«Мама, я думала, что в школу ходят кушать». Как живет многодетная семья Троц из Карелии

«Я, наверное, эгоист, но мне страшно оставаться одной. Моя мама любила одиночество, а я не люблю», — признается Оксана Троц. Оксане — 55 лет, у нее двое родных (уже взрослых) детей и пятеро приемных: Рома, Леша, Ксюша, Арианна и Кристина. Вся семья живет за городом в большом доме — старшие дети уже со своими семьями живут вместе с ними, для них в доме сделаны отдельные входы. А еще у Олега и Оксаны двое внуков.

Отец семейства Олег не очень любит разговаривать с журналистами. На щеке у него переливается маленькая блесточка — видимо, после обнимашек с дочками. Он все-таки заходит на кухню на чашку чая, а потом увозит двух «подкидышей» к зубному.

«Подкидышами» Оксана назвала двух девочек, которые живут сейчас в семье — их мама тяжело болеет онкологией, и органы опеки попросили семью последить за девочками. Оксана признается, что в случае чего готова принять в семью и их. Меня усаживают в просторной кухне со столом, уставленным сладостями: курага, конфеты, печенье. Чай мне наливает Арианна — она учится на одни пятерки, идет на золотую медаль и хочет стать врачом. Разговариваем мы про приемное родительство и его проблемы при детях. «Стесняться не надо — все все знают и все понимают», — говорит Оксана.

Фото из личного архива семьи Троц

«Самый трудный ребенок, которого я встречала»

Оксана рассказывает, что с детства «тащила всех бездомных к себе домой». Женщина мечтала о большой семье, потому что сама была единственным ребенком. Думала, что у нее обязательно будет десять детей, но после вторых родов врачи «запретили рожать из-за резус-конфликта с мужем». Оксана по профессии — учительница младших классов. В какой-то момент она пошла работать в детский дом, а потом — в школу-интернат для детей с ограниченными возможностями. Пока работала там, то «всех тащила домой на каникулы и выходные».

Рома привык получать адреналин. В школе приемных родителей Олегу с Оксаной о таком рассказывали: чтобы получить нужные эмоции, дети иногда даже просят, чтобы их избили. Рома начал воровать, а семья постоянно платила огромные штрафы. Например, за снятую с дома видеокамеру за 60 тысяч рублей. Четыре года Оксана и Олег жили как на пороховой бочке. «У нас уходили на его воровство все деньги, порой даже нечего было есть, — признается Оксана. — В какой-то момент муж сказал, что больше не может».

Интересное по теме

Женщина пожаловалась на сына, который ворует у нее деньги. Ей посоветовали продать его приставку

Роме в тот момент уже было 12. Он в очередной раз своровал из магазина конструктор, притом что точно такой же был у него дома. Оксана позвонила в фонд «Материнское сердце» (карельский благотворительный фонд, специализирующийся на помощи детям. — НЭН) и призналась, что не знает, что делать. Руководитель порекомендовал не выкупать этот конструктор и позволить Роме встретиться с последствиями. Его забрали в полицию.

Мама говорит, что с тех пор Рому и правда не уличали в воровстве. Он хорошо закончил школу и занимался рукоделием — весь дом увешан его вышитыми картинами в технике алмазной вышивки. Рома отучился в кадетском классе и после школы заключил контракт на военную службу. Сейчас ему 23 года, и он на СВО.

«Он не исполнил мою мечту, не пошел учителем, хотя он был бы прекрасным учителем. У него руки золотые. Он пошел в армию, отслужил, подписал контракт. Получилось так, что вот эти вот нехорошие события — и их всех отправили. Когда была возможность соскочить еще, я ему сказала: „Ром, не подписывай, не подписывай, пожалуйста, не едь никуда“. Он ответил: „Мам, ты помнишь свои слова, ты меня учила, что надо отвечать за свои поступки. Если все будут трусами, если все поступят так, что будет? Зачем я тогда шел в армию?“ Он не в самой горячей точке, он разминирует. Полгода мы вообще не знали, что с ним, и это был ужас какой-то. То есть я думала, я с ума сойду, думала, в „Матросы“ (психиатрическая больница недалеко от Петрозаводска. — НЭН) попаду, стала забывать все. Говорят, что это не родные дети. Это неправда, что это не родные дети. Это самые родные дети», — говорит Оксана.

Леша и Ксюша

После опыта с Ромой супруги решили, что не готовы к новым детям в семье, но продолжали волонтерить в детском доме. Семь лет назад они пошли на Масленицу — там и познакомились с Лешей.

«Я пришла и увидела там мальчика, совершенно беззубого, вот такого маленького, вот в таких вот огромных рукавицах, какой-то фуфайке. И он пытался грызть сушку. Нас в мэрии отговаривали: „Не вздумайте ни в коем случае брать. У него кривошея, у него будет умственная отсталость, он не говорит“. У него кривые ноги были, ну он был очень такой страшненький. Когда моя мама увидела, она прямо плакала долго: „Зачем вы это делаете? Ну вот вы себе жизнь портите“. Не было прогнозов, что он будет говорить. Теперь его заткнуть в школе не могут», — горделиво говорит Оксана.

Интересное по теме

«Психоз у ребенка разделил нашу жизнь на до и после». Истории детей, которым диагностировали шизофрению в раннем возрасте

У Леши была сестричка Ксюша — на два года младше. Семья взяла под опеку и ее тоже, так как закон не позволяет разлучать родных братьев и сестер. Оксана рассказывает, как долго и мучительно занималась с Лешей, который не умел даже глотать. Сейчас мальчику уже 11 лет. Кристине — девять.

Когда речь заходит о биологических родителях, Кристина начинает плакать. Оксана признается, что дочка узнала о том, что приемная, случайно, от другого приемного ребенка. И, кажется, до сих пор это до конца не приняла.

Фото из личного архива семьи Троц

Арианна и Кристина

Через три года после того, как семья Троц взяла Лешу и Ксюшу под опеку, им снова позвонили. На этот раз попросили взять на реабилитацию двух довольно взрослых девочек, от которых отказались уже три семьи.

Оксана добавляет, что у Кристины были небольшие отклонения в развитии, но сейчас «никто бы и не сказал, что они у нее есть». Кристина присоединяется к нашей беседе, когда Оксана показывает фотоальбомы — у каждого ребенка в семье Троц есть отдельный фотоальбом, в котором хранятся все воспоминания.

Интересное по теме

Город детства: премьера фотопроекта о родных местах, воспоминаниях и взрослении на НЭН

Сестры уже довольно взрослые, поэтому они помогают супругам в волонтерстве: выходят на различные акции и мастер-классы от фонда «Материнское сердце», ведут там кружок. Так в семье стало пять приемных детей. И, возможно, появятся еще двое. Но при этом профессиональными приемными родителями они себя не считают.

«Получается, вы вытаскиваете ребенка с этого дна, а потом кидаете его обратно?»

Оксана рассказывает, что все дни в их семье расписаны: рано встают, завтракают и занимаются. Три ребенка ходят к логопеду, все посещают индийские танцы и вольную борьбу. И еще — репетиторы, врачи, совместные походы в развлекательные центры.

Денег на такую большую семью надо много. И тут Оксана говорит о проблемах: государство особо не помогает приемным родителям. Сложности с очередями к зубному, к узким специалистам, с устройством в садики и школы. А платные специалисты стоят денег. И Оксана, и муж до сих пор работают, им также помогают старшие дети.

«Когда взяли Лешу и Ксюшу, то не хватало мест в детских садах. А работать надо было. Мне в мэрии сказали, что детский сад вам не положен. А частный детский сад стоил 16 тысяч рублей — не потянуть, проще уволиться. Тогда нашлось местечко в отдаленном саду в другой части города, куда мы дочку и возили. Так как мы живем за городом, хоть и рядом с ним, то по прописке вообще никуда не попадаем. А почему государство не может войти в наше положение? То есть у всех есть привилегии, у нас этих привилегий нет нигде. Нам не дают денег ни на проездные, ни на репетиторов, ни на логопедов. Поддержки вообще нет», — говорит многодетная мама.

По закону детям положена поездка в оздоровительный лагерь, но Оксана отправлять детей в такой лагерь не хочет. Чаще всего семья ездит отдыхать в Санкт-Петербург — даже бюджетная поездка на выходные обходится в 40 тысяч. Она считает, что лучше бы государство давало денег на организацию отдыха семьям самостоятельно, чем просто путевки, которыми они не пользуются.

Интересное по теме

«Детские» выплаты: кто имеет на них право и что изменится, если семья уехала из страны

«Я до сих пор работаю. Плюс у меня пенсия. Муж у меня на пенсии работает — у него своя фирма. Мы все работаем. Пособие 10 200 рублей на опекаемого ребенка — ниже прожиточного минимума. А мы недавно день рождения ребенку организовывали и 23 тысячи потратили. Мы писали везде. Мы Путину писали, мы Парфенчикову (Артур Парфенчиков, губернатор Карелии. — НЭН), в ассоциацию приемных родителей тоже писали. Нет денег. Вроде такая у нас ориентация государственная. Хочется ведь закрыть все детские дома, правда? Год семьи. Почему не поддерживают? Нас ни в чем не поддерживают. Ни в чем. Даже со школами. А мы встречались очень много с депутатами, с омбудсменом Сараевым (Геннадий Сараев, уполномоченный по правам ребенка в Карелии. — НЭН). Они все понимают, но помочь не могут», — говорит Оксана.

«У Ромы есть доля квартиры за пределами города, но мы там ни разу не были. Там живут пьющие люди вместе с его матерью. Бьют, гуляют. Плюс копятся долги, постоянно списываются с карточек сына, судебные приставы их блокируют. Сейчас мы выписались из квартиры и планируем судиться. Мы надеялись, что ему государство даст квартиру, но, кажется, не получится. И как можно возвращать опять ребенка к родителям-алкоголикам? Получается, вы вытаскиваете ребенка с этого дна, а потом кидаете его обратно?» — спрашивает Оксана.

Фото из личного архива семьи Троц

«Брали совершенно здорового ребенка, а сделали инвалидом»

Один из самых трудных вопросов для семей, которые планируют усыновить ребенка, — отношения с другими родственниками. Увы, они далеко не всегда соглашаются с решением приемных родителей. Так получилось и у Оксаны. Она рассказывает, что ее мама, когда была жива, не принимала приемных детей и была категорически против, потому что не хотела, «чтобы дочь себя утруждала».

Изменился резко и круг общения: многие друзья перестали общаться с семьей, зато появились новые — тоже приемные родители. Оксана не осуждает тех, кто взял приемного ребенка и отказался от него, ведь трудностей на этом пути действительно очень много.

«Вы общаетесь, и ты понимаешь, что у тебя иногда не самое худшее. Или у тебя было самое худшее, но ты это преодолела, а кто-то сломался на самых маленьких трудностях. Трудностей правда очень много. Во-первых, детей не обследуют, как должны, и ставят другую группу здоровья. А потом выясняются разные вещи, к которым родитель оказывается не готов. Мы шутим, что брали совершенно здорового ребенка, а сделали инвалидом. Я людей не сужу, честно говорю. Те, кто отказываются, просто переоценили свои силы. Может, была жалость какая-то. Нужно понять свои мотивы, для чего и почему вы это делаете. Мне, например, говорят: почему тебя тянет к ним? Да потому, что они пропадут в детском доме. И потому, что каждый успех с Лехой для меня — это такой громадный успех! Раньше мы трех слов не могли запомнить, а теперь стихи очень любим. И у него чувства появились, кроме вселенского горя. А раньше у него из чувств были только страх и слезы. Теперь Леха у нас улыбчивый, веселый парень», — говорит Оксана.

Другим приемным родителям Оксана советует запастись терпением, не завышать планку и не ожидать от себя и от ребенка чудес. И рассчитывать только на себя и свои силы.