«Мне сказали: „Боли нет, она у вас в голове, вы ее придумываете“»

Женщина в роддоме часто чувствует себя уязвимой и даже беспомощной, особенно если рядом нет партнера, который может встать на ее защиту.

От акушерок, врачей и медсестер будущие мамы ожидают если не теплоты, то поддержки и профессионализма. Но часто сталкиваются с грубостью, пренебрежением и даже жестокостью. И вместо радостной встречи с малышом и налаживания связи с ним мамы новорожденных вынуждены справляться со своей болью, страхом и отчаянием и еще долго залечивать свои физические и психологические раны.

НЭН вместе с Сетью взаимопомощи женщин «ТыНеОдна» готовит проект «Точка начала», посвященный теме, которой уделяется недостаточно внимания, а именно — акушерскому насилию.

Публикуем истории наших читательниц.

«В кресле ругали, что плохо побрилась»

Я рожала старшего сына в 2015 году в Челябинске. Мне было 26 лет. Это была первая беременность, желанная.

Поступила в роддом около 22 часов. Приняли и определили в палату с тремя другими роженицами. В палате шел непрекращающийся фильм о родах в домашних условиях, часами. Меня повторно осмотрели около часа ночи, сказали: «Раскрытие четыре пальца, будем прокалывать пузырь». Тут же прокололи и отправили в палату. По пути меня скрутило, я дошла в палату «по стеночке», вскрикивая и скуля от боли. Кое-как легла на кровать, и тут глаза накрыла красная пелена боли, я заорала. Почти потеряв сознание, я осознала, что мои ноги раздвигают. Это оказалась медсестра, она закричала: «У нее полное раскрытие!» (Как такое возможно? Шесть сантиметров за пять минут?!)

Пришла доктор и сказала идти в душ, потом пойдем рожать. Я плакала, сказала, что не дойду. Медсестра ответила, что дойду, куда денусь.

Я пошла так же, «по стеночке». В душе включила воду для вида и несколько минут сидела на корточках в углу.

Потом потащилась в родовый зал. Когда пришла, врач сказала: «Жди, я карту не успела заполнить.» Я стояла в дверном проеме, держась за косяки, и пыталась дышать. Прошла (для меня) вечность к тому времени, как велели заходить. В кресле ругали, что плохо побрилась. После пары потуг я начала терять сознание. И ребенка стали выдавливать. Я была почти без сознания, когда он закричал. Не помню, прикладывали ли его к груди.

Потом ребенка унесли, зашили разрывы, и все ушли. Время было около трех ночи. Я ждала в акушерском кресле, замерзла. В конце концов я уснула или потеряла сознание. Разбудила меня санитарка, которая зашла в родовую утром с ведром и схватилась за сердце: наверно, думала, что я мертвая. Она позвала людей с каталкой, и меня перевалили туда, как мешок картошки. Ноги затекли и не двигались. Меня подняли наверх и принесли вещи. Время в телефоне было 6:45. Через 20 минут привезли сына. Я все еще не могла ходить. Но потом пришлось. Как говорила та медсестра: «Куда я денусь».

«Стали накладывать швы, не дождавшись действия укола»

Во время беременности мне диагностировали гестационный диабет, поэтому роды должны были быть не позже 40-й недели. Самостоятельных родов не случилось. Меня положили в роддом за день до родоразрешения.

Я подписала все необходимые документы, включая согласие на медицинские вмешательства, такие как прокол пузыря и инъекции окситоцина (я специально обратила внимание на то, что окситоцин должны ставить только через шесть-восемь часов после прокола пузыря и только в том случае, если схватки не начались).

В день ПДР ровно в восемь утра я была в родильной, где врач проколола пузырь и ушла, ничего не сказав. На все мои вопросы отвечали неполной информацией. Буквально через полчаса я почувствовала реальные схватки. Их ни с чем не перепутать. Я сказала об этом акушерке, которая пришла ставить мне капельницу с окситоцином, хотя после прокола пузыря прошло минут 30-40 минут. Она мне сказала: «Это не схватки, сейчас вот поставлю тебе капельницу и начнутся настоящие». На мои возражения и напоминания о том, что я подписала документы, и там было прописано иное, мне так же ответили, что неважно, что я там подписала, «всем так делают, и ты не исключение».

Я родила через два часа с момента прокола пузыря, и все это время я испытывала сумасшедшие схватки через каждую минуту, и длились они так же минуту. Все два часа я стояла в одном положении, потому что просто не могла двигаться. Все мои курсы по подготовке к родам — это просто пыль.

Я звала врача, чтобы мне убрали окситоцин, на что мне отвечали: «Не будет тебе никакого врача». Спасибо хоть, что где-то через час убавили дозировку окситоцина.

Естественно, у меня были разрывы, поставили укол обезболивающего и сразу начали накладывать швы, не дождавшись действия укола. Швы наложили ужасно, об этом я узнала от другого гинеколога в этом же роддоме, который проводил мне другую операцию через день после родов. В общем он заново накладывал мне все швы.

Одновременно со мной, в соседней палате рожала иностранка, и с ней обращались еще хуже, чем со мной, я слышала оскорбления. Но хочу заметить, что такое отношение было только в родильном отделении. Во всех остальных палатах персонал милый, но, может, это только так показалось на фоне самих родов.

Этот роддом позиционирует себя как роддом с высоким процентом самостоятельных родов. И они сделают все, чтобы так оно и было. Причем чем больше родов в день, тем лучше.

Интересное по теме

«Сломанное кресло, хамское отношение персонала, отсутствие элементарных удобств»: монолог молодой матери о пребывании в роддоме

«Раз самая умная, я сейчас вообще уйду, сама рожать будешь»

У меня с первыми родами было комбо. Сама врач, рожала по ОМС в перинатальном центре. Одна, уверенная, что все смогу и справлюсь. Как бы не так.

При миопии высокой степени мне «разрешили» рожать самой. Полдня в потной очереди в предбаннике на госпитализацию. Ребенок, который не хотел рождаться в срок, поэтому меня стимулировали как в последний раз — мифепристон в таблетках трижды, в геле дважды, болезненные осмотры два раза в день, — не сработало. В конце концов мне вскрыли плодный пузырь и шарахнули две капельницы окситоцина подряд. И это в мой день рождения.

А потом как в карусели — вымаливание обезболивания, хамство заведующей «раз самая умная, я сейчас вообще уйду, сама рожать будешь». И ушла. С раскрытием и разноцветными кругами в глазах от боли я лежала в предродовой одна. В момент, когда я думала, что сдохну, а акушерка поняла, что на КТГ все плохо, прибежала дежурная смена.

Итого — эпизио без согласия, прием Кристеллера, стежок для мужа, у ребенка семь баллов по Апгар при идеальной беременности, 14 часов безводного периода и взятка в 10 тысяч дежурной врачице, последствия у ребенка, которые удалось компенсировать только к пяти годам. Ненавижу.

«Гинеколог решила меня припугнуть»

Рожала в декабре 2018 года. Первые роды. Было кесарево сечение. После операции прикрепили к гинекологу. Показанием к КС было высокое давление, и врач назначила магнезию, от которой мне было плохо в беременность. Я попросила заменить чем-то другим. Согласились. А потом медсестра привезла капельницу. Я спрашиваю: «Что в ней?» Она отвечает: «Магнезия». Я очень попросила ее не ставить капельницу. Она сжалилась надо мной и привезла окситоцин.

После процедуры я еле дошла до врача по стенке и после осмотра еще раз ей сказала, что я не согласна с ее протоколом лечения. На что она мне сообщила, что если я отказываюсь от магнезии, то в случае ухудшения моего состояния (например, кровотечения) или моего ребенка, никакой медицинской помощи мне не окажут. В тот момент я молилась, чтобы с малышом все было в порядке. Тогда еще я не знала, что эти слова — нарушение закона. Гинеколог так решила меня припугнуть. Веря своей интуиции, я подписала бумаги на отказ.

В итоге с нами все было хорошо. Я мечтала уехать из роддома домой. К сожалению, не узнала имени той самой медсестры, она была очень ко мне добра.

Интересное по теме

Пара ласковых: как добрые слова могут помочь рожающей женщине

«Мне сказали: „Боли нет, она у вас в голове, вы ее придумываете“»

Буквально пару недель назад я избавилась от болезненных эмоций, связанных с родами, которые были пять лет назад. Меня направили в роддом на 40-41-й неделе из-за крупного плода (4300 — предположительный вес по УЗИ), из-за срока и для рассмотрения вопроса, нужно ли делать КС.

Схватки Брекстона-Хикса были частыми, безболезненными, но регулярными (каждые пять минут). Меня госпитализировали для наблюдения. В полночь, в тот же день, когда меня положили в роддом, у меня начались болезненные схватки. Я подумала: «О, отлично! Началось как раз вовремя. Здорово, что я уже в роддоме (первые роды)». Поспала до восьми утра. Замеряла утром схватки. Сообщила врачу, что у меня регулярные болезненные схватки, но пока терпимые.

Меня пригласили на осмотр. Очень недовольная женщина сказала мне сесть на кресло. Провела ручной осмотр и сделала что-то ОЧЕНЬ болезненное. Я уже не помню ее «вердикт» после этой манипуляции, но мне сказали, что нужно позавтракать и переходить в родблок.

Я вернулась в палату, меня всю трясло. Болезненная манипуляция закончилась, но весь организм был в стрессе, я плакала и чувствовала себя изнасилованной. Поесть в таком состоянии невозможно, когда элементарно руки трясет и еду в рот не положить.

Меня перевели в родблок, там провели еще один осмотр и сказали, что воды подтекают (я ничего такого не заметила и знала, что специально, бывает, прокалывают плодный пузырь, чтобы ускорить роды). Я рассчитывала на партнерские роды, но оказалась в роддоме одна. Поэтому когда врач предложила прокол и сказала, что это нужно, я согласилась.

Естественно, схватки стали болезненнее. Меня спросили, согласна ли я на анестезию. Я сказала: «Конечно». Я не видела смысла терпеть боль, если есть современные способы сделать роды событием, которое встречаешь с улыбкой на лице, а не в криках и страданиях (спойлер: у меня был именно второй вариант).

Было десять утра. Я подумала: «Ну, как раз еще пару часиков потерплю, а когда станет невыносимо, мне поставят эпидуралку». В 12 я уже кричала от боли на каждой схватке. В анестезии мне отказывали. Говорили, что раскрытие недостаточное (три-четыре сантиметра), родовая деятельность может остановиться (хотя есть письмо Минздрава, что нет причин, по которым женщина должна терпеть боль, если нет противопоказаний). Эпидуральную анестезию сделали мне только в 15:30, когда мне уже самой не верилось, что я столько терплю эту боль.

Мне сказали, что нельзя ходить, я должна лечь (а сил ходить и не было). Самое страшное, что анестезия не подействовала! Точнее, подействовала частично. В родах ощущалось, будто она не обезболила ничего. Я продолжала кричать на схватках. Врач в коридоре, я слышала, сказал: «Позовите анестезиолога! Не может человек с эпидуралкой так орать». Ему шепотом что-то ответила женщина. Полагаю, что она ему сказала то же самое, что и пришла мне говорить через некоторое время: «Боли нет, она у вас в голове, вы ее придумываете!»

Дальше — обвинения в том, что я плохо делаю ребенку: «Подумай о нем!» (А как думать о ребенке, когда я представляю, что умру на этой койке, а мой муж будет выходить из роддома один с малышом и объяснять родителям, что со мной случилось?)

Как я потом выяснила на консультации у анестезиолога, мне просто катетер поставили в неправильное место, надо было его вытащить и переставить. И обезболивание подействовало бы как надо.

Потом мне запретили тужиться, когда мой организм тужило, и оставили меня одну. Я нажимала на кнопку вызова помощи, но никто не приходил на протяжении получаса, когда я боролась со своим организмом. По ощущениям было, будто я пробовала сдерживать рвотный рефлекс, который не сдержать. Организм сам делал свое дело, которому мне сказали сопротивляться.

Страх, паника, я задыхалась (позже я прочитала в западных источниках, что акушеркам рекомендуют приподнять головной отдел кровати роженицам с анестезией, чтобы не случился отек легких, но мне, конечно, ничего такого не сделали. Думаю, мои проблемы с дыханием, когда воздуха не хватало, могли быть связаны с этим).

Через полтора часа после введения анестезии родилась моя малышка. Она была очень крупная и застряла в родовых путях. Акушерке пришлось обтягивать малышку, моя кожа порвалась, как циферблат, в восьми местах

И пришло время тех самых женщин-врачей, которые говорили, что я придумываю себе боль. Одна из них взяла иголку, нитку, чтобы зашить меня, и вонзила где-то в область клитора, протянув нитку через отверстие. Такая боль! Меня затрясло, я начала закрываться руками, говорить, что мне больно, и попросить сделать местную анестезию. Девушка закатила глаза и с недовольным лицом, будто я ей нагрубила или что-то плохое сказала, обезболила промежность. Я наконец расслабилась, и она зашила меня.

Малышка родилась 4200, 8/9 по шкале Апгар. С ней все было хорошо. А я была сильно травмирована, физически и психологически. Сейчас я предполагаю, что мне неправильно поставили срок и вызвали роды травмирующими манипуляциями. Несколько лет я плакала, вспоминая тот день, и до сих пор день рождения ребенка для меня это не праздник, а день, когда я пережила страшные страдания и выжила.