Такая традиция: что мы на самом деле будем отмечать 8 июля

Звучит, конечно, красиво. Только что это все значит? Кто-нибудь мне может объяснить, что значит «сохранение традиционных семейных ценностей»? Традиционных для кого? Традиционных — это за какой период?

Поймите меня правильно — я вообще всецело за семью, любовь и верность. Но я не обыватель, мне недостаточно просто слов, мне надо понимать, какой смысл в них заложен.

Знаете, нам часто в комментариях пишут вещи типа: зачем, мол, вы обращаете внимание на всякие ужасы и проблемы? Зачем говорите о вещах, которые «можно просто проигнорировать»? Зачем пишете про какое-то общественное давление на женщин и дискриминацию детей (дальше там обычно идет или «я вот никогда с этим не сталкивалась» или «вот еще обращать внимание на то, что говорят другие»).

И наверное, в масштабах одной личности все эти доводы более чем достаточны: живу себе, никого не трогаю, починяю свой взятый по льготной ипотеке примус. Но моя задача как главреда — помогать отдельным родителям видеть их проблемы в масштабе общества (или на его фоне), замечать, как решения одних влияют на выборы других, как так называемое «коллективное бессознательное» оборачивается совершенно осознанными действиями.

Поэтому мне важно знать и понимать, что именно власть и система закладывает в понятие «традиционных ценностей», которые собирается чествовать ежегодно 8 июля. Потому что то, что мне предлагают считывать как традиционное, в моей системе координат выглядит как замшелое — и праздновать замшелое я не хочу.

Я не хочу отмечать День любви, семьи и верности, зная, что половина браков в стране распадается (и хоть вы расшибитесь в лепешку со своей «профилактикой разводов», это не работает, потому что весь институт семьи — вот той, традиционной — трещит по швам), что матери, лишенные помощи и адекватной поддержки, выходят с детьми в окна, что процент преступлений против половой неприкосновенности детей растет с каждым годом (и большинство из них совершается в семье, ага), что уровень семейного насилия поднимается с колоссальной скоростью. Как сказала моя начальница, если надо, закон примут за сутки, а ситуация с законом о семейно-бытовом насилии красноречиво говорит только об одном: это никому не надо.

Вот что считается традиционными ценностями — примат силы над доводами разума (а чего она меня доводит!), сохранение семей для галочки (надо терпеть ради детей), перекладывание ответственности со взрослых на детей (по-другому не понимают, вот и получают — за дело!).

Моя и семьи большинства сотрудниц нашей редакции, если смотреть на них под тем углом, под которым нам предлагают, совершенно не традиционные: в них супруги поровну делят заботу о детях, в них соло-мамы растят детей в гуманистической парадигме воспитания, в них бездетные люди сделали свой репродуктивный выбор, в них никто никого не бьет, в них все чувствуют себя равноправными и имеют свои традиции.

Но я прекрасно знаю, как это все воспринимает консервативное большинство, потому что у меня есть родные и знакомые, потому что я слежу за тем, что пишут в комментариях, потому что это моя работа — обращать внимание на то, как и чем живет семья в широком смысле этого слова.

Так что да, как человек, который работает со словом, я вижу, как рождается язык, подменяющий понятия и предлагающий нам эрзац-смыслы.

«Традиционные ценности» — это водораздел: кто не согласен с тем, что «мужик голова, а баба — шея», тот «нетрадиционный» (оп, как удобно!), а значит, не с нами.

Но я вижу в этих словах не только попытки превратить их в щиты и маркеры, позволяющие делить мир на своих и чужих, но еще и признаки того, что тот, привычный уклад, он рушится, и под него постоянно пытаются что-то подпихнуть, как бумажку — под ножку раскачивающегося стола. Но давайте признаем: какой бы ценной ни была сложенная под ножкой бумажка, она рано или поздно истлеет, а стол все равно придется заменить.

Мир меняется — и как ни пытайся запихнуть его в рамки, которыми ограничивается старорежимное мышление, прогресс не остановить.