Зумеры-мужчины: люди, которые не знают, что делать со своей жизнью

Исследователи бьют тревогу: молодые мужчины массово проявляют инертность, инфантильность, понятия не имеют, как им жить, и демонстрируют куда меньший уровень успешности, чем предыдущие поколения мужчин. Да и в сравнении с молодыми женщинами они проигрывают по ряду серьезных параметров. Что за параметры, и как можно справится с проблемой, попытаемся понять.

Зачем нам это

Начать придется с того, что проблемы молодых мужчин влияют на все общество — уже в 2041 году самые старшие миллениалы начнут выходить на пенсию, а их место на рынке труда займут зумеры. У половины из мужчин-зумеров сейчас жестокий экзистенциальный кризис, если верить социологам, так что их состояние неизбежно помешает им достичь на своих местах успеха.

Неудачники (или те, кто таковыми себя считают) весьма склонны радикализироваться и видеть источник своих проблем в более успешных личностях. Более успешными для этой конкретной группы мужчин являются их ровесницы, так что если ничего не делать с проблемой — нас ждет новый виток «войны полов».

И, наконец, многие из нас являются родителями зумеров. Коль скоро у половины мужчин этого поколения трудности, помогать их решать будут мамы с папами, а нам бы хотелось когда-нибудь отпустить детей во взрослую жизнь и отдохнуть. Кстати, никто не гарантирует, что те же тенденции не станут характерными для поколений «Альфа» и «Бета».

Так что давайте попробуем взглянуть на проблемы мужчин попристальнее. В этом нам поможет книга Ричарда Ривза «О мальчиках и мужчинах».

Кризис образованности

В 1972 году в Америке было на 13 процентов больше выпускников-мужчин, чем выпускниц-женщин. После этого государство заинтересовалось гендерным равенством в образовании, и женщины принялись стремительно отвоевывать позиции. На момент написания книги Ривза, из колледжей США выпустилось со степенью на 15 процентов больше студенток-женщин, чем студентов мужчин.

Девочки обгоняют мальчиков, начиная со школьной скамьи. Две трети лучших учеников — это девочки. Две трети худших — это мальчики. По уровню знания родного языка девочки в целом опережают мальчиков почти на целый класс. По уровню дисциплины, самоконтроля, способности вовремя справляться с заданиями, планирования — девочки уверенно лидируют.

Так происходит не только в США. Вспомните свой класс: кто там блистал на слетах отличников, а кто зевал на уроках? Вот то-то и оно.

Ричард Ривз считает, что причина разрыва в успеваемости состоит в том, что мальчики созревают позже девочек. И префронтальная кора головного мозга, ответственная за планирование и осознание последствий своих действий, тоже активизируется в разное время. В итоге, к старшим классам мы получаем такую картину: ученицы уже поняли, что им надо вовремя сдавать домашку и следить за средним баллом, а ученики все еще ковыряют в носу и думают о вечеринках.

Еще одна проблема, которую отмечает Ривз, — это сокращение количества педагогов-мужчин. Все реже выпускники выбирают для себя карьеру в области образования, все больше отрасль становится «женской». В этом гендерно-образовательном перекосе есть две опасности: во-первых, учительницы лучше понимают учениц, потому что знают о их проблемах и могут поставить себя на место девочек; во-вторых, дети проводят большую часть своего времени в школе, где мальчики не видят мужского примера.

Выход Ривз видит в том, чтобы отдавать мальчиков в школу на год позже, и одновременно увеличить количество мужчин-педагогов. С одним из этих постулатов я абсолютно согласна, но другой мне придется оспорить.

Количество мужчин-педагогов и вправду нужно увеличивать. У нас в стране учителей в целом не хватает, а уж мужчины среди них редки, как долларовые миллионеры в сельской местности. Пока я училась в школе, я видела: учителя музыки, учителя ОБЖ, учителя физики и двух учителей физкультуры. Сейчас в школах мужчин-педагогов и того меньше.

Происходит так потому, что сфера образования у нас малоприбыльная и малопрестижная. Женщины готовы занимать в ней позиции, потому что работниц в более денежных сферах дискриминируют из-за деторождения: у нас и роды, и отпуск по уходу за ребенком, и больничные, и утренники, — и это все работодателя категорически не радует. Зато в тяжелых, малооплачиваемых областях, вроде медицины и образования, женщины лидируют, потому что, если некому учить и лечить, наймешь не только мать, но даже пришельца жукоглазого.

То есть, чтобы привлечь в педагогику мужчин, образование надо финансировать гораздо более щедро, чем сейчас. Это всем пойдет на пользу: и будущим учителям, и действующим, и ученикам с ученицами.

Действительно, мальчикам проще доверится мужчине-педагогу. Мужчина лучше понимает, о каких проблемах могут умалчивать его ученики. И если уж дети видят своих отцов только поздним вечером, какой-то достойный мужской пример перед глазами будет совсем не лишним. Так что даешь больше учителей-мужчин, все правильно, Ричард Ривз!

Но вот со вторым пунктом я не согласна в корне. Уважаемый эксперт, с которым я тут спорю, кое-чего не понимает, потому что он мужчина, а на проблему «более раннего созревания префронтальной коры» надо глядеть именно с точки зрения женщины.

Не знаю, как в США, а в России девочек активно подталкивают к тому, чтобы быть аккуратнее, дисциплинированнее и активнее в учебе, чем их одноклассники-мальчики. Все эти: «Не вертись, ты же девочка!», «Ты должна писать старательнее, ты же не мальчик!», «Столько двоек у девочки впервые вижу!» — формируют у школьниц представление, что они в силу собственной женственности должны проявлять большее рвение в области учебы.

С одной стороны это связано с гендерным перекосом среди учителей: большие женщины мотивируют маленьких женщин. С другой стороны, к мальчикам относятся снисходительнее: им позволено баловаться, бегать, отвлекаться, некрасиво писать, — короче, быть детьми. Родители скорее обеспокоятся низкой успеваемостью у дочери, нежели у сына. Отсутствие планов на будущее простят парню, а не девушке.

Даже СДВГ у мальчиков диагностируют чаще не потому, что девочек с этой особенностью меньше, а потому, что к девочкам чаще применяют дисциплинарные меры, призванные устранить нежелательное поведение. В итоге у девочек проблема никуда не исчезает, но внешних признаков, на которые можно было бы обратить внимание, не остается.

Ответственность у девочек вырабатывается раньше не только потому, что мы биологически раньше взрослеем, а потому, что мы это делаем под давлением. Думается, что если прессовать всех одинаково, то и развиваться мы будем одинаково. Ну, или не прессовать, если так угодно.

Поступление мальчиков в школу на год позже ничего не решит. Наоборот, теоретически эта мера способна создать условия для дискриминации мужчин: девочки с ранних лет будут знать, что мальчики менее развитые, плюс из уроков истории они неизбежно узнают, что мужчины веками утверждали ровно противоположное, плюс женщины на год раньше начнут строить карьеру… Я тут вижу задел для обратной гендерной дискриминации, а не выход из положения.

Кстати, о дискриминации: именно из-за нее, родименькой, выпускниц университетов в мире больше, чем выпускников. Если измерять привлекательность работника в баллах, то женщины теряют эти баллы из-за наличия детей и даже из-за самой возможности деторождения в будущем. Значит, баллов нужно столько, чтобы потеря их части оставила тебя привлекательной для работодателя. Мы их набираем за счет образования: обязательный диплом, лучше красный, различные курсы, повышения квалификации, освоение смежных профессий… Женщины рвутся учится, потому что для нас наши дипломы — это страховка от участи соло-мамы, работающей уборщицей. Каждая женщина это знает и дочерям объяснит.

Интересное по теме

«Когда женщины жалуются на то, что „современные мужчины не хотят ответственности“, хочется ехидно спросить: „Административной или уголовной?“»

Кризис отцовства

Еще одна проблема молодых мужчин, по мнению Ривза, заключается в том, что они не знают, какими должны быть отцы. Во-первых, потому что многие из них без отцов выросли. Во-вторых, потому что все предыдущие поколения придерживались мнения, что отец должен быть в первую очередь добытчиком, а для зумеров эта идея уже не очень подходит! 40 процентов американских женщин зарабатывают больше среднестатистического мужчины. Во множестве домохозяйств главной добытчицей является мама. Женщины вообще нынче меньше ориентированы на поиск состоятельного партнера, потому что хочешь сделать хорошо — сделай сама.

В стремительно меняющемся мире образ жизни и действий предыдущих поколений уже не воспроизводим. Мужчины больше не должны «кормить семью», но что тогда они должны?

Современные парни не очень представляют себе, как быть не добытчиком, а папой. Из-за этого они страшатся заводить собственные семьи. Те, кто уже успел завести семью, но придерживался патриархальных взглядов на отцовство, разочаровались в себе и ощутили себя ненужными.

Образу отца нужен серьезный ребрендинг — это больше не тот человек, который приносит в дом деньги, и больше ничего не делает. До молодежи требуется донести, что в семье они нужны не ради финансов, а ради поддержки, совместной заботы о детях, более эффективного преодоления трудностей и чувства общности.

Тут с Ричардом Ривзом, пожалуй, соглашусь не только я. Чем больше мы рассказываем о включенном отцовстве, тем большее количество молодых мужчин начинает понимать, что в семье для них есть место (просто оно выглядит не так, как у их отцов или дедушек). Ну, да, ты не приносишь самого большого мамонта, зато вы всей семьей обустраиваете самую уютную пещеру — это ли не успех?

Миру необходим новый взгляд на мужественность и на отцовство — со старыми шаблонами к новым реалиям уже не подойти. А молодые мужчины в соцопросах по-прежнему видят себя в роли кормильцев. Не удивительно, что они испытывают стресс, когда понимают: от них требуется не это и, скорее всего, быть «добытчиками» у них все равно не выйдет.

Семья для мужчин важна: холостяки живут меньше, хуже и менее полно, чем женатые. Холостячкам же их статус не мешает ничуть. Поэтому необходимо переосмыслить концепцию семьи так, чтобы она становилась выгодной и желанной для всех ее членов — это значит уйти от иерархичности, строго закрепления гендерных ролей и попыток закрепощения женщин в сторону равноправного партнерства.

Интересное по теме

Письмо бывшего, или Почему мужчины требуют от женщин больше, чем от себя

Кризис трудоустройства

Начнем с того, что современные мужчины зарабатывают меньше, чем их отцы и деды в том же возрасте, что их довольно сильно тревожит. Уменьшается доля трудоустроенных мужчин из-за автоматизации. «Мужчины… составляют более 70 процентов производственных профессий, более 80 процентов транспортных профессий и более 90 процентов строительных и монтажных профессий», — пишет Марк Муро, исследовавший рынок труда и автоматизации. Во всех этих сферах прямо сейчас происходит замена рабочих на роботов.

Зато растет сфера услуг, где требуются «софт скилз», которые исторически лучше прокачаны у женщин (отметим: что качаете, то и накачивается!). В результате на рынке вакансий в сфере услуг уверенно лидируют дамы. Кроме того, многие джентльмены воспринимают работу в этом секторе экономики «несерьезной», «непрестижной» и «женской», поэтому даже не пытаются преуспеть в новых для себя сферах.

А еще — и это удивительнее всего! — женщины по сравнению с не такими уж далекими 80-ми стали значительно сильнее физически, а мужчины слегка ослабели. Из-за этого женщины получили возможность конкурировать с мужчинами в тех профессиях, для которых требуется физическая сила — то есть пошли в пожарные, полицию, спасатели и армию.

Ричард Ривз предлагает не пытаться вернуть мужчинам их традиционные профессии, а помочь адаптироваться для новых. В частности, привлекать больше мужчин в сферы HEAL (здравоохранение, образование, администрирование и грамотность) точно так же, как в прошлом женщин привлекали в сферы STEM (науки, технологии, инженерии и математики).

Интересное по теме

Королева Лакшми: мать Непала без права на материнство

Кризис социальных связей

Помните, я упомянула, что у женщин лучше прокачаны «софт скилз»? Так вот, закономерное следствие: у женщин больше друзей, приятелей и социальных связей. У женатых мужчин больше социальных связей, чем у холостых, потому что часть из этих связей обеспечивают жены. И только холостые молодые мужчины оказываются в изоляции.

Эта тенденция нарастает: по словам Ривза, в 1990 году только три процента опрошенных мужчин признавались, что у них нет близких друзей, а в 2021 году таких было аж 15 процентов.

Так происходит потому, что женщины в свои связи инвестируют время и усилия: звонят, пишут, назначают встречи. Мужчины же полагаются на партнерш, когда дело доходит до новых знакомств. Более того, мужчины начинают использовать жену или девушку в качестве главного доверенного лица. И если связь распадается, женщина продолжает пестовать свои контакты, а мужчина их теряет.

К чему это приводит? О, последствия весьма разнообразны. Например, женщинам легче справиться со стрессом и грустью, потому что они всегда могут пожаловаться на жизнь друзьям. Если случится беда, у женщины есть целая сеть людей, которые готовы оказать помощь и поддержку. Даже в поиске работы женщина может положиться на свои обширные знакомства. Хочешь развлечься в компании? Выбирай на вкус! Конечно, для того, чтобы все это работало, женщины прикладывают большие усилия: они сами выслушивают, помогают, советуют, предлагают варианты и так далее.

Мужчины же, потеряв партнершу вместе с ее социальными связями, склонны обращаться за помощью к родителям. Но родителей раздражает несамостоятельность взрослых детей, кроме того, они не всегда понимают суть проблемы. В итоге у дам обширная и разнообразная группа поддержки, а джентльмен вынужден выслушивать устаревшие 20 лет назад советы мамы или отца. Представьте, какими одинокими и несчастливыми они себя ощущают!

Ричард Ривз не дает ответа на вопрос, что с этим делать, но могу ответить я. Во-первых, нам остро необходимо улучшать «софт скилз» у мальчиков. Во-вторых, что-то надо уже делать с токсичной маскулинностью.

Вот как вы продолжите фразу «Настоящий мужчина не…»? Большинство мужчин напишут: «Не жалуется, не нагружает своими проблемами других, не плачет, не расстраивается из-за ерунды», — и так далее. И это полная чушь, которая приводит к трагедиям. Потому что там, где женщина беспечно рыдает в пиджак подруги, «настоящий мужик» молчит и варится в собственных переживаниях заживо. Чего парни не понимают, так это того, что когда ты показываешь свою слабость другу, ты позволяешь ему побыть сильным, нужным, мудрым и полезным. Открытое выражение переживаний — это тоже инвестиция в дружбу. Потому что ты ценишь тех людей, которым помог: поддержка, оказанная в нужный момент и принятая другим, греет самолюбие.

У меня есть лучший друг. Лучший он потому, что не смущаясь готов поныть о своих проблемах, а когда ною я — выслушать. Нойте, мужики: если с этим не перебарщивать, то это лишь укрепляет связи!

Интересное по теме

Хорошие парни и «не все такие»: что не так с этой фразой

Кризис самостоятельности

На сегодняшний день в США 55 процентов мужчин в возрасте от 18 до 30 лет проживают в родительском доме. На самом деле, учитывая разнообразие обстоятельств, эта цифра — еще не трагедия. Если студент колледжа, рожденный в семье преподавателей этого колледжа, живет в отчем доме, а не в кампусе — то это даже логично. Если ребенок после колледжа временно вернулся к родителям, чтобы перегруппироваться и найти работу — флаг ему в руки. Проблема в том, что раньше взрослые дети куда раньше уходили в самостоятельное плавание, а сейчас все чаще цепляются трусами за коряги.

Коряги наши таковы: мужчины боятся знакомится с женщинами и создавать семьи, мужчины сильно потеснились на рынке труда, социальные связи мужчин скудны, мужчины радикализируются (женщины тоже). И если с рынком труда и социальными связями все понятно, то страх знакомств и радикализация требуют объяснений. Давайте разберемся.

Боязнь знакомств с женщинами одновременно связана с непониманием роли отца в современной семье и с нежеланием прослыть абьюзером. Про роль отца мы уже высказались. Что касается абьюза, то молодые мужчины со страхом смотрят на подъем женских движений типа #MeToo. Напомним, что они воспитаны родителями, которые считали абьюзом совсем иное поведение. И вдруг: к пьяным не лезь, на грудь не смотри, вслед не свисти, знакомься деликатно, а если облажаешься — ты практически насильник. И все это правильно, только контраст между тем, чему учил папа и старшие товарищи, и современной этикой слишком силен. В итоге молодые мужчины совсем не понимают, чем привлечь женщину: деньгами и статусом «защитника» уже не выйдет, а «мягкие навыки», которые решают, им еще не привиты. Зумеры мечутся между новой и старой этикой, и никак не могут выбрать, а жизнь проходит.

Отсюда, кстати, и радикализация. Мы сейчас живем в окружении соцсетей и алгоритмов. Стоит прочесть одну статью — тебя атакуют еще десять по этой же теме. Чем чаще женщины кликают на статьи о сексуализированном насилии и абьюзе, тем больше таких статей в их лентах, и тем меньше доверия они ощущают к мужчинам. Чем чаще мужчины читают об обратной гендерной дискриминации, тем больше подобных материалов выпадает, и тем более страстно они жаждут восстановить статус-кво. Божечки-кошечки, я всего лишь раз прочитала женоненавистнического пользователя из сети Х, а теперь его посты мне подсовывают постоянно! Я их не читаю, потому что не хочу ненавидеть всех мужчин из-за одного дегенерата. Но многие-то читают и цитируют. В итоге мы все варимся в информационных пузырях, без надежды узнать об объективной картине мира.

Интересное по теме

Ученые: самое несчастное поколение в мире — зумеры

Кризис, которого можно избежать

Если мы все постараемся свалить с пьедестала токсичную маскулинность, и выработаем приемлемые формы взаимодействия полов, большую часть проблем мы разрешим. Беда в том, что для старших зумеров будет уже поздно. Они так и останутся потерянными, если не приложат усилия к интеграции.

Нам стоило еще вчера обратить внимание на «софт скилз» у мальчиков — они не выдерживают критики, а их наличие важно для трудоустройства и успешной самостоятельной социализации.

Мы должны вовлечь больше мужчин в сферу образования, потому что дети большую часть дня проводят в школах и не видят достойного мужского примера.

Нам стоит уравнять требования к мальчикам и девочкам в образовании: либо давить сильнее на первых, либо отпустить последних.

И, наконец, нам стоит выйти из своих информационных пузырей, чтобы увидеть мир во всем его великолепии и противоречиях.

Только тогда мы сможем воспитать новые поколения так, чтобы они не конфликтовали, а сотрудничали.