«Каждая вторая рожавшая женщина в какой-то степени испытала на себе разрушительную силу акушерского насилия»: колонка об уязвимости рожениц перед системой

Мне очень повезло: я рожала в прекрасном роддоме, и у меня была восхитительная команда. Мне не «выдавливали» ребенка; не прокалывали по-тихому плодный пузырь; не грубили и не угрожали последствиями для жизни и здоровья; не оставляли без помощи; не заставляли находиться в роддоме дольше, чем я хотела, вряд ли называли за глаза «рубцом из пятой палаты», «водоплавающей», «экошной» и прочим оскорбительным сленгом.

Мне, на самом деле, очень повезло. Но за несколько лет работы в проекте «Никакого правильно» мы с Ксенией Красильниковой узнали сотни женщин, которым повезло значительно меньше.

И не только мы. Согласно недавно опубликованному исследованию психологинь Веры Якуповой, Анны Суарэз и Анны Харченко, во время пандемии более 80 процентов женщин, рожавших в одиночестве (без партнера, доулы etc.), столкнулись с тем или иным видом акушерского насилия. До пандемии эта цифра колебалась в районе 50 процентов.

Только вдумайтесь: примерно каждая вторая рожавшая женщина, которая прямо сейчас читает этот текст, в какой-то степени испытала на себе разрушительную силу акушерского насилия.

Американское агентство по международному развитию USAID в своей программе, посвященной благополучию женщин и детей в развивающихся странах (MCHIP), выделяет семь основных категорий недопустимого для медицинского персонала поведения:

 Физическое насилие в родах

 Проведение любых процедур без согласия пациентки

 Нарушение конфиденциальности

 Унижение человеческого достоинства

 Дискриминация роженицы по любому признаку

 Оставление без помощи

 Удержание пациентки и ребенка в медицинском учреждении.

Все эти действия объединяет общая идея — медицинская апроприация женского тела. Идея, что женщина, находящаяся в родах, лишается не только разума (поэтому ею необходимо руководить в каждый момент времени), но и базовых человеческих прав (поэтому для высшего блага — рождения здорового младенца — с ней можно делать все что угодно).

Никто не станет спорить, что рождение здорового младенца — на самом деле величайшая ценность для всех участников процесса. Однако оправдание великой цели сомнительными с точки зрения этики средствами вызывает у меня массу вопросов.

Давайте разберемся, к чему может приводить подобное отношение. Многочисленные международные исследования показывают, что насилие в родах стойко ассоциируется с последующими расстройствами психики.

Прежде всего, с послеродовой депрессией и посттравматическим стрессовым расстройством (да-да, тем самым, с которым нередко возвращаются солдаты с войны).

Нейробиологи утверждают: для нашего мозга не имеет никакого значения, насколько реальна или иллюзорна угроза для жизни или здоровья. Если какое-либо событие субъективно воспринимается как угроза, тело реагирует на него как на угрозу. Вне зависимости от того, одет ли источник опасности в белый халат или в форму цвета хаки.

Даже спустя годы, женщины могут снова и снова переживать в воспоминаниях отдельные моменты родов (флешбеки), мучиться ночными кошмарами, испытывать приступы неконтролируемого гнева, не иметь надежного эмоционального контакта с ребенком.

В тяжелых случаях может даже развиваться токофобия — непреодолимый страх беременности и родов (об этом тяжелом расстройстве практически не говорят не только в русскоязычном пространстве, но и в мире).

Интересное по теме

Что такое токофобия и как с ней жить?

На мой взгляд, вышеописанных причин должно с лихвой хватить, чтобы определиться раз и навсегда — насилие в системе родовспоможения не может быть оправдано никакими, абсолютно никакими, аргументами.

Да, у врачей очень тяжелая работа. Да, медицинский персонал в нашей стране катастрофически плохо защищен с юридической точки зрения. Да, далеко не все, кто оказывается в стенах роддома, проявляют хотя бы базовое человеческое уважение к окружающим, иногда из-за сильнейшего стресса, а иногда просто по привычке.

Но оправдывает ли это применение каких-либо видов насилия, в какой угодно степени по отношению к роженицам? Нет. Для меня — ответ всегда «нет».

Я искренне верю, что по достоинству оценивать бесконечно непростую работу врачей, медсестер и другого медицинского персонала можно без создания ложной дихотомии «пациентки против врачей».

Со мной согласна и Вера Якупова, ученая и специалистка, много лет работающая в системе перинатальной поддержки: «Проблему акушерской агрессии можно решить только в том случае, если мы воспринимаем обе стороны — и врачей, и пациенток — как живых людей, а не как объекты. Комфортных хороших условий заслуживают все.

Врачам, акушеркам, медсестрам нужно отдыхать, иметь адекватную зарплату, доступ к знаниям, возможность супервизии и достойной защиты юридических прав. Пациенткам важно рожать в спокойной обстановке с теми людьми, которых они хотят видеть рядом. Слышать корректные и уважительные слова в свой адрес, участвовать в принятии важных решений. Только увидев обе стороны, можно двигаться вперед к продуктивным изменениям.

Поэтому я не поддерживаю дискурс „а вы сами виноваты“, он не просто бесполезен, он разрушает и травмирует. Давайте сворачивать от него к тому, чтобы видеть живых людей и думать вместе, как нам поддержать обе стороны.

Роды — сложный момент. Максимально уязвимый и волнительный для женщины. Ответственный и эмоционально нагруженный для врача. Нет смысла стыдить друг друга за потребности в безопасности и поддержке. Я за то, чтобы признавать права и врачей и пациенток, и двигаться в сторону их максимального удовлетворения».

Ну правда: вроде бы вместо борьбы врачей и пациенток давно пора людям по обе стороны кресла Рахманова объединиться против неработающей системы.

Но тут есть один важный момент: женщина, которая прямо сейчас занята созданием нового человека, должна прямо сейчас иметь возможность не отвлекаться от этого невероятно болезненного и утомительного процесса. Ни на борьбу с системой, ни, тем более, на защиту собственного достоинства.

/

/