«Джинсы не застегивались, я резиночку натягивала между пуговкой и петелькой. На новые муж денег не давал»

Мария — успешная парикмахерша и мама двоих детей. Она говорит, что необходимость кормить детей, сильное желание вырастить из них ментально здоровых людей и при этом не навредить себе — ее главные мотиваторы в жизни. А начиналось все с того, что Маша с мужем иной раз жили на одно детское пособие.

Рассказываем историю Маши.

Интересное по теме

«Где деньги?» — НЭН запустил новый проект

Мария, Нижний Тагил, 28 лет

Давид, шесть лет

София, семь лет

«В девятом классе мама купила мне кресло парикмахера и сказала, что с этого момента она мне карманных денег не дает»

Мы с мужем долго дружили, и в один момент между нами проскочила искра. Так я забеременела Софией, мне было 19 лет. Мы решили, что будем рожать, поженились. Я не работала, муж переходил с места на место, был то продавцом-консультантом, то еще кем-то. Бывало, его кидали на зарплату или увольняли. В общем, обычная история, когда двадцатилетний парень, не имея ни высшего образования, ни каких-то супернавыков, пытается куда-то устроиться.

В некоторые месяцы у нас из дохода было только детское пособие. Жили бедно, но дружно, я вспоминаю это время с теплотой. Но потом брак стал давать трещину. Муж уставал, денег не хватало, я нашла подработку — выходила парикмахером в студию, где девочка была готова меня обучать. Она передавала мне клиентов, которых сама не хотела вести.

Вообще профессией я владею с 14 лет. Когда я была в девятом классе, мама нашла женщину-парикмахера со своей студией. Она взяла меня на индивидуальное обучение, и весь девятый класс я три раза в неделю ходила в студию. Учили меня не очень хорошо, как я сейчас понимаю, но «страх головы» мастер у меня отбила, уже на третьем занятии поставив меня стричь. Первую стрижку я делала восемь часов. Я тогда решила, что буду дворником, но точно не стану парикмахером. Я ревела в подсобке, у меня была паническая атака. Не знаю, как это пережила моя бедная клиентка. Но я это сделала. Когда мое обучение закончилось, мама закупила инструменты, поставила дома кресло и зеркало и сказала, что с этого момента карманных денег она мне больше не дает: «Квартира оплачена, еда в холодильнике, а все, что ты хочешь сверх этого, — пожалуйста, сама».

Интересное по теме

Сто тысяч в месяц или сто рублей за выход? Как и где подросткам найти работу на лето

Так что когда я, уже замужняя и с ребенком, выходила на работу, у меня уже был какой-никакой опыт. Я начала вставать на ноги, зарабатывала больше, чем муж. Взаимопонимания между нами становилось все меньше. Мы не могли договориться, как распорядиться деньгами. У нас не было «общака», когда мы вместе принимали бы решения о семейных тратах с учетом того, что важно для меня, а что — для него. Это был такой тяни-толкай: он про одно, я про другое. Недопонимания мы замалчивали, в результате каждый оставался чем-то недоволен.

Мы обсуждали расставание, но муж предложил попробовать еще что-то сделать, чтобы изменить отношения. Тогда у нас впервые за несколько месяцев случился секс — и так я забеременела Давидом. У меня оба ребенка появились с контрацепцией. Это божий промысел, наверное.

Честно говоря, эту беременность я думала прервать — боялась, что мы снова окажемся без денег, не чувствовала в себе сил и здоровья, но муж встал на колени, сказал, что будет нас обеспечивать и все будет хорошо. Ему тогда как раз дали повышение на работе — перевели на должность регионального директора сети магазинов. Нужно было переезжать в Екатеринбург. У меня появилось больше уверенности в том, что мы справимся.

«Он сбежал в одних носках»

После рождения Давида у меня была послеродовая депрессия. Классическая картина: день сурка, недостаток сна. У меня пропало молоко. Я хотела выйти в окно, уже думала «сначала детей — потом себя». Денег на психолога не было. Я обращалась в бесплатные сервисы. Работа со психологом — это то, что не дало мне выйти в окно. Я искала поддержки у мамы, но она сказала: «Ты родила двоих детей. Ты думала, тебе будет легко? Всем сложно, не тебе одной. Люди так и живут».

Муж работал по 10–12 часов в сутки и почти не бывал дома. У него происходили свои изменения — думаю, он почувствовал деньги, почувствовал власть, и я, больная, нервная, разбитая, не вписывалась в его картину успешной жизни. Я была с детьми практически одна пять дней в неделю, он приходил только поздно вечером, начал выпивать — это был единственный доступный ему способ снимать стресс. С детьми от него не было никакой помощи. Раз в неделю он нас водил в большой супермаркет, где нужно было на неделю закупиться. Денег он мне не давал. Когда я просила на что-то, он обычно отказывал. Сколько зарабатывает, он мне не говорил.

Самое яркое воспоминание о том периоде — джинсы на резиночке, они у меня не застегивались, я резиночку натягивала между пуговкой и петелькой. На новые он мне денег не давал, а себе при этом покупал телефоны, технику. Подкопив пособие, я дошла до врача и узнала, что у меня дефицит железа. Прокапала железо. Тогда в организме все более-менее восстановилось, и депрессивное состояние стало сходить на нет. Софию мы отдали в частный садик — муж согласился его оплачивать. Мама помогала финансово. И вроде можно было вытянуть, но все разрушилось в один день.

На работе у мужа выяснилось, что он воровал деньги. В тот же день я узнала, что он общается со своей одноклассницей. Физически он мне не изменял, но у них была эмоциональная близость. Он ездил к ней на день рождения, водил ее в дорогие места и дарил дорогие подарки. Он мне дал почитать их переписку, говоря, что они просто друзья. У них были разговоры про закаты-рассветы, про мечты и планы.

Когда я это прочитала, я его избила и выгнала. Лупила его по спине руками, у меня была истерика, я орала: «Я твоя жена! Я родила наших детей! Ты на меня должен тратить деньги, меня водить в рестораны и мне дарить такие подарки!» Он сбежал в одних носках. За один день он лишился и работы, и семьи, а я осталась одна с двумя детьми на съемной квартире. Давиду было десять месяцев, Софии — два и десять.

Я обратилась за помощью к маме. На тот момент ей было около 40 (она меня родила в 19), у нее тоже было двое маленьких детей. Она очень резко, отрезвляюще сказала мне: «Ты родила от идиота. Почему ты думаешь, что мой муж, который обеспечивает меня и наших детей, должен обеспечивать еще и тебя с твоими детьми?» Было очень больно это услышать, это меня сильно подкосило. Но у меня не было времени впадать в жертву и страдать — я была вынуждена собраться с силами. Я попросила маму хотя бы на один день взять детей, она согласилась.

Интересное по теме

«Ты не умеешь обходиться с деньгами, тебе нельзя их доверять, пусть они лучше будут у меня». Что такое финансовое насилие

«Мой личный рекорд — 43 стрижки за день»

У меня были сутки на то, чтобы все это пережить. Я позвала подругу, мы собрали все вещи, которые ассоциировались с мужем, и выбросили. Самые памятные отложили. Потом выехали в лес, облили все это бензином и подожгли. Я прорыдалась. Мы вернулись домой, покрасили мне волосы, пофотографировались и легли спать.

А на следующее утро я пошла разносить резюме по всем (буквально) парикмахерским, которые были в шаговой доступности. Я заходила не просто со словами «Здравствуйте, не нужны ли вам парикмахеры?», а со словами: «Здравствуйте, есть ли у вас вакансии? Дайте мне номер руководства». Я была очень настойчива. У меня не было выбора — мне надо было кормить детей. За неделю я нашла две работы.

Сначала я вышла в салон с высокими ценниками, но там не было клиентов. Тогда я перешла в сеть бюджетных парикмахерских — там была очередь из клиентов. Работать там было очень тяжело. Мой личный рекорд — 43 стрижки за день. Я писать бегала под гневными взглядами мужчин, которые ждали стрижку, а я, такая негодяйка, тут по туалетам бегаю. Это был ад, но там платили.

Интересное по теме

«За день до родов муж признался, что у него есть любовница»: истории читательниц, которые остались одни с маленькими детьми

Софье дали государственный садик, Давиду я стала оплачивать частный. Я нашла двух нянь, они работали посменно. С первых заработанных денег я купила на «Авито» парикмахерское кресло и зеркало, оборудовала дома рабочую зону. Следующие полгода я работала постоянно. Приходила домой ночью, видела детей спящими. Либо это была бешеная гонка, когда я их забирала из садиков, везла домой, кормила, купала, укладывала, абсолютно не было сил на эмоциональную близость с ними. По-прежнему не хватало на одежду, закрывалась база — еда, квартира, лекарства, садики, няни.

В тот период я поняла, что дети — это то, что поднимет из могилы и стопроцентно вытащит из любого страдания. Когда тебе надо накормить своего ребенка, появляются суперсилы и суперспособности. Я поняла, что жалеть себя нельзя. Я выделяла себе время — вот сейчас я рыдаю ровно столько времени, а потом мне надо поспать, чтобы завтра я могла стричь.

Но в какой-то момент я начала задаваться вопросом, а зачем я так живу. Окей, я крутая, три работы, двое детей, я здорово организовала свою жизнь. При этом в Нижнем Тагиле была мамина квартира, которая сдавалась и в которой я могла жить, и был салон, готовый меня принять. С этой мыслью я жила несколько недель, после чего пошла к маме. Я сказала ей, что мне тяжело, я не справляюсь, моя нервная система не выдерживает. Я кричала на детей и шлепала их, у меня не было сил быть для них хорошим родителем.

Мама меня очень сильно отругала. В ее картине мира мое возвращение в Нижний Тагил было бы большим шагом назад: «Ты слабачка, ты ищешь легкие пути, ты сдаешься. Тагил — дыра. Что тебе там делать?»

И я продолжила жить, как жила до этого, бороться — такая была мотивация. Еще через несколько недель я поняла, что скоро так либо сойду с ума, либо выращу поломанных, абсолютно несчастных детей. Я этого очень не хотела и опять пошла к маме — мне хотелось ее поддержки, а еще — разрешения жить в ее квартире в Тагиле.

Она, уже уставшая со мной говорить, отправила меня к своему мужу. Это была одна из поворотных точек в моей жизни. Мамин муж жил «правильную», по меркам того поколения, жизнь: отслужил в армии, получил высшее образование, всю жизнь работал на заводе. Он мне сказал: «Маш, а ты чего бы хотела? Люди так и живут: работают сутками, не видят своих детей. Им тяжело, но они справляются. Возможно, к сорока годам ты сможешь взять ипотеку в Екатеринбурге. А после сорока, возможно, будешь летать на море. А сейчас период в жизни, когда надо работать».

Меня как будто по голове ударили чем-то. Я вернулась домой и рыдала навзрыд: я четко понимала, что не хочу так ни за что и никогда. Я не хочу не видеть своих детей, не хочу ипотеку в Екатеринбурге. Я не хочу жить в большом городе просто ради того, чтобы жить в большом городе, и иметь некие возможности, которыми я даже воспользоваться не могу, потому что у меня нет на это сил. Мне не нужны внешние атрибуты успешности — я хочу быть счастливой.

Это стало последней каплей. Я пришла к маме и сказала, что уезжаю в Тагил. Мама поняла, что либо она мне поможет, либо наши отношения, скорее всего, прекратятся, и помогла мне. Я вернулась в Тагил, поселилась в маминой квартире и вышла на работу в салон, где меня ждали.

«Когда была твоя очередь строить карьеру, ты не смог. Теперь моя очередь»

Однажды ко мне пришел бывший муж. Те события сломали его, он много месяцев не работал, приходил в себя, потом выходил на какие-то подработки. Теперь он стал говорить, что был дураком, что семья — это главное и без нас ему в жизни ничего не нужно.

Я ему сказала, что, когда была его очередь строить карьеру, он не смог, поэтому теперь это буду делать я — у меня это круто получается. Ему я предложила первое время посидеть дома с детьми, которым тогда было два и четыре года. Он согласился. Я поставила условие, что у нас не будет физической близости, пока мы не выстроим эмоциональную близость.

Я работала. Сначала у меня был очень низкий ценник — 300 рублей за стрижку, в месяц выходило четыре-пять тысяч, едва хватало на коммуналку. Мы побирались: я просила у знакомых овощи из сада, заготовки, где-то кто-то мясо замороженное подкидывал. Как-то жили, что-то ели. Много уходило на памперсы.

Я стала активно проявляться в соцсетях, «светиться» на городских мероприятиях, кинула клич по знакомым — запускала сарафанное радио. Чтобы выйти на тот уровень, когда закрыта база (около 20 тысяч), мне потребовалось несколько месяцев.

Доход рос. Я стала покупать одежду в секонд-хенде, налаживала социальные связи — знакомилась со специалистами из бьюти-сферы. Снова стала осознавать, что я человек, у меня есть личностные качества и интересы. Тогда же пошла в терапию — знакомая психологиня согласилась на время поработать со мной по более низкой цене, чем она брала обычно.

Тогда я поняла, что если я буду молчать, то останусь в говне. И я просила помощи у всех. Я не жаловалась и не стонала, а говорила: «Слушай, у меня вот такая ситуация, сейчас мне нужна еда, я буду рада любой возможности заработать, я хорошо стригу. Если что-то не понравится, я переделаю». Я открыто говорила «помогите» — и люди помогали. Не все, конечно. Но я на это не обращала внимания. Когда ты спрашиваешь у 40 человек и тебе 20 из них отказывают, ты эти 20 не замечаешь — а замечаешь 20 тех, кто помог. Одна девочка мне сказала, что просить о помощи — это унизительно. А на самом деле это сила.

«Воспитание в закалке дало мне навык выживать, потом я стала учиться жить хорошо»

У меня было двое детей. Это колоссальный уровень нагрузки и ответственности. Это как штангу поднять — ты либо встанешь и выстоишь, либо останешься лежать под ней навсегда. Я встала и выстояла. Это требовало невероятных душевных усилий, но я готова была сделать все, что угодно, чтобы сохранить себя и вырастить здоровых, адекватных детей.

Мы понимаем своих мам, когда сами становимся мамами. Моя мама никогда не понимала меня и мои жизненные выборы, то, как я мыслю и к чему я стремлюсь, но она в свое время, воспитывая меня, делала все, что могла. Воспитание в закалке дало мне навык выживать. Уже позже, в терапии, я начала вырабатывать навык не выживать, а жить хорошо.

Интересное по теме

«Деньги — зло, а у богатых свои причуды». Как установки из детства влияют на наше финансовое поведение во взрослом возрасте

На усилии и безжалостном отношении к себе я закрыла базовые потребности, а потом стала учиться относиться к себе с сочувствием, пониманием и принятием. Я себя обслуживала, как велосипед или автомобиль — я делала то, что было нужно, чтобы продолжать ехать, но не получала от этого удовольствие. Любовь к себе и забота о себе вошли в мою жизнь тогда, когда я начала больше зарабатывать.

Я стала заботиться о себе, занялась спортом, стала есть больше овощей, вела активную социальную жизнь. Меняла финансовое мышление — поднимала ценник, когда клиентов становилось слишком много. Много училась, и до сих пор постоянно учусь, — ведению соцсетей, бюджета, постоянно профессиональные навыки улучшаю.

Какое-то время после того, как мы с бывшим мужем снова стали жить вместе, ушло на то, чтобы у меня появились клиенты, дети были устроены в садик, наладился быт. Тогда я начала мужу говорить, что ему уже в принципе можно начинать работать. Он пытался найти что-то, но то ему не платили, то увольняли, потом карантин… Зная, что живу с ним и содержу всех, я не могла относиться к нему как к мужчине. Я знаю, что есть семьи, где так организована жизнь и это всех устраивает. Я так не смогла.

«Новый мужчина не был готов к ответственности — а я не была готова ехать на том же поезде»

Примерно через год после начала совместной жизни я посмотрела на него и поняла, что мы не можем быть вместе. Он не плохой, я не плохая, мы старались и сделали все, что могли, но мы не делаем друг друга счастливыми.

Он сначала не понял, что я ухожу. Думал, я перебешусь и вернусь. Когда он помогал мне собирать вещи, мы ржали. А через полгода дети при нем упомянули имя моего нового мужчины, и тогда он понял, что я правда ушла.

Ему было очень тяжело, он попросил меня какое-то время с ним не общаться. Со временем нам удалось отделить представления и эмоции по отношению друг к другу от эмоций к детям и отношений с ними. Поначалу была угроза, что детей мы будем делить через суд, но все остыли, удалось договориться. С тех пор дети с понедельника по пятницу у меня, а с вечера пятницы до вечера воскресенья — у него. И у нас с ним нормальные отношения. На то, чтобы адаптироваться к нашим ролям — научиться выстраивать отношения просто как родители — у нас ушел не один месяц.

Мои новые отношения продлились около полутора лет. В них было много страсти, в них я чувствовала себя женщиной. До этого я очень долго была лишена всего, что касается эротической сферы жизни.

Этот мужчина хотел жениться на мне и хотел детей. Но мы не смогли найти взаимопонимания в финансовых вопросах. У него не складывалось в голове, что я могу оказаться от него в полной зависимости. Он предлагал: «Давай накопим денег, чтобы нам хватило на то время, когда ты не будешь работать». Я отвечала: «Человек предполагает, а бог располагает. Всякое может случиться. А вдруг я с первых недель беременности не смогу стоять и буду блевать в унитаз? А если родится ребенок, который будет требовать повышенного внимания?» В общем, я поняла, что он не готов к ответственности, а я не была готова еще раз ехать на этом поезде.

Новых отношений у меня пока нет. Прыгать из одних отношений в другие я не хочу. Видимо, у меня есть какие-то крючки, за которые цепляются мужчины похожего типа, сначала надо разобраться с этими крючками.

Так что пока у меня фокус полностью на себе и на карьере. Я хочу больше денег зарабатывать. Сейчас я работаю три полных дня в неделю, в другие дни могу тоже выйти на несколько часов. У меня полная запись на месяц вперед и самая дорогая стрижка в нашем городе. Средний чек — 5 500 рублей, самая дорогая услуга — выход из черного — 15 тысяч.

Путь развития мастера, наращивающего ценник, мне не очень нравится. Я считаю, что качественные услуги должны быть доступны каждому — и крановщице с зарплатой 35 000, и предпринимателю с доходом полмиллиона. Специализация, в которую я ушла, — косметическая химия, подбор домашнего ухода. Я учу женщин, как правильно мыть голову, какие использовать средства, мы подбираем уход, это недорого. Я могла бы стать владелицей своего салона, но это потребует колоссальных ресурсов, а я хочу тратить время еще и на себя, и на детей. Путь развития, который меня привлекает сейчас, — это создание онлайн-продуктов, курсов, которыми можно торговать.

С бывшим мужем у нас хорошие отношения. Он мне помогает. Недавно я купила дочери письменный стол, он пришел собрал. Если надо ребенка забрать из садика, где-то перехватить, сходить к врачу — он со мной на связи. Он устроился на удаленную работу.

Мама поделала какие-то психологические практики, мы с ней очень много чего проговорили. У нас теплые отношения. Она мне сказала, что была сильно неправа, когда не хотела отпускать меня в Тагил: «Если бы я знала, как ты классно развернешься, каким специалистом станешь, как выстроишь свою жизнь, конечно, я бы тебя поддержала, но в тот момент мне казалось, что ты делаешь шаг назад».

Я купила детям в ипотеку квартиры-студии в Екатеринбурге в новостройках. Сейчас они сдаются, ипотека выплачивается.

По моему опыту, финансовая независимость женщины складывается из бешеного труда и психологического спокойствия. Ни один из факторов убрать нельзя. Если бы я не занималась психологией, не изучала себя и не прорабатывала, я бы не росла в доходе. Колоссальное количество внутренних сил тратится на то, чтобы обслуживать свои собственные страхи и негативные убеждения. Когда силы перестают тратиться туда, они начинают идти на дело. Сначала нужно искать не то, как сделать ресурс больше, а то, куда он уходит. И только потом — делать его больше.