У меня нет опыта беременности в России, поэтому мне особо не с чем сравнить, но судя по рассказам моих подруг, в Англии просто в принципе меньше обращают на тебя внимания как на беременную. К врачу здесь можно попасть только в том случае, если у тебя подозрения на что-то серьезное или проблемы со здоровьем, которые без него никак не решить.
Для беременных обязательны посещения медсестры — здесь они называются midwives (акушерки, — прим. редактора), но врач меня ни разу за всю беременность не осмотрел. Хотя нет, была одна ситуация, когда в самом начале, на сроке меньше трех месяцев, у меня разболелся живот и поднялась небольшая температура.
Я поехала — «скорую» здесь можно вызвать только в том случае, если ты реально умираешь — к врачу в NHS (Национальная служба здравоохранения Великобритании, — прим. ред.). После ожидания в общей очереди меня осмотрели, дали обезболивающее — и на этом все.
Никаких ограничений для беременных английские врачи не устанавливают — здесь все по отношению к женщинам очень гуманно. Существуют общие запреты и очевидные вещи, но, например, каких-то специальных диет — нет. Есть список продуктов, которые не рекомендуют беременным, но это универсальные вещи: сырая рыба, сыр с плесенью.
Мы с мужем ходили в школу молодых родителей, и так как я рожала в 2020 году, в разгар ковида, все сидели по домам, а занятия у нас были по зуму. Собралось несколько пар, и преподавательница рассказывала, чего ждать от родов, как обращаться с ребенком, — какие-то базовые вещи, которые мы, не имея опыта, просто не знали.
Мы обсуждали, как будут происходить роды, и она советовала записать и взять с собой любимую музыку, свечи, подушки. Здесь это разрешается как в платном, так и в бесплатном госпитале, однако платные роды стоят от семь тысяч фунтов (около семисот тысяч рублей, — прим. редактора).
Мы собрали чемодан с необходимыми для родов вещами (даже сделали свою подборку музыки!) и настраивались на то, что все будет красиво. Однако все вообще пошло не по плану.
Мерч
Рассылка
Одна из особенностей системы здравоохранения в Великобритании заключается в том, что ты можешь обратиться к врачу только тогда, когда что-то уже произошло или происходит — никаких «профилактических осмотров» или «а давайте вы несколько дней у нас полежите» тут нет. На курсах по подготовке к родам нам рассказывали, как понять, что начались роды: приезжать в роддом надо именно тогда, когда вы уже рожаете, то есть в состоянии «вот-вот рожу».
В роддом надо ехать, естественно, самому: на такси или на машине с мужем. Дальше есть два варианта: после осмотра акушерки тебя либо отправляют «погулять», если раскрытие еще небольшое, либо оставляют под присмотром медперсонала рожать. За неделю до родов у меня были «ложные схватки»: вроде что-то болит, тянет, но со временем проходит само. А через неделю живот опять «прихватило», но поскольку это первый ребенок и я не знала, как ощущаются настоящие схватки, я позвонила подруге, у которой уже есть двое детей, чтобы у нее проконсультироваться.
Она посоветовала скачать специальное приложение и по нему засекать время между схватками. Сильно болела поясница, я попросила мужа набрать теплую ванну — мне стало легче. Приложение к тому моменту уже несколько раз показало, что пора ехать в больницу.
Я, кстати, думаю, что это приложение делал мужчина, потому что ты когда смотришь на частоту схваток в нем, на экране внезапно возникает вопрос: «Did you enjoy the contractions?» («Вам понравились схватки?» — прим. редактора) — «Эээ, ну даже не знаю, что ответить!»
Мы решили больше не ждать и ехать в больницу, но там на осмотре мне сказали, что раскрытие всего 1 см. «Возвращайтесь домой, приезжайте, когда уже не сможете терпеть боль». Вообще-то мне уже было довольно больно, но терпеть все еще как-то получалось, и мы вернулись домой. Было три или четыре часа утра.
Боль нарастала, и я вспомнила, что подруга отдала мне такой специальный прибор для облегчения схваток — что-то типа массажера, который клеится на спину. Мы достали его и обнаружили, что в нем нет батареек. И во всем доме нет батареек. И купить их прямо сейчас негде. Через несколько часов я поняла, что не могу больше терпеть и пора звонить в клинику.
Муж набрал номер, трубку взяла та самая медсестра, которая осматривала меня в госпитале. Она попросила его передать трубку мне, и я как воспитанная девушка пыталась с ней вежливо говорить: «Мне больно, уже не могу терпеть». На что она мне отвечает: «You sound okay» («Судя по голосу, вы в порядке», — прим. редактора).
Она сказала, что прошло слишком мало времени после нашего визита, и раскрытие еще маленькое: «Вот вы приедете сейчас в госпиталь — и я вас отправлю обратно. Зачем вам туда-сюда ездить?» Я в этот момент думала только о том, что если в самом начале уже так больно, то как я выдержу все, что будет дальше? Я уже была готова и на эпидуральную анестезию, и на кесарево — лишь бы это наконец прекратилось.
Прошло минут сорок, и характер боли изменился: спину «отпустило», зато появилось ощущение, будто из тебя что-то выталкивают. Даже не так: как будто тебя изнутри раздирают. Я сказала мужу: «Мне кажется, из меня что-то лезет». Пошла в туалет и увидела, что из меня вылезает голова ребенка. Я кричу из туалета: «Ребенок!» — «Какой ребенок? Ты с ума сошла!» — кричит мне в ответ муж. Он зашел, увидел мое лицо и говорит: «Давай ложись».
Я просто легла на голый пол, и ребенок — девочка — вылез буквально за минуту. Я не помню, как это произошло — как будто отключилась и очнулась уже тогда, когда дочка лежала у меня на груди. Первая мысль была: «Как хорошо, что это закончилось!»
Я была очень рада, что с дочкой все хорошо и что мне уже не надо больше никуда ехать. Мой муж в это время звонил в «скорую». Бригада приехала через десять минут. Было семь утра — ровно через три часа, как я уехала из госпиталя домой.
Врачи из бригады приехали в очень хорошем настроении: первый вызов понедельника — и по такому радостному поводу, ну то есть никто не умер, а кто-то родился. Они шутили, общались, и все было как-то очень радостно, что примирило меня с недостатками медицины в Англии.
Меня отправили в больницу, куда ехать я очень не хотела. Так как я думала, что мы съездим туда и обратно, то ничего с собой не взяла — все было как в тумане. Если честно, я ждала что передо мной извинятся после того, что произошло, никто не собирался этого делать. Когда я говорила персоналу, что случайно родила дома, они отвечали: «Ой, ничего себе, ты такая молодец!»
Меня осмотрели, зашили небольшие разрывы. Дочку оставили со мной в палате, хотя я, если честно, надеялась, что ее заберут, чтобы я могла поспать после тяжелой бессонной ночи. Мы лежали в общей палате на шесть человек, где каждая койка отделена ширмой. Я была в растерянности, не представляя, что делать с малышкой, как себя вести, если она проснется и заплачет. И я действительно очень устала и была похожа на зомби. От нервов не получалось поспать еще сутки.
После выписки к нам по идее должна была прийти патронажная сестра, но из-за пандемии это было онлайн-посещение. Позже нам еще пару раз звонили, чтобы убедиться, что с нами все в порядке. Интересовались, как у нас дела, кормлю ли я дочку грудным молоком. Здесь никто не настаивает, чтобы ты кормил ребенка грудью, никто не говорит, что лучше, а что хуже. Кормите — отлично, не кормите — вот вам разные смеси.
При этом по статистике лишь 17 процентов матерей к трем месяца ребенка продолжают кормить его только грудным молоком: остальные либо полностью переходят на искусственное вскармливание, либо комбинируют. Это связано с тем, что официально декрет оплачивается только три месяца, а дальше в течение девяти месяцев за тобой просто сохраняют рабочее место без каких-либо выплат, и зачастую женщине приходится выходить на работу как можно раньше.
После рождения Лии мы были у врача два раза: на пятый день, чтобы сдать из пятки кровь для генетического теста, и в ее месяц — чтобы измерить и взвесить. Впрочем, кажется, даже не взвешивали.
Как я уже сказала, в Англии нет профилактических осмотров. Моя мама — педиатр на пенсии с сорокалетним стажем — была в шоке, когда об этом узнала: «Как это вы не сдавали мочу? А осмотр в два месяца? А в полгода? А в год?»
Надо сказать, что если есть какие-то реальные причины для волнения, к этому отнесутся серьезно. Например, когда у Лии немного косил глазик, нас направили к окулисту, и тот еще два раза осматривал дочку на приеме, чтобы убедиться, что все нормально. Единственное «но» — ждать приема у специалистов приходится очень долго: направление мы получили в июне, а к окулисту удалось попасть только в конце октября или начале ноября.
Несмотря ни на что этот подход мне близок: я бы просто вскрылась от необходимости постоянно ходить по врачам, не понимая, зачем это делаю. Когда мы приехали в гости к маме в Россию, она обрадовалась и сказала, что сейчас запишет Лию в больницу: «Сдадите мочу».
Мы даже поссорились, потому что я не понимаю смысла таскаться со здоровым ребенком по поликлиникам. Да, система здравоохранения в Англии неидеальна, но их стремление не залечивать ребенка и не бороться с несуществующими болезнями мне очень импонирует.
Я общаюсь с британскими мамами — в основном это женщины, с которыми мы вместе ходили на курсы для беременных. Мне сложно найти между нами какие-то принципиальные различия: кажется, я уже впитала особенности этой страны. Как и везде, мамы в Англии общаются, жалуются друг другу, обсуждают проблемы. Помню, раньше меня шокировало отношение британцев к погодным условиям: в феврале здесь дети ходят с голыми ногами и в тапочках.
Понятно, что лондонский февраль несколько отличается от московского, но все равно зима здесь — не тропическое лето. Официальная рекомендация педиатров в таком случае звучит как «one layer more» («на один слой больше», — прим. редактора). То есть если вы выходите на улицу в футболке, то на ребенке должны быть футболка и тоненькая кофточка сверху.
Хотя иногда я сама чувствую, что дочке жарко, если я одеваю ее в соответствии с этими правилами. При этом детей так одевают не от беспечности или равнодушия — им реально комфортно в таких условиях. Что важно: никто не подойдет к тебе на улице и не спросит, почему ты не надел шапочку на ребенка. В Британии такая ситуация кажется просто немыслимой.
Тут не принято давать советы, хотя люди в целом очень открытые и доброжелательные, здесь принята культура вежливого общения. Если ты идешь по улице с ребенком, ему всегда улыбнутся, помашут рукой, скажут что-то хорошее. При этом все уважительно относятся к границам детей и взрослых: никто не будет хватать твоего ребенка или гладить его без разрешения.
Отцам здесь тоже полагается шесть недель декрета, и многие уходят на это время в декретный отпуск. Вообще, отцов везде очень много, и это приятно: в выходные они гуляют с детьми, забирают их по будням из детского сада. В этом нет ничего необычного или удивительного.
За детский сад мы сейчас платим 1500 фунтов (150 000 рублей в месяц, — прим. редактора). Лия ходит два дня в неделю на полдня и со среды по пятницу — на целый день с 08:00 до 18:00. В эту сумму включено питание, памперсы — ничего специально покупать больше не надо. Да, это очень дорого — за полный день в течение всей недели мы бы отдавали еще больше.
И многие женщины идут на такие траты сознательно, даже если за детский сад в итоге придется отдавать всю зарплату. Для них важно продолжать работать, копить стаж, участвовать еще в какой-то жизни, помимо материнской. Можно, конечно, нанять няню, но здесь, в Англии, няня считается таким же специалистом, как и все остальные. То есть если ты ходишь в офис и получаешь за это две тысячи фунтов, то и няня должна получать столько же, сидя с твоим ребенком.
Мы отдали Лию в садик в семь месяцев, и хотя наши родители переживали по этому поводу, у меня лично никаких страхов не было. Лия быстро там освоилась, и сейчас я вижу, что в детском саду ей бывает даже интереснее, чем дома — там у нее происходит какая-то своя довольно насыщенная жизнь.
Наш детский сад считается очень хорошим: здесь маленькие группы, в которых на одного воспитателя приходится максимум три ребенка. Я вспоминаю свой советский сад, где на группу из тридцати детей было два воспитателя, и не понимаю, как мы вообще выжили. Здесь каждый день ты забираешь ребенка из сада, и тебе выдают бумажку, на которой записано все, что он делал в течение дня: что ел, сколько раз пописал, в какие игры играл, чем занимался.
У тебя есть представление о том, что делал ребенок, как он провел свой день. Если что-то происходит, тебя всегда об этом предупреждают. Например, недавно мне позвонили на днях и сказали, что у Лии где-то там маленький синячок, не пугайтесь. Я, честно говоря, сама бы его даже не заметила — настолько он был небольшой.
В Англии очень уважительное отношение к границам и серьезный подход к вопросам безопасности. Никто не делает в саду групповые фото — я не знаю лиц и имен детей, с которыми моя дочь ходит в ясли. Раз в месяц воспитатели делают фото детей и отправляют их родителям, но все папки запаролены, и ты можешь посмотреть только фото своего ребенка. Для меня это, наверное, too much (слишком, — прим. редактора), но вот такие правила.
Фотографировать чужих детей тут тоже не принято, даже на общих праздниках или во время групповых активностей. Кстати про безопасность: тут действительно много об этом заботятся. Например, в Англии все окна сделаны так, что ты не можешь их открыть нараспашку — нет такой опции. И ко всему, что касается вопросов жизни и безопасности, относятся очень серьезно.
Еще почитать по теме
«Наш дом там, где наша семья»: как переехать с детьми и питомцами в США в разгар пандемии и ни о чем не пожалеть. История Кати Фурцевой
