Двое родных и пятеро детей под опекой — Оксана и Олег не считают себя профессиональной приемной семьей и всех любят одинаково.
«Я, наверное, эгоист, но мне страшно оставаться одной. Моя мама любила одиночество, а я не люблю», — признается Оксана Троц. Оксане — 55 лет, у нее двое родных (уже взрослых) детей и пятеро приемных: Рома, Леша, Ксюша, Арианна и Кристина. Вся семья живет за городом в большом доме — старшие дети уже со своими семьями живут вместе с ними, для них в доме сделаны отдельные входы. А еще у Олега и Оксаны двое внуков.
Отец семейства Олег не очень любит разговаривать с журналистами. На щеке у него переливается маленькая блесточка — видимо, после обнимашек с дочками. Он все-таки заходит на кухню на чашку чая, а потом увозит двух «подкидышей» к зубному.
«Подкидышами» Оксана назвала двух девочек, которые живут сейчас в семье — их мама тяжело болеет онкологией, и органы опеки попросили семью последить за девочками. Оксана признается, что в случае чего готова принять в семью и их. Меня усаживают в просторной кухне со столом, уставленным сладостями: курага, конфеты, печенье. Чай мне наливает Арианна — она учится на одни пятерки, идет на золотую медаль и хочет стать врачом. Разговариваем мы про приемное родительство и его проблемы при детях. «Стесняться не надо — все все знают и все понимают», — говорит Оксана.
Фото из личного архива семьи Троц
Оксана рассказывает, что с детства «тащила всех бездомных к себе домой». Женщина мечтала о большой семье, потому что сама была единственным ребенком. Думала, что у нее обязательно будет десять детей, но после вторых родов врачи «запретили рожать из-за резус-конфликта с мужем». Оксана по профессии — учительница младших классов. В какой-то момент она пошла работать в детский дом, а потом — в школу-интернат для детей с ограниченными возможностями. Пока работала там, то «всех тащила домой на каникулы и выходные».
Рома привык получать адреналин. В школе приемных родителей Олегу с Оксаной о таком рассказывали: чтобы получить нужные эмоции, дети иногда даже просят, чтобы их избили. Рома начал воровать, а семья постоянно платила огромные штрафы. Например, за снятую с дома видеокамеру за 60 тысяч рублей. Четыре года Оксана и Олег жили как на пороховой бочке. «У нас уходили на его воровство все деньги, порой даже нечего было есть, — признается Оксана. — В какой-то момент муж сказал, что больше не может».
Интересное по теме
Женщина пожаловалась на сына, который ворует у нее деньги. Ей посоветовали продать его приставку
Роме в тот момент уже было 12. Он в очередной раз своровал из магазина конструктор, притом что точно такой же был у него дома. Оксана позвонила в фонд «Материнское сердце» (карельский благотворительный фонд, специализирующийся на помощи детям. — НЭН) и призналась, что не знает, что делать. Руководитель порекомендовал не выкупать этот конструктор и позволить Роме встретиться с последствиями. Его забрали в полицию.
«Из полиции Ромку перевезли в Центр помощи детям. Я ревела каждый день, ходила к нему, встречала со школы и ревела. У меня тогда родился внук, и вот я с коляской в этот Центр каждый день ходила. За эти четыре года у него не появилось привязанности к семье. И вот прошло три месяца, время подписывать документы. Я ему говорю: „Ромка, что ты наделал? Ты понимаешь, от меня теперь практически ничего не зависит? Сейчас мэрия решит, что мы плохая семья, мы не справляемся. И я в этом случае ничего не решаю практически“. И он говорит: „Я тебе клянусь, что это был последний раз, когда я своровал“. И это была правда, он сдержал свое слово», — рассказывает Оксана.
Мама говорит, что с тех пор Рому и правда не уличали в воровстве. Он хорошо закончил школу и занимался рукоделием — весь дом увешан его вышитыми картинами в технике алмазной вышивки. Рома отучился в кадетском классе и после школы заключил контракт на военную службу. Сейчас ему 23 года, и он на СВО.
«Он не исполнил мою мечту, не пошел учителем, хотя он был бы прекрасным учителем. У него руки золотые. Он пошел в армию, отслужил, подписал контракт. Получилось так, что вот эти вот нехорошие события — и их всех отправили. Когда была возможность соскочить еще, я ему сказала: „Ром, не подписывай, не подписывай, пожалуйста, не едь никуда“. Он ответил: „Мам, ты помнишь свои слова, ты меня учила, что надо отвечать за свои поступки. Если все будут трусами, если все поступят так, что будет? Зачем я тогда шел в армию?“ Он не в самой горячей точке, он разминирует. Полгода мы вообще не знали, что с ним, и это был ужас какой-то. То есть я думала, я с ума сойду, думала, в „Матросы“ (психиатрическая больница недалеко от Петрозаводска. — НЭН) попаду, стала забывать все. Говорят, что это не родные дети. Это неправда, что это не родные дети. Это самые родные дети», — говорит Оксана.
После опыта с Ромой супруги решили, что не готовы к новым детям в семье, но продолжали волонтерить в детском доме. Семь лет назад они пошли на Масленицу — там и познакомились с Лешей.
«Я пришла и увидела там мальчика, совершенно беззубого, вот такого маленького, вот в таких вот огромных рукавицах, какой-то фуфайке. И он пытался грызть сушку. Нас в мэрии отговаривали: „Не вздумайте ни в коем случае брать. У него кривошея, у него будет умственная отсталость, он не говорит“. У него кривые ноги были, ну он был очень такой страшненький. Когда моя мама увидела, она прямо плакала долго: „Зачем вы это делаете? Ну вот вы себе жизнь портите“. Не было прогнозов, что он будет говорить. Теперь его заткнуть в школе не могут», — горделиво говорит Оксана.
Интересное по теме
«Психоз у ребенка разделил нашу жизнь на до и после». Истории детей, которым диагностировали шизофрению в раннем возрасте
У Леши была сестричка Ксюша — на два года младше. Семья взяла под опеку и ее тоже, так как закон не позволяет разлучать родных братьев и сестер. Оксана рассказывает, как долго и мучительно занималась с Лешей, который не умел даже глотать. Сейчас мальчику уже 11 лет. Кристине — девять.
Когда речь заходит о биологических родителях, Кристина начинает плакать. Оксана признается, что дочка узнала о том, что приемная, случайно, от другого приемного ребенка. И, кажется, до сих пор это до конца не приняла.
Фото из личного архива семьи Троц
Через три года после того, как семья Троц взяла Лешу и Ксюшу под опеку, им снова позвонили. На этот раз попросили взять на реабилитацию двух довольно взрослых девочек, от которых отказались уже три семьи.
«Как раз были весенние каникулы. Мы их взяли, просто на гостевой период. Сестрам было десять и 11 лет. Быстро поняли, что возьмем их в семью. Муж сказал, что мы должны отвечать за свои поступки. И этим его решением я горжусь. Арианна — наша гордость, отличница и будущий врач. В следующем году вы прочитаете в газетах, что это первый наш „стобалльник“. Да, мы ждем золотую медаль. А когда мы ее взяли, самое смешное, что вот этот практически идеальный ребенок мне сказал: „Мама, я реально думала, что в школу ходят для того, чтобы кушать“. А теперь у нее ни одной четверки», — рассказывает Оксана.
Оксана добавляет, что у Кристины были небольшие отклонения в развитии, но сейчас «никто бы и не сказал, что они у нее есть». Кристина присоединяется к нашей беседе, когда Оксана показывает фотоальбомы — у каждого ребенка в семье Троц есть отдельный фотоальбом, в котором хранятся все воспоминания.
Интересное по теме
Город детства: премьера фотопроекта о родных местах, воспоминаниях и взрослении на НЭН
Сестры уже довольно взрослые, поэтому они помогают супругам в волонтерстве: выходят на различные акции и мастер-классы от фонда «Материнское сердце», ведут там кружок. Так в семье стало пять приемных детей. И, возможно, появятся еще двое. Но при этом профессиональными приемными родителями они себя не считают.
Оксана рассказывает, что все дни в их семье расписаны: рано встают, завтракают и занимаются. Три ребенка ходят к логопеду, все посещают индийские танцы и вольную борьбу. И еще — репетиторы, врачи, совместные походы в развлекательные центры.
«День у нас расписан. Утром мы встаем в восемь. Правда, Ксюшка, не вру? Завтракаем. Сразу идем заниматься. Два часа у нас занятий: чтение, письмо, развивающие какие-то задания. Потом мы бежим отдыхать еще куда-то, еще что-то. Мы ходим на вольную борьбу. Что у нас еще? Английский у двух малышей, у Кристинки математика, русский репетитор у нас. И в воскресенье мы ведем занятия в благотворительном фонде „Материнское сердце“», — рассказывает Оксана.
Денег на такую большую семью надо много. И тут Оксана говорит о проблемах: государство особо не помогает приемным родителям. Сложности с очередями к зубному, к узким специалистам, с устройством в садики и школы. А платные специалисты стоят денег. И Оксана, и муж до сих пор работают, им также помогают старшие дети.
«Когда взяли Лешу и Ксюшу, то не хватало мест в детских садах. А работать надо было. Мне в мэрии сказали, что детский сад вам не положен. А частный детский сад стоил 16 тысяч рублей — не потянуть, проще уволиться. Тогда нашлось местечко в отдаленном саду в другой части города, куда мы дочку и возили. Так как мы живем за городом, хоть и рядом с ним, то по прописке вообще никуда не попадаем. А почему государство не может войти в наше положение? То есть у всех есть привилегии, у нас этих привилегий нет нигде. Нам не дают денег ни на проездные, ни на репетиторов, ни на логопедов. Поддержки вообще нет», — говорит многодетная мама.
По закону детям положена поездка в оздоровительный лагерь, но Оксана отправлять детей в такой лагерь не хочет. Чаще всего семья ездит отдыхать в Санкт-Петербург — даже бюджетная поездка на выходные обходится в 40 тысяч. Она считает, что лучше бы государство давало денег на организацию отдыха семьям самостоятельно, чем просто путевки, которыми они не пользуются.
Интересное по теме
«Детские» выплаты: кто имеет на них право и что изменится, если семья уехала из страны
«Я до сих пор работаю. Плюс у меня пенсия. Муж у меня на пенсии работает — у него своя фирма. Мы все работаем. Пособие 10 200 рублей на опекаемого ребенка — ниже прожиточного минимума. А мы недавно день рождения ребенку организовывали и 23 тысячи потратили. Мы писали везде. Мы Путину писали, мы Парфенчикову (Артур Парфенчиков, губернатор Карелии. — НЭН), в ассоциацию приемных родителей тоже писали. Нет денег. Вроде такая у нас ориентация государственная. Хочется ведь закрыть все детские дома, правда? Год семьи. Почему не поддерживают? Нас ни в чем не поддерживают. Ни в чем. Даже со школами. А мы встречались очень много с депутатами, с омбудсменом Сараевым (Геннадий Сараев, уполномоченный по правам ребенка в Карелии. — НЭН). Они все понимают, но помочь не могут», — говорит Оксана.
«У Ромы есть доля квартиры за пределами города, но мы там ни разу не были. Там живут пьющие люди вместе с его матерью. Бьют, гуляют. Плюс копятся долги, постоянно списываются с карточек сына, судебные приставы их блокируют. Сейчас мы выписались из квартиры и планируем судиться. Мы надеялись, что ему государство даст квартиру, но, кажется, не получится. И как можно возвращать опять ребенка к родителям-алкоголикам? Получается, вы вытаскиваете ребенка с этого дна, а потом кидаете его обратно?» — спрашивает Оксана.
Фото из личного архива семьи Троц
Один из самых трудных вопросов для семей, которые планируют усыновить ребенка, — отношения с другими родственниками. Увы, они далеко не всегда соглашаются с решением приемных родителей. Так получилось и у Оксаны. Она рассказывает, что ее мама, когда была жива, не принимала приемных детей и была категорически против, потому что не хотела, «чтобы дочь себя утруждала».
Изменился резко и круг общения: многие друзья перестали общаться с семьей, зато появились новые — тоже приемные родители. Оксана не осуждает тех, кто взял приемного ребенка и отказался от него, ведь трудностей на этом пути действительно очень много.
«Вы общаетесь, и ты понимаешь, что у тебя иногда не самое худшее. Или у тебя было самое худшее, но ты это преодолела, а кто-то сломался на самых маленьких трудностях. Трудностей правда очень много. Во-первых, детей не обследуют, как должны, и ставят другую группу здоровья. А потом выясняются разные вещи, к которым родитель оказывается не готов. Мы шутим, что брали совершенно здорового ребенка, а сделали инвалидом. Я людей не сужу, честно говорю. Те, кто отказываются, просто переоценили свои силы. Может, была жалость какая-то. Нужно понять свои мотивы, для чего и почему вы это делаете. Мне, например, говорят: почему тебя тянет к ним? Да потому, что они пропадут в детском доме. И потому, что каждый успех с Лехой для меня — это такой громадный успех! Раньше мы трех слов не могли запомнить, а теперь стихи очень любим. И у него чувства появились, кроме вселенского горя. А раньше у него из чувств были только страх и слезы. Теперь Леха у нас улыбчивый, веселый парень», — говорит Оксана.
Другим приемным родителям Оксана советует запастись терпением, не завышать планку и не ожидать от себя и от ребенка чудес. И рассчитывать только на себя и свои силы.
Еще почитать по теме
Опека, патронат и усыновление. В чем между ними разница? И как стать приемными родителями?
Мерч
Рассылка
