Дети хотят есть всегда: колонка о том, что родительство не ставится на паузу

Казалось бы, и что тут такого? Но, во-первых, девочки нет в этой социальной сети — то есть пост написан, чтобы получить социальные поглаживания от подписчиков. Во-вторых, за первым постом последовало обсуждение, в ходе которого вскрылись любопытные подробности.

Итак, пара в разводе, отец уезжает в другую страну и пишет, что любит дочь так же, как всегда любил. Затем пишет, что «достучится до дочери», когда наладит обстановку. Сообщает, что «мать, конечно, дура». Потом пишет, что сейчас ему совсем не до ребенка, но о ней есть кому позаботиться. Потом рассказывает, как он водил ребенка по музеям и игровым комнатам. Потом пишет, что у него случились трудности, он отправил на содержание дочери меньше денег, чем раньше, а жена рассердилась (с чего бы это, действительно?). Далее в диалогах с подписчиками он сообщает, что «дочь вырастет и поймет, а если не поймет, то не было дочери».

Больше всего, конечно, удивляет шквал женской поддержки в комментариях. Мужчине написали, что он отличный отец, если помнит о ребенке и грустит.

Мне уже надоело писать гневные колонки, но тут само просится. Представьте себе чайку, которая дышит огнем и орет: «Родительство нельзя поставить на паузу! Нельзя отложить его до лучших времен, если ребенок уже есть!» Представили? Ну, это я.

Ты родитель, когда ночью бредешь в туалет и поправляешь сползающее одеяло. Ты родитель, когда просыпаешься в шесть утра, чтобы собрать ребенка в детсад. Ты родитель, когда отпрашиваешься у начальника на утренник, родительское собрание или какой-то поэтический конкурс. Ты родитель, когда мерзнешь на детской площадке. Ты родитель, когда клеишь макет Саратова из шишек в натуральную величину. Ты родитель, когда напоминаешь ребенку, что нужно перед сном почистить зубки и умыться. Ты родитель, когда читаешь сказку. Ты родитель, когда ребенок говорит: «Смотри, как могу!» — и ты родитель, когда после этого «фокуса века» дитя ревет с шишкой на лбу и жаждет утешения.

От родительства не сбежишь. Ну, как-то локально, конечно, можно — например, я даю ребенку телефон на время планерки и прошу ее посмотреть мультики в другой комнате. Или мои родители присматривают за внучкой, если я в кои-то веки решила сходить на концерт. Или даже забирают ее, чтобы я просто могла отдохнуть. И в эти моменты я с огромным наслаждением перестаю быть родителем «в активном режиме».

Но родительство — это не только активные действия. Ты постоянно помнишь рост, вес и размер ноги, желаемые подарки к праздникам, аллергии, любимые блюда и предпочтения в одежде своего ребенка.

Помнишь о стоимости детских вещей. Пока ребенок в детсаду, ты звонишь в поликлиники, оплачиваешь развивашки, думаешь, что приготовить на ужин, и ставишь в напоминалки «Купить белые колготки и чешки». Подписываешься на каналы о воспитании. Прячешь свои конфеты или, наоборот, помнишь, что кусочков торта нужно купить два. Планируешь бюджет на всю семью. Ищешь работу, беря в расчет график функционирования детского сада. Идешь покупать себе новую одежду, а приносишь домой восемь пар детских трусов.

Справедливости ради, вещи из первого списка делают и папы: подтыкают одеяло, гуляют, и даже на утренниках присутствуют. Но родительствуют в «фоновом режиме», в основном, матери. И пока мы бьемся за то, чтобы отцы подключались к администрированию семейных дел, не ждали напоминаний и воспринимали свою роль всерьез, в обществе продолжает господствовать мнение, что мужчина не обязан этого делать.

Для женатых мужчин планка ужасающе низкая. Ее любая достаточно хорошая мать не то что перешагнет — по-пластунски переползти сможет. Не пьешь, не бьешь, деньги приносишь, по музеям ребенка водишь, мороженое и пиццу покупаешь? Все — ты хорош. А если еще и готовишь дома или на родительские собрания ходишь — вообще красавчик! Причем, за это мама ребенка еще и благодарна должна быть.

Потому что мамы — родители по умолчанию. С них общество спрашивает, а с отцов — нет. Помню, как папа привел 12-летнюю меня в больницу со сломанной рукой. И что спросила медсестра, гипсовавшая пострадавшую конечность? Конечно же «Где мама?»! А она была на сессии. Узнав об этом, тетенька осуждающе покачала головой: «Как же так, а ребенок руку сломал». Можно подумать, что если бы мама забила на свое образование, я бы не села на велосипед, не поехала кататься по деревне и избежала бы неудачного падения!

Расскажу, пожалуй, историю. На моем предыдущем месте работы в отделе, где я трудилась, уволилась сотрудница. И мой начальник спросил, не знаю ли я девочку, которой нужно место. Я сказала, что все знакомые девочки трудоустроены, но есть несколько мальчиков, которые временно безработны. Начальник ответил: «Ну, нет, мужик на такую зарплату не пойдет, потому что семью надо кормить».

Я аж онемела от гнева. Весь наш отдел был укомплектован соло-матерями, каждая из которых работала на двух работах. Бывшие партнеры этих мам периодически пытались избежать уплаты алиментов (а я со своего их изначально не пыталась получить). Получается, нам семьи кормить не надо? Получается, гипотетическая семья каких-то абстрактных мужиков важнее, чем наши, уже существующие, дети?

Ну, то есть мужчине мы будем платить больше, потому что ему нужно кормить семью (которой, кстати, возможно еще и в проекте нет). Но если у него трудная ситуация с деньгами, то общество отнесется к нему с пониманием — может и не кормить. А матери не могут! Если дети хотят есть, женщина должна расшибаться в лепешку, но обеспечивать их. И не только едой, есть ведь и другие потребности — потребность в развлечении, в общении, в безопасности, в медицинском уходе, эстетические потребности…

Да, можно уйти от партнера, но с детьми ты находишься в принципиально других отношениях — с ними не оформишь цивилизованный развод без претензий друг к другу. Даже не включенный на сто процентов в родительство отец вносит свой вклад в семью — в виде выплат по ипотеке, тех же походов в музей по выходным, отчислений в семейный бюджет и тому подобного. Он может не делать по дому ничего, но отвозить ребенка на кружки и в школу. У него могут быть родители, которые рады посидеть с внуками. У него могут быть полезные знакомства в местной поликлинике или детсаду.

Я не говорю, что любой отец лучше, чем никакого, но давайте не будем лицемерить — уход мужчины из семьи создает серьезные неудобства. Для ребенка они будут заключаться в нарушении привычного распорядка и ритма жизни.

Для мамы — в перераспределении ресурсов, поиске альтернатив и, зачастую, в поддержании связи между ребенком и отцом. Если папа оказался далеко и больше не может водить малыша в зоопарк и музей, отвозить в школу, или вместе с мамой выбирать ему зимние ботиночки — то проблема решается своевременной и регулярной выплатой алиментов.

Да, не полностью решается, да, кривовато выходит, да, большая часть ответственности ложится все равно на основного опекуна (чаще всего — мать), но смысл в этой практике есть. В создании ребенка участвовали двое — и вкладывать в него ресурсы должны двое.

Бывшая жена послала автора треда в неприличном направлении после того, как он перевел на содержание ребенка меньше денег, не потому, что она жадная. А потому, что эти деньги могли быть критически важны — дети хотят есть, у них должна быть соответствующая сезону одежда, за кружки надо своевременно платить, и покупку лекарств, кстати, никто не отменял.

Возможно, бывшей жене придется нанять няню, которая будет забирать девочку из школы. Возможно, придется менять более оплачиваемую работу на менее оплачиваемую, но удаленную, чтобы дочь не оставалась без присмотра после школы. В общем, в любом случае ей предстоят траты и убытки, а тут ее бывший говорит: «Трудная ситуация, вы как-нибудь сами».

Я сейчас революционную мысль выскажу: после развода не только женщина становится одинокой матерью, но и мужчина — одиноким отцом. А что делают одинокие родители, оказавшиеся в трудной финансовой ситуации, когда их ребенку нужна новая зимняя курточка и нормальное питание?

Нееет, не говорят: «Давай ты походишь в демисезонной и не будешь просить есть». Они находят выход из ситуации. Устраиваются на вторую работу, занимают денег, потрошат кредитку, ищут скидки, обращаются за материальной помощью, мониторят группы по обмену детской одеждой или с благодарностью принимают вещи от родственников, в крайнем случае — отказываются от каких-то крупных покупок для себя. В очень крайнем случае — сами ходят в демисезонной куртке и меньше жрут.

А я скажу какого: о ребенке есть, кому позаботиться. Дура-мать восполнит все недостающее за свой счет. У нее выбора «уволиться из родительства» нет. Вариант «помнить и грустить» для нее недоступен. Для мам, которые «помнят и грустят», есть определение — «мать-кукушка», и им клеймят иногда даже тех, кто просто водит двухлетку в детский сад.

Но к отцу, который решил урезать свой единственный вклад в благополучие ребенка, общество и женщины относятся удивительно лояльно. На мой взгляд, так быть не должно. «Отцы-кукухи» должны получать свою долю осуждения, а вовсе не поддержку в комментариях.

Если тебе «не до ребенка», не надо делать вид, что ты хороший отец. Не надо признаваться в любви напоказ и говорить, что «она вырастет и поймет». Возможно, в юности девушка будет тянуться к своему папе, но когда у нее самой появятся дети — наступит момент истины. Осознав, сколько на них уходит времени и сил, дочь поймет только одно: ее отец — редкостный судак.

Недостаточно помнить и скучать, перекладывая всю ответственность, все расходы, все проблемы и дела на плечи женщины, которую ты даже не уважаешь. Вспоминать — не мешки ворочать.

И у того, кто ставит условие «если не поймет, то и не было дочери», ее уже нет. Потому что родительская любовь безусловна: она не спотыкается о «трудную финансовую ситуацию», не требует от ребенка особого образа мыслей и не просит передышки для улаживания личных проблем.

А люди, поддерживающие такого «отца с условиями», проявляют глубочайшее неуважение к настоящим включенным папам, дезавуируют их усилия по уходу за детьми, отдаляют момент торжества равноправия и не дают поднять планку «хорошего родителя» для мужчин. В общем, стреляют самим себе в ногу. Потому что когда такой «хороший папа» оказывается твоим бывшим, ситуация начинает выглядеть совершенно иначе.