Живот с обложки: как беременное тело стало объектом массовой культуры

Беременность стала частью жизни, которую необязательно скрывать, совсем недавно. В XIX веке говорить о беременности в приличном обществе было непозволительно, более того, эта тема не поднималась даже в семейной обстановке — матери не говорили с дочерьми о вынашивании и рождении детей.

Более того, тенденция скрывать беременность довольно долго сохранялась и в XX веке: в тех же США до конца 1960-х годов беременным женщинам, например, невозможно было заниматься преподавательской деятельностью — как только живот становился заметен, примерно за пять месяцев до родов, их отправляли в неоплачиваемый декретный отпуск, а на их место приглашали других учителей.

Догадываетесь, когда произошла революция? В 1991 году, когда Vanity Fair вышел с обложкой, на которой голая и беременная второй дочерью Деми Мур гордо позировала, обнимая свой живот. Некоторые магазины отказались продавать этот выпуск, другие поместили его в непрозрачные пакеты — в такие же, в каких продавали эротические журналы.

Комментируя выход скандального номера, собеседница Los Angeles Times, обычная обывательница, посетительница сетевого маркета, сказала буквально следующее: «Это безвкусица. Почему кто-то решил выставить на всеобщее обозрение свой раздувшийся живот и почему люди вообще должны на него смотреть?»

Тем не менее, мнение критиков было заглушено восторгом и восхищением смелостью актрисы и редакции. «Мне нравится быть беременной, я чувствую себя красивой и сексуальной», — так описывала свое состояние Деми Мур. Бивис, она сказала «сексуальной»! Это было крайне смело.

Но Мур проложила своим животом дорогу, по которой следом за ней отправились очень многие ее коллеги — беременность стала выходить из тени, превращаться в событие, открытое для посторонних глаз. Кортни Кокс, Дениз Ричардс, Брук Шилдс, Гвинет Пэлтроу и другие звезды оказались в авангарде новой тенденции.

Беременность оказалась возможностью поднять рейтинги, попасть на обложку, увеличить тиражи — взаимовыгодное сотрудничество, выгодная сделка, маркетинговый ход.

Не скрывать беременность в начале 2000-х годов оказалось не только полезным, но и приятным занятием — появились классные вещи для беременных (прощайте, распашонки принцессы Дианы!), которые знаменитости с удовольствием демонстрировали на мероприятиях, фотографируясь с обязательно сложенной чашечкой рукой под животом: «Я не толстая, я беременная!»

Социальные сети пустили в этот шикарный мир и простых женщин — и вот появились беременные фотосессии (представляете себе советскую беременную женщину в пеньюаре, обнимающую свой живот? Наверняка в семейном архиве ваших родителей таких фотографий нет), приложения для обработки фотографий, позволяющие красивым шрифтом указывать гестационный срок, пол и примерный размер плода. Быть миленькой во время беременности стало всеобщей идеей, культом и большим обманом — за кадром часто оставались отеки, изжога, бессонница, токсикоз. Вот почему нынешние честные фотографии о беременности и родах вызывают бурное обсуждение в социальных медиа — свершенная Мур революция обернулась гламуризацией беременности, которая на деле не всегда оказывается положительным мероприятием в рюшечках, как многие думают.

Интересное по теме

«Да, беременность может быть разной, но в большинстве случаев это не самое приятное состояние из возможных»: почему нам не стоит романтизировать беременность

Образ миленькой беременной привел к тому, что те же знаменитости попали в западню: не дай бог во время беременности набрать «лишний вес» (что, вообще-то, физиологично, привет), позволить себе выйти в люди с опухшими ногами, надеть короткие шорты или «не соответствующее» положению платье. Главной жертвой подобных нападок, конечно, стала звезда реалити-шоу Ким Кардашьян: ее ступни, едва влезшие в босоножки, обсуждали все издания о жизни звезд, ее фотографию в черно-белом платье соединили со снимком орки, этот же кадр поставили на обложку журнала Star с заголовком: «Набрала 30 килограммов!»

Да, конечно, это рейтинги и тиражи, а еще это живая беременная женщина, даже если всем кажется, что она продала душу дьяволу и знала на что шла, окунаясь с головой в мир шоу-бизнеса.

Просто, блин, а что тогда должна думать о себе самая простая беременная женщина, которая поправилась на 35 килограммов, не может смириться с растяжками, плохо себя чувствует и видела в гробу все эти милые платья и фотосессии? Ей-то куда от всего этого деваться, если даже известным женщинам не позволяют быть такими беременными, какими они оказались — мы не выбираем покрыться пигментными пятнами, не иметь возможности подобрать нормальный лифчик, выспаться и просто нормально поесть? Мы выбираем стать матерями и не стыдиться того, что наша беременность может оказаться не такой, как у Жизель Бюндхен.

И тем не менее, массовая культура беременности, хотим мы того или нет, обращаем на это внимание или нет, построена на заострении внимания на физических изменениях, сопровождающих вынашивание ребенка и постнатальный период. Все эти заголовки: «Ирина Шейк показала фигуру после родов», «Поклонники заподозрили Ксению Собчак во второй беременности из-за округлившегося живота» (такие же выводы эти самые мифические поклонники постоянно делают о Дженнифер Энистон и матери троих детей Дженнифер Гарнер, которые имели наглость съесть бургер!), «Анна Калашникова слишком худая для беременной женщины», «Беременная Бейонсе стала символом боди-позитива для будущих мам» и так далее сосредотачиваются на том, с чего давно пора сместить фокус.

Голая Деми Мур не за то боролась.