Роды в Швеции, или три адовых дня, закончившихся абсолютным счастьем

О том, что Анька беременна, мы узнали осенью. Событие было неожиданное, но более чем долгожданное. Аня сразу сказала, что на роды вызовет меня, и это не обсуждается. Ну, желание беременной — закон, тем более мне это все равно было интересно.

Казалось, месяцы текут медленно, до дня Х еще далеко. На майские мы съездили к ребятам в Швецию отдохнуть, славно провели время, Аня была бодра и весела, ничего не мешало ей гулять целыми днями и шопиться. На вопрос «когда же в декрет?» всем отвечала «когда воды отойдут» (вполне шведская, кстати, традиция).

Дата родов была назначена на 18 июля. Мы верили в высокую квалификацию шведских врачей, поэтому не торопились и планировали прилететь прямо в саму ПДР.

Примерно в конце июня, после очередного визита к врачу, который сказал, что родит Аня раньше срока или в срок, в семье началась паника.

Родители истерично торопили нас с покупкой билетов, сказали забить на работу и все остальное и срочно ехать рожать, а то ж ведь не успеем. Аня по такому случаю даже вышла в декрет, не дождавшись пресловутых вод. И вот, 13 июля мы прибыли в Стокгольм. К слову сказать, на улице стояли +30+32 градуса — нормальное такое скандинавское лето, подумаешь.

Мы каждый день ждали схваток, гуляли по музеям и изучали местные пляжи. С беременностью ничего не происходило — во всяком случае она не заканчивалась.

Поняв, что дни нашего отпуска утекают, а музеи и озера скоро закончатся, мы начали читать в Сети, что же сделать чтобы родить. Что мы только не предпринимали — кому интересно, погуглите сами, скажу только, что попробовали мы ВСЕ, одних только ананасов было съедено бессчетное количество штук.

Знакомые задолбали смс и звонками с расспросами, а фраза «как дела? — пока не родила» уже не казалась такой смешной.

Мы даже скачали курс по родам и научились правильно дышать при схватках. Мой муж Миша и муж Ани Патрик выучили наизусть дорогу до госпиталя, парковку и все детали.

Я скачала на телефон аж два счетчика схваток, так мне казалось надежней. В общем, мы были уверены — готовность стопроцентная! (ага, наивные люди).

И вот в ночь с 23 на 24 июля, в три часа (это время мы еще не раз вспомним), мы проснулись от Аниных стонов. Ну все, потерли руки, взяли несчастный чемодан, собранный почти месяц назад и отчаявшийся уже дождаться своего применения, и двинули уже выученной дорогой в госпиталь Дандерут. Вплыли как королевишны, Аня с животом впереди, мы с Патриком сонные сзади семеним. Я как заведенная отсчитываю правильное дыхание и засекаю схватки. Нас хорошо приняли, сначала медсестра Анна-Лиза (это было даже несколько иронично, потому что ребенка хотели назвать Лизой), потом барнмушка (акушерка по-шведски) Анна-Лена (поржали второй раз, я — даже больше над словом барнмушка). Ждали Анну-Патрика, но, увы, пришла недружелюбная доктор Карин, больно осмотрела Аню, а потом так же поступила супермилая женщина-одуванчик Стефания — и обе заключили, что еще рано, дуйте-ка вы домой.

Все это, к слову, длилось семь часов, мы время от времени вырубались, потому как мало спать не натренированы и совсем не ожидали такого расклада. Мы решили, что достаточно уже натерпелись: семь часов схваток, шутка ли, и вообще — готовы рожать хоть сейчас, пробовали цепляться за руки и просить нас оставить. На что нам деликатно намекнули, что это вообще не настоящие схватки, а тренировочные и хватит тут симулировать, будет раскрытие — приезжайте. Мы, мягко говоря, офигели, потому что боли были ни разу не тренировочные, на Аню было жалко смотреть, у Патрика от недосыпа в глазах все полопалось, короче, жуть.

Но! Шведским врачам, как вы помните, мы доверяем. Дружно собрались, взяв злосчастный чемодан, и поплелись домой.

День как-то пережили, снова считая непрекращающиеся схватки и поедая ананасы для ускорения процесса. А ночью, уже 25-го числа, снова около трех часов, нам показалось, что уже все: схватки часто и больно, пора-пора-порадуемся наконец!

Схватив чемодан, прыгнули в машину, ощутили некое дежа-вю, прибыли в наш любимый госпиталь. Нас снова положили, поизучали, покрутили-повертели две милые барышни Каролина и Петра и, как в дурном повторяющемся сне, отправили домой. А, сказали пить обезболивающее и ждать «настоящих», чтоб их, схваток. Наше доверие к шведской медицине медленно начинало подкашиваться…

На следующее утро у Ани было назначено УЗИ в городе, на что в госпитале сказали: отправляйтесь туда, пусть все посмотрят (я теперь подозреваю, что в город нас отправили, лишь бы чем-то занять, а то слишком мы неугомонные).

Что делать, не спав две ночи, в 11 утра попилякали в центр Стокгольма на УЗИ. Со схватками каждые 5-15 минут. Со стонами и шумным дыханием «лошадка» (мы ж ученые, мы ж не зря курс смотрели).

Прохожие от нас немного шарахались... УЗИ нам, конечно, сделали, сказали примерный вес детеныша, но удивленно спросили, зачем мы сюда приперлись, и позвонили в наш любимый госпиталь. Вроде договорились, что нас ждут. Мы, не заезжая домой (чемодан, наученные горьким опытом, из багажника уже не вытаскивали), радостно поехали в госпиталь — ну тут уже точно рожаем, сколько можно ждать! В госпитале девушка Фрида нас посмотрела и ОЧЕНЬ удивилась, зачем мы здесь, и, как мы уже мрачно догадывались, вежливо развела руками и сказала, что, мол, еще рано — раскрытия нет. Приезжайте часов в восемь вечера. Нашему негодованию не было предела. Мы просили остаться, но Фрида, чтоб ее, была непреклонна. Мы поехали домой.

Я, если честно, плохо помню этот день, потому что силы уже были на пределе, мы с Патриком не понимали, день на дворе или ночь, какое сегодня число, и только поражались, как Аня держится. Все спали между схватками — по пять-десять минут. Я как робот считала «раз-два — дышим животом, три-четыре — поднимаем воздух в грудь, пять-шесть — задерживаем, семь-восемь — выдыхаем».

К вечеру, как и было велено, приехали в госпиталь — и ура! — барнмушка Петра обрадовала нас, сообщив о сантиметре раскрытия! Мы были вне себя от радости — ну вот, началось! Петра, правда, сказала, что этого мало, и хотела нас отправить сами-знаете-куда, но, увидев наши замученные глаза, милостиво разрешила погулять вокруг госпиталя пару часов. Ну, что делать, гулять так гулять. Так себе прогулочка, скажу вам. Боль-схватки-дыхание-счет-вырубание на ходу. Правда, видели кролика и как садится крутой медицинский вертолет.

Ночью вернулись. Еще часа полтора спали (пытались) на диване в коридоре. Наконец ночью 26 июля нас положили в комнату и объявили, что вот здесь мы будем рожать. Именно комната, не палата. Там была кровать-трансформер для роженицы, обычная кровать для мужа/сопровождающего, большое мягкое кресло-мешок, на котором я дремала в минутные схватко-перерывы. А также туалет с душем и шкаф со всякими пеленками-перевязочными.

Нам, кстати, принесли простынки каждому, одеяла и подушки. И сказали, что из этой комнаты мы уже если выйдем, то только с ребенком. Это вселяло надежду. А дальше...

Дальше началась карусель, было больно, было трудно, было очень долго. Мы попробовали все «вкусняшки», которые предложил госпиталь — окситоцин, антибиотики, веселящий газ, который нам не понравился, и эпидуральную анестезию, которая нам понравилась.

Еще был странный низкий табурет без сиденья для потуг, как объяснили барнмушки, «гравитация должна помочь». Не знаю, что она там кому должна, в нашем случае, видимо, про долги забыла.

Через нас прошло три смены врачей, всех не вспомнить, но спасибо Жозефине, Иман, Саре, Джессике и нашему ангелу, неземной девушке Фанни, у которой смена давно закончилась, но Аня вцепилась в нее и властно-умоляюще попросила (приказала) остаться. Мы делали все, что могли, дышали «как лошадки», «как собачки», как целый зоопарк, молились и помнили, что плакать и кричать нельзя, это плохо для малышки. Надо отдать должное выдержке медперсонала, эти святые женщины ни разу на нас не повысили голоса, только хвалили и восхищались, говорили какие мы классные, как мы хорошо дышим и вообще мы самые супер-пупер. Верилось с трудом, но очень ободряло. И Патрик, конечно, молоток, гладил Аню по голове, обнимал и целовал, в этот момент это были не два человека, а единый и неразделимый рожающий механизм, нацеленный на результат. В такой момент понимаешь, что вот он - самый близкий человек, который готов разделить со спутником жизни буквально ВСЕ! Вот она - надежная опора. Это, думаю, самое мужественное проявление мужчины, а не бицепсы и вбитые гвозди.

К слову сказать, я не видела в госпитале ни одной женщины без мужа. Абсолютно все роженицы (а за трое суток мы видели немало), приезжали и были до выписки с мужьями неразлучно. И никто не воспринимал это как подвиг. Ни к чему не призываю, говорю, что видела.

А Аня и в самом трудном процессе оставалась Аней, и в перерывах вела почти светскую беседу с медиками, спрашивая у одной происхождение ее многочисленных гангста-тату, а у второй — как она стала работать в Дандерут.

И вот, когда самый-самый ответственный момент свершился (в этом нам помогла добрая половина врачей госпиталя, применив страшный на вид «вантуз»), и на живот Ане положили самую красивую девочку в мире, разрыдались почти все присутствующие — кто от умиления, кто от облегчения, а кто за компанию. Случилось это 26 июля в 15:22. Я порыдать не успела, строчила родителям смски. Потом Патрик торжественно перерезал пуповину, и маленькая крохотулечка уже не покидала Аниных объятий.

Дальше было уже все легче и быстрее, последний этап родов — зашивание, которое под эпидуралкой Аня, слава Богу, не почувствовала. Мало того, она еще умудрялась счастливо болтать и рассказывать умиленным врачам, как они познакомились с Патриком, где она работает и как вообще попала в Швецию.

Когда все процедуры завершились, появился вопрос: а дальше-то что делать? Врачи сказали: а дальше вам всем нужна шведская фика! — и прикатили нам столик с бутербродами, кофе и соком. Венчал стол шведский флаг!

Подкрепившись и налюбовавшись прекрасным маленьким результатом таких трудных дней, мы наконец дождались акушерку, которая измерила и взвесила нашу девочку. А потом Патрика, Аню и Лизу перевели в отель для семей при госпитале, в соседнем здании.

Про отель: у них была своя комната с туалетом, душем, большой кроватью и огромным молокоотсосом. Каждые три часа приходили барнмушки и учили правильному прикладыванию и уходу за малышом.

Всякие подгузники-пеленки были в наличии. Внизу было кафе, где очень жирно и плотно кормили обоих родителей (все дружно вспомнили диету кормящей мамы, которая до сих пор пропагандируется у нас многими педиатрами. Видели бы они те жирные котлеты, капустный салат и огромные кружки кофе!).

При выезде из отделения нам предложили прикрепить цветную булавочку на стенд, где на календаре такими булавочками отмечали рожденных каждый день деток. 26 июля мы были далеко не первыми.

Через пару дней ребята из отеля поехали домой уже втроем, и началась абсолютно новая жизнь, к которой, наверное, никто и никогда не бывает готов.

Новая жизнь началась и у меня — на следующий день после Аниных родов я узнала, что тоже беременна и что, оказывается, это совсем не из-за стресса, недосыпа и недоедания болел живот все последние дни.