали: «отсутствие полового партнера».
И мы понимали, что дальше будет только хуже. Даже если удастся окружить себя толерантными акушерами, все равно гомофобия будет просачиваться – то там, то здесь. В свидетельстве о рождении ребенка буду указана только я – мать-одиночка. И так всю жизнь – каждый раз: в госуслугах, детсадах, школах, больницах, детских площадках, всюду – придется замалчивать, привирать, недоговоривать. Называть Олю «тетей», «сестрой», «подругой» – и бояться.
Мы такой жизни не хотели. Прекрасно понимали, что в мире (уже сейчас, – а не в каком-то радужном будущем) есть много стран, где две женщины МОГУТ жениться и законно быть двумя мамами своим детям.
Поэтому начали интенсивно изучать вопрос срочной, немедленной эмиграции – все то, что не успели изучить за девять лет совместной жизни.
Мы никогда всерьез не смотрели в сторону Латинской Америки. Но обнаружили, что Аргентина внезапно отвечает всем нашим ключевым запросам.
Во-первых, она дает гражданство «по праву почвы». То есть, если мы родим в Аргентине, наш ребенок сразу будет аргентинцем. А мы автоматически получим право на ПМЖ (как родители аргентинца).
В отличие от Канады и США, где гражданство получает новорожденный, а родители – никаких профитов (как минимум, до совершеннолетия ребенка).
Во-вторых, Аргентина – страна гуманистических принципов. Здесь очень продвинутое ЛГБТК-законодательство, мощное фем-движение. Культ детей, прекрасное отношение к беременным. Бесплатное образование, бесплатная медицина (для всех, даже для туристов). И вообще, очень расслабленное, очень человечное отношение к людям (чего так не хватало в России).
При этом сам Буэнос-Айрес – огромный современный мегаполис с прекрасным теплым климатом. Население – потомки итальянцев, испанцев, немцев. Безопасность, по статистике, в два раза выше, чем в России, и в шесть раз выше, чем в какой-нибудь Бразилии.
И сама страна – фантастически красивая: пустыни и сельва, водопады и ледники, горы и степи, страусы и пингвины. Океан, в конце концов… просто космос.
Аргентина очень толерантна. Десять лет назад были легализованы однополые браки. В свидетельстве о рождении можно регистрировать двух мам, двух пап или даже трех родителей. Уже восемь лет действует закон о гендерной идентичности. Действует продвинутая и толерантная система сексуального образования – с детсада до университета и т.д.
На бытовом уровне за три года мы тоже пока ни разу не столкнулись с гомофобией.
Педиатры в бесплатной поликлинике спокойно принимают нас всей семьей. Если на прием приходит только одна из нас, то расспрашивают, как дела и здоровье у второй мамы. Подавая заявку в детский сад на ребенка, мы выбираем пол обоих родителей и спокойно заполняем данные обеих мам. В свою рабочую медстраховку жена спокойно внесла меня и детей.
Да и в целом: адекватную, вежливую, спокойную реакцию получаем от соседей, бабушек на районе, официантов в кафе, госслужащих в собесе, полиции, суде, миграционке – всюду.
Люди, стоящие за подобными высказываниями, не считают отличающихся людей – за равных людей. Думают, что все прочие сексуальные ориентации и гендерные идентичности, отличные от гетеронормативности, – это какая-то параллельная извращенная вселенная.
Каждый раз хочется сказать: «Ребятки, это не так. Мы такие же люди. Такие же семьи. Мы все абсолютно разные. Но все – обычные. И мы не из параллельной вселенной. Мы – ваши друзья, родственники, коллеги, соседи, врачи, учителя (и в этом нет ничего ужасного). Более того, однажды ваши дети тоже вырастут из румяных тоддлеров – и скорее всего, будут гетеросексуальны. А возможно, нет. И если с детства ребенок слышал от родителей, что люди бывают разные, семьи бывают разные (любовь, забота и уважение – единственное, что важно), то это НЕ «сделает его геем», но точно сделает – добрее, терпимее, человечнее к другим. Ему самому будет сильно проще не сломаться и принять [любые] свои отличия от большинства».
А тем, кто предлагает «не выпячивать», всегда хочется самим предложить прожить так жизнь. Не иметь возможности выйти замуж за любимого человека – даже после десяти (да хоть 50) лет вместе. Годами ходить в клинику с женой, вместе проживать неудачные попытки ЭКО и тяжелую беременность, но оставаться этому ребенку никем – по закону и в глазах общества. Не иметь возможности рассказать коллегам веселые истории из домашнего быта – чтобы «не сболтнуть лишнего». И конечно, забыть про соцсети. Хотите выложить видео из отпуска? Семейную фотосессию? Отметить супруга в семейном статусе? Не выпячивайте, будьте добры.
Я прекрасно понимаю такие семьи. Потому что открытость пугает многих ЛГБТК-людей – даже одиноких и независимых. В России – точно. А каждый родитель переживает (и несет ответственность) не только за себя, но и своих детей. Хочет уберечь их от любой потенциальной опасности.
К сожалению, в российской реальности «уберечь» часто предполагает «врать, прятаться и приплачивать» (например, за частные школы и больницы – где можно почувствовать себя чуть бесстрашнее). Ничего обаятельного и комфортного в этой позиции нет, но она позволяет избежать реальных рисков, реальных дискриминаций.
При этом я всегда очень радуюсь каждой открытой однополой семье – в России и за ее пределами. Потому что видимость просто необходима. Без нее сложно двигаться вперед и что-то менять.
Доступный мне инструмент борьбы – наша открытость. Я стараюсь вести блог. Даю интервью. Участвую в дискуссиях.
Важность этого я почувствовала уже после рождения первой дочери – когда в Аргентине мы впервые примерили на себя, каково это – чувствовать себя нормальной, полноценной, видимой семьей. Это совершенно другая жизнь. И я очень хочу, чтобы ЛГБТК+ люди однажды смогли ощутить это в России.
Чувствую, что не зря этим занимаюсь, когда получаю сообщения от людей, что они были гомофобами, но подписавшись на наш аккаунт, увидели, что однополые семьи – это самые обычные семьи – и избавились от некоторых стереотипов.
Их много – и все они страшные.
Но обобщая – есть предубеждение, что «однополым парам нельзя воспитывать детей, потому что дети вырастут несчастными и психически нездоровыми».
Это не так. Серьезные научные исследования, которые уже много лет проводятся в разных странах мира, единодушно доказывают, что дети, воспитанные в однополых семьях, ничем не отличаются от детей из гетеро-семей.
Более того, часто они бывают благополучнее и счастливее, потому что (независимо от того, родились эти дети в семье или были усыновлены) они всегда долгожданные, выстраданные и неслучайные, купающиеся в любви и заботе своих родителей.
Сейчас кажется, что это нагрузка, ответственность и непредсказуемость.
Даже если годами готовишься к беременности и родам, все равно невозможно оказаться ГОТОВОЙ к материнству. С рождением ребенка вдруг обрушивается столько новой работы – 24/7, без выходных, перерывов на обед и шанса на увольнение.
Только-только начинает казаться, что стало легче, – и дочь немедленно выдает что-то новое! Только кажется, что со всем разобрались на первом ребенке – а нет, со вторым все совсем иначе. Как так?
Очень классно быть свидетелями – их повседневного крошечного быта, маленьких изменений, больших открытий. Сама поползла. Встала. Построила домик. Вытерла рот сестре. Первый раз сказала «грасиас» за мороженку. Кто бы мог подумать, какой восторг вызывают простейшие действия – когда их исполняют собственные брильянты.
Моя главная опора – моя жена.
Быть двумя вовлеченными на 100 процентов родителями – большая сила. Быть двумя любящими и поддерживающими друг друга людьми – мощный ресурс. Когда я «на нуле», то знаю, что жена поддержит, скажет правильные слова, все перехватит – и поможет найти способ вернуться в строй.
Вдохновляемся принципами Монтессори. Стараемся предоставить детям безопасное и развивающее пространство для самостоятельного и свободного познания. Помимо игр позволяем вовлекаться в повседневный быт: например, двухлетке интересно готовить с мамой блины или мыть квартиру.
Даем свободу выбора и занятий (если они не опасны – и не слишком бьют по кошельку). Не ограничиваем, если тоддлерка хочет пойти прыгать по лужам в платье принцессы.
Не торопим, не перегружаем, не требуем «ранних достижений».
А что касается правил, которые НЕ нарушаем: никогда не применяем насилия. И стараемся не сравнивать детей – между собой или с кем-то другим.
Увлекательно видеть и узнавать друг друга в новой (родительской) роли. Материнство еще сильнее сблизило нас и укрепило брак.
А еще мы обе многое переоценили в рабочих процессах: полностью перешли на удаленку, по-новому расставляем приоритеты, учимся выполнять задачи быстро и в экстремальных условиях (с детьми на голове).
Хотя свободное время у нас ушло в минус – [невероятным образом] находим больше мотивации на личные проекты и обучение новым навыкам. Например, я лет 10 мечтала бить татуировки, но решилась начать только после рождения первой дочки.
Сейчас нам, конечно, очень не хватает друг друга. Старшей 2,4, младшей шесть месяцев – а из них четыре месяца Аргентина сидит на жестком карантине, даже няню нельзя пригласить. В общем, совершенно пока не остается сил побыть вдвоем, переключиться, расслабиться. Понимаем, что это просто этап – но порой тяжело принимать.
И разногласия в воспитании, конечно, случаются. Скажем, Оля жестче устанавливает границы. Например, «нельзя раскрашивать мамину книгу» = нельзя портить вещи, особенно чужие. А у меня с жесткостью проблемы. Часто я рассуждаю: «раз я не убрала книгу со стола, то сама виновата, пусть немножко порисует» или «это всего лишь мой учебник по испанскому – ничего страшного, если раскрасит картинки». Впрочем, я не считаю, что права. Четкие границы и единство родителей – очень важны.
Ну например:
Пожить для себя: наесться самого разного опыта, набунтоваться, нареализовываться, напутешествоваться. Все это можно будет делать и с детьми, но так свободно, как ДО, уже не будет [как минимум, очень долго].
Позаботиться о крепких опорах: будь то партнер, внутренняя устойчивость, финансовое благополучие, здоровье и т.д. – все то, что должно будет ВЫДЕРЖАТЬ в смутные времена.
Расслабиться и не строить воздушных замков: чем меньше завышенных ожиданий и романтических фантазий о материнстве, тем больше шансов искренне радоваться малому.
