Беременность и роды в 40 лет: откровенный монолог читательницы НЭН о трудностях, радостях и надеждах отложенного материнства

Когда мы сообщили в соцсетях, что готовим публикацию о беременности и родах в сорокалетнем возрасте, нам пришло письмо от Марии (имя героини изменено по ее просьбе). Она честно рассказала нам обо всем, что предшествовало ее позднему материнству: диагнозах, встрече с мужчиной, неожиданной беременности, которая, несмотря ни на что, принесла ей много радости. Мы публикуем ее монолог и надеемся, что в комментариях к нему вы поддержите Марию.

Мне скоро исполнится 42 года, моему ребенку — полтора года. И вот моя история.

Страхи и диагнозы

Моя первая беременность — мне было 22 — закончилась прерыванием на раннем сроке, глубочайшим чувством вины, страхом беременности на много лет вперед.

О детях я не думала лет десять-пятнадцать после этого. А когда подумала, то забеременеть не получилось. Пройдя обследование, я узнала несколько новых для себя диагнозов: миома матки, инсулинорезистентность, вторичное бесплодие.

Партнер, с которым мы прожили вместе восемь лет, считал причиной отсутствия детей мои проблемы, так как у него было двое детей от предыдущих двух браков, но оказалось, что у него тератозооспермия (отклонение, при котором в сперме обнаруживается большое количество сперматазоидов с отклонениями развития — прим. ред.). Мы расстались. Не из-за его диагноза, а из-за его отношения ко мне.

С другим партнером мы не жили, просто часто встречались пару лет, последние полгода отношений не предохранялись, но беременности тоже не случалось. И я была убеждена в своем бесплодии. Из-за того, что к своему возрасту, — а тогда мне было уже 37-38 лет — у меня не было детей, он считал меня неполноценной женщиной, явно этого он не высказывал, но это проявлялось в мелочах. Мы расстались.

Учитывая диагноз «миома матки», психологическое давление близких, ощущение собственной неполноценности, я озадачилась темой беременности и родов. Сидела на сайтах знакомств, где мужчины нетрадиционной ориентации, женатые мужчины, очень молодые мужчины, старые иностранные мужчины предлагали свои услуги. Даже думала о покупке материала в банке спермы и инсеминации.

Как все было на самом деле

Но судьба распорядилась иным образом. На одном профессиональном сайте я познакомилась с молодым мужчиной, он был младше меня на 11 лет, у нас завязались сначала деловые отношения, потом дружеские, а потом и личные.

После полугода совместной жизни я случайно — неожиданно и для себя, и для партнера — забеременела. И если для меня это была приятная неожиданность, то для партнера был стресс, шок, отрицание, словесная агрессия в мой адрес, принуждение к аборту.

Подготовки к беременности как таковой у меня не было, если не считать плановых посещений гинеколога-эндокринолога. За пару месяцев до беременности я прошла курс лечения антибиотиками и препаратами для восстановления микрофлоры, пила таблетки против инсулинорезистентности, делала УЗИ, чтобы следить за миомой.

На сроке около шести недель я пошла вставать на учет в женскую консультацию, при осмотре обнаружилось кровотечение, отправили срочно на УЗИ и дали направление в стационар без надежды на сохранение беременности, решив, что начался выкидыш. Диагноз — отслойка плодного яйца, ретрохориальная гематома.

Как проходила беременность

В стационаре было хорошо, спокойно, никто не обвинял в преднамеренном обмане с целью забеременеть, никто не принуждал к аборту, хотя отец будущего ребенка очень хотел встретиться с врачом, узнать, в какой больнице я лежу. Он планировал поговорить с врачом для того, чтобы убедить меня сделать аборт, и получить доказательства того, что к аборту нет противопоказаний.

Кровотечение остановили, мне назначили гормональные таблетки, через какое-то время выписали из больницы. Таблетки я принимала на протяжении всей беременности. В женской консультации мне дали направление на бесплатный НИПТ (неинвазивный пренатальный тест — прим. ред.), надо было ехать в другую женскую консультацию, но там у меня отказались брать кровь. Оказалось, что грант на проведение тестов закончился. Денег на то, чтобы провести НИПТ за свой счет, у меня не было, а волнения о возможных патологиях у ребенка — были (все-таки возраст приличный у меня).

Физически во время беременности я не чувствовала боли, тяжести, токсикоза как такового у меня не было, разве что реакция на парфюм в первом триместре — легкая тошнота, и тяга к соленому непродолжительное время. Единственной неприятностью была невозможность дышать без капель — нос был постоянно заложен.

Интересное по теме

Меня от вас тошнит: большой разбор о токсикозе беременных

Во втором триместре после планового УЗИ мне поставили истмико-цервикальную недостаточность (укорочение длины шейки матки, которое может привести к преждевременным родам) и в срочном порядке госпитализировали. Я при этом не чувствовала ничего неприятного, и если бы не пришла на УЗИ, ни о чем бы не узнала.

В стационаре мне предлагали сделать цервикальный серкляж, то есть зашить шейку, но я отказалась, тогда поставили пессарий. Вероятно, благодаря пессарию я не родила раньше срока, не потеряла ребенка. Но это не точно. Хорошо, что пессарий можно заказать через интернет, и его доставляют в больницу — не нужно было никого просить купить и привезти.

В больнице мне не понравилась заведующая — высокомерная дама, которая не дает нормально работать врачам, пасет их как овечек, сторожит как цербер, вмешивается в ежедневную работу, при этом пациентов называет уничижительными (как будто уменьшительно-ласкательными) словами: дурочка, курочка, заечка, милочка, причем независимо от возраста и социального статуса пациентки, ставит диагнозы без УЗИ и анализов, на основании своей личной интуиции — мне, например, она поставила два диагноза, просто глядя на меня со стороны: поликистоз яичников и гирсутизм. Надо сказать, что усов, бороды, волос на спине у меня нет, да и на руках и ногах еле заметные волоски. И поликистоз мне никогда не ставили и УЗИ он не подтверждался.

В конце третьего триместра у меня начали отекать ноги и повышаться давление, мне прописали препарат для снижения давления, с которым в аптеках случались перебои. Из-за отеков и давления мне поставили диагноз преэклампсия, хотя белок был в норме, и отправили в роддом в отделение патологии беременных. В роддоме были хорошие тактичные участливые врачи. В эту же госпитализацию мне сняли пессарий. Установка и снятие пессария были безболезненными и быстрыми. Да и жизнь с пессарием тоже не доставляла никаких проблем.

Интересное по теме

Преэклампсия — одно из самых опасных осложнений беременности. Что нужно о нем знать?

Было легко переносить беременность, потому что большая ее часть пришлась на весну и лето, когда легко гулять, легко дышать. Самим спокойными периодами были периоды пребывания в стационаре. Необходимость полежать в больнице была похожа на возможность побывать в санатории.

До беременности я думала, что вот когда буду беременной, то буду много ходить, но мне прописали покой из-за ИЦН. Гуляла я не так уж много, чаще лежала. Какой-то особой связи с плодом я не чувствовала, малышка внутри вела себя спокойно и почти незаметно.

Всю беременность я работала, за две недели до родов ушла в отпуск. Никто мне шнурочки завязывать не помогал, со всем я справлялась сама и в первом, и во втором, и даже в третьем триместре.

Комментарии, давление и слухи

На работе сразу пошли сплетни и предположения: беременна ли я или просто разжирела до неприличия, когда убедились в том, что все-таки беременна, начали строить предположения об отце ребенка, и не только строить предположения, но и активно выяснять. Даже подозревали моего непосредственного начальника, что было абсурдом. Причем занимались этим люди, с которыми я практически не пересекаюсь по работе.

Один знакомый, несостоявшийся «кавалер», узнав о том, что я стала матерью в 40 лет, написал так: «Просто представишь, что в полвека чадо ведешь в первый класс». А моя родная мама тоже отметила: «Когда ты поведешь ребенка в сад и школу, все будут считать тебя бабушкой, а не матерью». Двоюродная тетя, узнав, что мама моя стала бабушкой, не поверила в то, что я в 40 лет могла самостоятельно забеременеть и выносить ребенка, — поначалу решила, что я девочку удочерила.

И от врачей, и от сопалатниц, и от коллег я слышала бестактные вопросы про ЭКО. И приходилось как бы оправдываться, что, мол, нет, не ЭКО. Хотя кому какое дело, я же не лезу к ним в трусы, почему они себе это позволяют? Что сказать? «Добрые» люди…

Роды

При последнем посещении женской консультации (за два дня до родов) мне выдали направление на госпитализацию в роддом, в отделение патологии беременных, учтя преэклампсию и мой возраст. Но в отделение патологии я не попала, так как в день госпитализации в четыре утра у меня отошли воды и на скорой я попала в приемное отделение, а потом в родовый зал.

До 14:00 я рожала сама (схватки, потуги, приличное раскрытие), но в 14:00 меня отвезли на экстренное кесарево по причине внутриутробных страданий плода (сердечко в процессе родов стало биться реже). Все завершилось благополучно и для меня, и для ребенка, хотя, конечно, сразу нас не выписали (ребенок был в реанимации, потом в палате интенсивной терапии, а потом и в платном отделении дохаживания). Из неожиданных диагнозов ребенка — дефект межжелудочковой перегородки. Пока наблюдаемся.

Выводы после родов

И все же… Быть беременной, ощущать в себе новую маленькую жизнь, видеть черно-белые снимки малышки на УЗИ мне нравилось, несмотря на то, что:

• В этот период пришлось несколько раз полежать в стационаре, побегать часто в женскую консультацию.
• Иногда приходилось самой таскать бесплатное питание, потому что партнеру было лень встать вовремя, или он долго собирался, или мы были просто в ссоре.
• Меня третировал отец ребенка, постоянно указывая на то, что я должна была сделать аборт, что он заложник ситуации, в глубоком стрессе по моей вине, что я украла его сперму, потому что, не предохраняясь, он понадеялся на меня, ведь до этого я не могла иметь детей. Он говорил, что плохо спит, не может нормально есть и работать, потому что я беременна. При этом игре в Доту и проживанию со мной беременность моя ему не мешала.
• Мать, которая до беременности упрекала меня в отсутствии детей и планов на детей и бренности бытия без детей, относилась ко мне максимально холодно. А ее упреки в том, что я жирная, мне надо худеть и правильнее питаться, сочетались с настойчивыми предложениями поесть ее блинов или оладушков, сладкими угощениями, блюдами из картошки, соленьями. И это при том, что до беременности у меня была толерантность к глюкозе, а во время беременности проявился гестационный сахарный диабет.
  Но надо отдать должное и маме: именно она сопровождала меня в магазинах при покупке одежды для беременных, а не мой партнер. Она хотела поехать со мной в роддом на скорой, когда начали отходить воды, а не мой партнер, который сказал: «Ну ты иди, как-нибудь сама». Она первая позвонила в роддом, чтобы узнать, родила я или нет. И она первая посетила меня с ребенком в отделении дохаживания, приехала на выписку с цветами и подарками, чего не сделал отец ребенка, хотя и появился в роддоме с автолюлькой, заявив, что он сам как подарок.
• Ни во время беременности, ни после родов со мной рядом не было тех людей, которые раньше с завидной регулярностью советовали мне обзавестись хотя бы ребеночком, если уж не выйти замуж, подарить маме внука или внучку. Как выяснилось позже, они на самом-то деле вообще не ожидали от меня рождения ребенка, и мысленно делили между своими потомками мое небольшое имущество.

Сейчас отец свои взгляды на ребенка изменил, считает дочку подарком судьбы, хотя финансово пока не участвует. Но то, что стремится общаться с ребенком, скучает по дочке (недавно уехал попытать счастья в карьере в другую страну), уже хорошо.

Если бы финансовые возможности позволяли, то я хотела бы еще разок побыть беременной и родить еще одного ребенка. Но не знаю, смогу ли изменить свою ситуацию до 44–45 лет. Пока наслаждаюсь первым материнством, насколько это возможно в моих условиях, совмещая родительство, работу, быт в одиночку.