«Когда все плохо, мы в ссорах или мало продаж, доход может и до миллиона не дойти, начинаются проблемы». Как строится бюджет в семье, где мужчина зарабатывает полтора миллиона

Это текст из цикла про финансовую грамотность женщины. Мы собираем истории, советы, пишем про кредиты, финансовые привычки и здоровые (или не очень) отношения с деньгами.

У Маши и Вовы разница в возрасте 14 лет. Они познакомились в интернете. Вова красиво ухаживал, присылал Маше цветы и другие подарки. Отношения развивались стремительно — через несколько недель после встречи Маша и Вова уже жили вместе.

Вова хорошо зарабатывает, поэтому он не только обеспечивает Машу с детьми (у Маши уже был ребенок до встречи с Вовой), но и балует ее — купил лошадей, дарит драгоценности, дорогие аксессуары и одежду. У них есть няня, домработница и личный водитель.

Все описанное напоминает сказку, но все реально. Только отношения Маши и Вовы — далеко не сказка.

Публикуем монолог Маши.

Мария, 24 года

Владимир, 38 лет

Полина, четыре года

Нина, один год

Волшебная история

С Вовой мы познакомились на сайте знакомств три года назад. Я тогда поехала к бабушке в Ростов-на-Дону, а он жил в Питере. Странно, что сайт мне выдал его — мы ведь были далеко друг от друга. Вот такая волшебная история.

Потом я вернулась в Питер, мы встретились и через две-три недели начали жить вместе. У меня была годовалая дочка, которой я забеременела случайно в 19 лет. С ее отцом мы расстались и ни разу с ним не общались потом.

Вова почти сразу снял большую квартиру, чтобы нам с ребенком было удобно. У меня были очень плохие отношения с родителями, поэтому для меня это было спасением. То, что у меня есть ребенок, Вову не беспокоило. Он очень любит детей, у него самого четверо детей в первом браке.

С самого начала общения Вова за все платил. У меня не было ни работы, ни образования, маленький ребенок на руках. Я видела, что часто мужчины предлагают платить пополам, а Вова с первых дней стал за все платить и хорошо ухаживать. Еще когда я была в Ростове, он мне то доставку цветов закажет, то еду. Это очень располагало.

«Ты — мое»

У Вовы есть легкое желание владеть человеком: «Ты — мое и мне принадлежишь». Но это все выглядит не так агрессивно, сглаживается, потому что у него мягкий характер.

В первый год отношений у нас было много конфликтов. Он страшно ревновал. Я люблю ярко и эффектно одеваться, флиртовать с мужчинами. Он взял у меня пароль от телефона — «у нас же нет друг от друга секретов», контролировал переписки. Некоторым мужчинам, с которыми я переписывалась, он писал или звонил. Один раз даже встречался с моим знакомым. Меня это напрягало и пугало. Мне кажется, это такой момент унижения — как будто я в детском саду, и тут мой старший брат или папа пришел разбираться.

О чем Вова с моими знакомыми переписывался и разговаривал, я не знаю. По его словам, ему нужно было понять, что у них ко мне ничего нет. Я говорила: «Какая тебе разница, есть у них ко мне или нет? Главное, что ты мне доверяешь». В итоге он понял, что так вести себя нехорошо и что там ничего страшного. Приятели в основном перешли в формат интернет-друзей, мы переписываемся, болтаем — нам хватает. Сейчас Вова к этому периодически относится с иронией — я могу при нем построить глазки официанту, и он может сам сказать: «Смотри, какой симпатичный мальчик пошел». И все весело так происходит.

Контроль проявлялся и по-другому. В начале отношений Вова никуда не отпускал меня одну. Хочу съездить в магазин на другой конец города — он такой: «Хорошо, я освобожусь через два часа». Я говорю: «Да зачем я буду ждать эти два часа? Я поеду сейчас одна». Он: «Нет, поехали вместе». И я сидела и ждала его. Я понимала, что могу выйти, но потом будет скандал, предъявы, истерики — а мне это зачем?

Если я хотела встретиться с подругой, он говорил: «Давай я с вами». Я пыталась отказываться, но он говорил: «А в чем проблема? Я мешать не буду». И мы гуляли втроем. Мне прям страшно было, а он вообще не понимал, как это мы будем проводить время отдельно, если мы любим друг друга.

У него часто были командировки в Москву, и он меня в них таскал. Мне это не нравилось — я не люблю Москву. К тому же, по сути, я просто таскалась за ним, как красивая сумочка или как предмет интерьера: он сидит общается со своими партнерами, а я просто сижу рядом, со мной иногда даже не здоровались — было ощущение, что меня ни во что не ставят. В какой-то момент я ему стала высказывать свое недовольство, он предложил, чтобы я просто погуляла по Москве, пока он на встрече. Я согласилась, но просто шататься по городу тоже неинтересно. Я стала отказываться от этих поездок. Он устраивал скандалы: «Что ты будешь делать в это время? Вдруг ты с кем-то увидишься?» Так долго продолжалось, но в какой-то момент я все же смогла настоять на том, чтобы не ездить с ним.

Вова на меня немного давил финансово. Когда мне на что-то нужны деньги, я у него прошу и он дает мне карточку. А я же не вижу на ней баланс. Захожу в магазин, и на кассе происходит неловкая ситуация — на карте не хватает. Мне приходится звонить Вове, чтобы он перевел с другой карты. Я ему говорила, что мне так некомфортно, предлагала, чтобы он переводил деньги на мою карту. Но он отказался и говорит звонить ему, если не хватает. Я много раз пыталась переиграть ситуацию, потому что чувствую ограничения и контроль, но без толку. И я подумала: «Ему так нужно? Ну, ладно». На какие-то компромиссы приходится идти.

Я понимала, что расстаться мы не можем из-за финансового момента — я полностью от него завишу. Он как-то сказал во время ссоры: «Собирай вещи, иди на улицу». А мне идти некуда — только к родителям. Он знает, что у меня с ними очень плохие отношения. Это была манипуляция: мол, ты все равно никуда не денешься. Это было тяжело.

Сейчас все нормально, у меня есть свое пространство, я могу и в магазин одна ездить, и с подругами встречаться. Давно никаких скандалов на этой почве не было. Может, у него появилась уверенность. Тем более, и ребенок родился.

Совместный бюджет

У Вовы свой бизнес — аукционный дом. Он занимается коллекционными монетами. Его доход полностью зависит от его настроения: когда он на подъеме, мы не ссоримся, у нас все хорошо — он может четыре миллиона в месяц «нахерачить». В среднем, его доход в месяц — полтора миллиона.

Мы доход считаем по расходам. Видим, что потратили четыре миллиона. Значит, столько и заработали.

Когда все плохо, мы в ссорах или мало продаж, доход может и до миллиона не дойти, начинаются проблемы. У нас есть фиксированные траты, которые точно нужно оплачивать каждый месяц. Когда сложности, мы можем задержать оплату за постой лошадей или за тренера. Иногда Вова отказывает мне в каких-то покупках — например, если мне захотелось платье, а у нас неудачный месяц. В тратах на детей он никогда не отказывает.

Все бытовые траты, в том числе на ребенка, делаю я. У него десяток карточек, он мне дает одну для покупки. Если на одной карточке не хватает, я ему звоню и он перекидывает с другой.

Тайных счетов у него нет, я точно знаю. Сам он себе ничего не покупает. Если ему что-то нужно, он говорит: «Маш, купи мне рубашек десять штук». Я покупаю.

Про деньги он мне говорит: «Это все твое, но я должен знать, куда и на что ты тратишь». Он мне никогда ничего не запрещал, никогда ни в чем не ограничивал, никогда не говорил «зачем ты эту фигню купила». Наоборот, он периодически радуется, как ребенок: «Ой, какую фигню ты купила, как прикольно».

Про беременность

Через несколько месяцев после того, как мы начали жить вместе, Вова сказал, что хочет ребенка. Он любит детей, для него это логическое продолжение любви. Я тоже люблю детей и хотела ребенка, но долго оттягивала этот момент. Я говорила, что надо сначала пожениться, у меня уже есть один ребенок без брака, второго так не хочется. Потом думала, что, может, когда забеременею, он решит жениться. Но он так и не женился. И все равно дочка Нина — запланированный человек.

Беременность — худшее время моей жизни. Было тяжело и в первый, и во второй раз. Когда я была беременна Полиной, у меня было ужасное самочувствие, угроза выкидыша. Первые роды длились 17 часов, потуги — пять часов. Тяжело, ужасно и невыносимо.

Вторая беременность прошла полегче, но тоже непросто — до 13-14 недели был токсикоз, мутило постоянно. А в какой-то момент на 40-й неделе у меня резко заболел живот. Я приезжаю в роддом, мне делают УЗИ, говорят: «У вас нет околоплодных вод». А УЗИ за неделю до этого показывало, что у меня много вод. Я говорю: «Они у меня не отходили. Я могла не заметить, как они отошли?» Мне сказали, что это невозможно не заметить и нужно срочно вызывать роды. Меня положили на стимуляцию. Я очень не хотела, лежала плакала. С первой же таблетки у меня начались схватки.

Было пять часов вечера. Я понимаю, что у меня схватки, говорю об этом медсестре. Она говорит: «Нет, это не схватки». Я говорю: «Вы посмотрите на КТГ!» — Нет, отвечает она, это не то. В родилку меня перевели только в два часа ночи, в полдень я родила. То есть 18-19 часов все это длилось.

Роды прошли ужасно, у меня была колоссальная боль. После первых родов я думала, что больнее уже не будет, но я ошиблась. При сильных схватках у меня было практически нулевое раскрытие — мне начали ставить эпидуралку. Боли она не сняла. Я просто перестала чувствовать нижнюю часть тела, не могла нормально поставить ноги на подпорки. Когда ребенок вышел, у меня открылось сильное кровотечение. Врачи надели на меня маску с кислородом, я думала — «все уже, до свидания». Проснулась через два часа — операцию какую-то сделали, что-то там зашили. Тяжело было.

Ребенок здоров, все хорошо. Я восстанавливалась долго. Рожала я в платном роддоме на Фурштатской по самому дорогому пакету.

Брак

Брак у нас не зарегистрирован. Мне это не очень комфортно. Я Вове об этом говорила не раз. Сначала он просто уходил от разговора — говорил «потом как-нибудь, не сейчас». Я отвечала: «У нас ребенок, куда уж позже?» А потом я раскрыла причину его отказов — он боится, что не потянет такую шикарную свадьбу, как я хочу. Почему-то он решил, что я хочу что-то невероятно шикарное. Я говорю: «Мы с тобой ни разу не обсуждали, какую я свадьбу хочу. Да, я бы хотела пышную свадьбу, но необязательно, чтобы она стоила миллиард. Все это можно сделать более-менее адекватно по деньгам, чтобы мы уложились и чтобы это выглядело хорошо». Но он все равно уходит от серьезного обсуждения.

Потом он у себя находил такую причину: он боится, что я его брошу через какое-то время и ему придется второй раз проходить через развод, а он этого не хочет. Я говорила: «Ты понимаешь, что то, чего ты боишься, к тому и придешь? Нужно любить и доверять, как получится — так и получится, мы же сейчас не знаем, что случится дальше».

Я говорила, что хочу брачный договор, без него замуж не выйду. Этого он тоже боится. Я только заикнулась, и он такой: «Это что значит, что ты мне не доверяешь?» Я говорю: «Дело не в этом. Это для меня была бы гарантия стабильности, комфорта».

Если бы мы заключали брачный договор, я бы хотела, чтобы там было прописано, что недвижимость останется моим детям — у него предыдущая семья полностью обеспечена, на каждого ребенка есть квартира. А мои дети пока, получается, остаются «пустые». Еще я бы прописала, что, если на момент расставания у нас будет несовершеннолетний ребенок, он будет его содержать до его совершеннолетия.

Своей первой семье Вова алименты не платит. Сколько его бывшая жена попросит, столько он и дает. А там такая женщина, что многого не просит. Когда я хожу по магазинам, я всегда покупаю вещи не только своим детям, но и его. Когда он передает им эти вещи, говорит, что это от него, — та семья про меня не знает.

Меня это напрягает. У нас же общий ребенок, получается, это их сестра, а они не знакомы. Я говорю Вове: «Тайное всегда становится явным. Лучше рано, чем поздно [им рассказать]. Дети в итоге обидятся, что папа от них что-то скрывал». Но он боится конфликтов, не хочет, чтобы его бывшая жена устраивала истерики и скандалы. Зато его родители меня знают.

Траты во время беременности

До родов мы все купили — коляску, кроватку, комод с пеленальным столиком, одежду. Всю беременность я занималась с тренеркой реабилитационно-восстановительного фитнеса. Она специализируется на ведении беременности и послеродовом восстановлении. Я с ней до сих пор занимаюсь. Ее услуги стоят 40 000 рублей в месяц за девять тренировок.

Я долго, с большими истериками, искала коляску. Найти нормальную коляску — целый квест. Мне было важно, чтобы у нее были большие колеса — дочка родилась в июле, но я понимала, что в Питере зима начнется как всегда внезапно, снег пойдет, дороги плохие. Еще коляска должна была быть маневренной и чтобы люлька снизу была круглая — обычно делают квадратные, меня они раздражали, это очень некрасиво. Мы взяли коляску б/у, она стоила 56 000. Новая такая стоила 150 000. Но я сказала: «Зачем так дорого? Мы же будем пользоваться ею всего полгода».

Колыбельку я купила плетеную из ротанга, у нее очень устойчивые ножки, не шатаются. Она стоила 24 000 вместе с матрасиком. Комод с пеленальным столиком я купила самый простой, за 12 000. Обычно комодики с тремя ящиками, у того, который я купила, пять ящиков, мне нужно было как можно больше.

При покупке одежды я тоже была максимально избирательна — выбирала, чтобы швы были либо закрыты, либо наружу, чтобы ручки у малышки были закрыты, но при этом открывающиеся, — ножки тоже, чтобы были закрыты, но не выскальзывали — нужна была одежда с резиночкой на пяточке.

Я брала одежду только самых хороших фирм. У них такой мягонький, нежный хлопок. Дешевая одежда грубая, как будто накрахмаленная. У меня Нина родилась с гиперчувствительной кожей — постоянно опрелости, прыщики лезут. У нее и аллергия на лактозу была, я месяц не могла ее нормально грудью кормить, она орала, это было просто издевательство. Полина, первый ребенок, подарочный — все замечательно, безоблачно, чудесно. Второй ребенок — все сразу: колики, проблемы, какие-то покраснения постоянно, это был ад просто.

До родов я два раза сходила в магазин за одеждой, один раз потратила 24 000, в другой — 18 000. Больше ничего не брала. Повезло, что было лето, зимой я бы накупила всякого. Потом докупала пеленок у девочки, которая их шьет, на 8000.

Кольцо и лошади

Себе я постоянно что-то покупаю — одежду, аксессуары. Я очень люблю дорогие брендовые сумки.

Самая дорогая покупка во время беременности — Вова подарил мне кольцо с тремя бриллиантами, один центральный и два поменьше по краям. Он мне не говорил, сколько оно стоило, но я хорошо в них понимаю, и оно точно больше миллиона стоило, где-то миллион двести.

А еще он купил мне двух лошадей. Дело было так.

Как-то ночью во время беременности у меня в голове щелкнуло, и я говорю: «Вова, я хочу на лошадке покататься». А он лошадей боялся, не понимал, зачем это надо, но мы написали в конный клуб, который мне нравился, и на следующий день туда поехали. Это была зима, я была уже с приличным животиком.

Я покаталась на лошади, Вова стоял рядом, снимал. В какой-то момент сотрудница мне сказала, что лошадь, на которой я каталась, продается. Я такая: «В смысле продается? Их можно покупать?» У меня даже в голове такой мысли не было, для меня это было так же недосягаемо и нереально, как купить зоопарк. Я посмотрела на Вову: «Вова, я хочу лошадку». Он такой: «Давай купим. Вот эту?» Я говорю: «Нет, эту я не хочу». Я вспомнила, что в детстве мечтала о лошадке с пятнами, похожей на коровку, как из мультика «Спирит». Мы искали такую лошадь полгода. В итоге нашли Мишу в Воронеже и купили его за 850 000. Ему красная цена полмиллиона. Когда я услышала цену, я расплакалась — для нас верхняя граница была 700 000. Вова увидел, как я расстроилась, и сказал: «Я вижу, как ты его хочешь. Плевать! Мы его берем».

Больше мы не планировали покупать лошадей, потому что это колоссальные траты. Вторую, Чаптера, купили случайно. Как-то на конюшне я увидела очень ласкового коня. Выяснилось, что он травмированный, на нем никто не ездит, он не приносит клубу денег и его хотят выбросить. Я сказала Вове, что он мне нужен, я его хочу и не могу без него жить. И нам его продали буквально по цене мяса, на которое его могли отдать, — за 150 000.

Недавно был легкий напряженный момент, когда Вова подсчитал, сколько мы тратим на лошадей. Мы договаривались, что на них будет уходить не больше 250 000 в месяц. А в один месяц вышло 600 000, и он подошел ко мне с претензией. Я не знала, что ответить. Я не понимаю, как эти деньги ушли, это ж бесконечно может уходить. Вова сказал, что мы не можем так продолжать. Мы были вынуждены одну лошадь переставить в конюшню подешевле.

Сейчас на лошадей уходит поменьше денег, но я Вове говорю: «Как я могу контролировать расходы, когда я вообще не знаю, сколько лежит на картах? Если бы ты мне давал те же 600 000, я могла бы адекватно их распределять и при необходимости экономить. А сейчас ты мне в один день говоришь „мы не можем больше столько тратить“, а в другой — „порадуй себя, купи какую-нибудь новенькую красивую штучку для лошадки“. Ну я иду и покупаю какую-нибудь штучку за 40 000, мне это нравится».

Получается, и он не умеет нормально распоряжаться деньгами, и мне не дает этой возможности. Он ни разу не дал мне полный доступ к финансам, чтобы я разобралась и поняла, что с этим делать. Мы тратим все, что есть, ничего не копим.

Досуг

Раньше мы с Вовой часто путешествовали по России, в Сочи раза четыре в год ездили. Очень нам нравилась «Роза Хутор». Сейчас ездим реже, потому что с финансами не такая свобода из-за лошадей.

В последний раз я путешествовала во время беременности со старшей дочерью — ездила к бабушке в Израиль. Я до последнего была уверена, что Вова тоже купит билеты и поедет, не отпустит меня одну, но он отпустил.

У меня в городе одна лучшая подруга. Мы с ней видимся редко, потому что она очень много работает. Недавно она у меня пять-шесть месяцев прожила после того, как рассталась с парнем. Вова был рад, они дружат. Маша на него работает. Когда она уехала, нам обоим стало скучно и грустно, дом опустел.

Иногда я посещаю встречи женского клуба. Это богатые красивые дамы, которые ходят на очень интересные лекции — про историю ювелирных украшений, модных домов, царских семей, на выставки, в картинные галереи, в музеи. Это такие условные друзья, с которыми можно встретиться, поулыбаться, пообщаться, интересно провести время. Встречи клуба проходят четыре-пять раз в неделю. Поначалу я посещала все, потом на лошадей переключилась. Теперь в клуб хожу раза два в месяц. Одна встреча стоит от двух до десяти тысяч.

Вова на себя никакие деньги не тратит, у него нет хобби. У него его работа — хобби. Он всю жизнь коллекционировал монетки, ему это нравилось, и в какой-то момент он начал продавать эти монетки на серьезном уровне. Иногда он покупает себе монеты, но я его даже об этом не спрашивала — он мне и не рассказывает. Он в любом случае их покупает с целью потом перепродать.

С друзьями он раз в неделю собирается мячик попинать. Бывает, ходит в бар с ребятами, это случается раз в месяц-два, когда друг из Москвы приезжает. Я пыталась Вову на что-то вывести, но ему ничего не интересно. Раньше мы с ним регулярно ходили в кино, в театр, после появления Нины ходим редко. Сейчас меня почти не бывает дома — я все время с лошадьми, он больше в работу начал уходить.

К лошадям я езжу каждый день, кроме воскресенья — это выходной, который я провожу с детьми. С лошадьми я практически весь день: уезжаю в 10-11, возвращаюсь домой в семь. На дорогу уходит в одной сторону час-полтора, если с пробками, то два. Я без своих лошадей не могу, это мои дети, я их очень сильно люблю.

В целях экономии мы наняли личного водителя. Такси нам обходилось в колоссальные суммы. С моими поездками на конюшню могло до 10 000 в день уйти, так что мы нашли выход в личном водителе.

Досуг детей

Раз или два в неделю няня водит детей в зоопарки, парки аттракционов, батутные центры. Это может обойтись в три тысячи за поездку, а может — и в восемь. Когда они туда едут, я няне говорю: «Покупай им все, что они захотят». Младшая, Нина, практически ничего не хочет, а Полина просит всякие игрушечки, сладкую вату. Я говорю: «Это праздник, пусть она отрывается. Бери все, что она захочет, но в адекватных количествах». То есть если она скажет «купи мне пони» — это нет, разграничиваем как-то. За раз она может две-четыре игрушки принести. Сладкую вату и попкорн может есть, сколько влезет.

Раз в два-три месяца я пыталась отдавать Полину на кружки — танцы, боевые искусства, плавание. Но она тяжело это все воспринимала — это же группы, другие дети, она всего этого боится. До сих пор у нее нигде прижиться не получилось. Сейчас она снова стала говорить, что хочет танцевать. Попробую отдать ее на балет или художественную гимнастику. Посмотрим, будет или не будет ходить, потому что обычно это истерика и скандалы.

За одежду и еду для детей я иногда плачу с карты, где лежат детские пособия. Это бывает удобнее. У Вовы ведь нет зарплаты два раза в месяц, иногда прям нужно купить что-то — например, футболки дочери. Я вижу, что на Вовиной карте нет, и плачу с этой, чтобы его не тревожить и самой не забыть.

Маткапитал я не трачу, потому что не на что пока. Свое жилье покупать мы пока не планируем, образование тоже пока никому не нужно. Когда соберемся покупать жилье, вложу туда. Но когда это будет, я не знаю.

Работа

Я бы очень хотела работать. Я люблю гиперответственную монотонную работу и очень комфортно чувствовала бы себя в офисе за компьютером, но, так как у меня нет ни образования, ни какого-то должного скилла, я вряд ли что-то смогу делать.

Как-то, когда у нас были финансовые проблемы, я сказала Вове: «Давай, может, я найду работу, чтобы нам стало полегче?» Он принял это в штыки: «Да где ты такое найдешь, чтобы нам стало лучше? Да кто тебе будет платить больше 50 тысяч?» И все в этом духе. Я ответила, что и 50 тысяч не лишние бывают, и что со временем мой доход вырастет. В общем, легкий упрек был с его стороны — типа, не надо лишний раз шевелиться, все равно нам существенной помощи не будет в этом.

У меня есть мечта — развить свой бренд. Я очень люблю вязать, делаю это очень хорошо и Вова меня в этом поддерживает. Но в этом плане я гипернеуверенная в себе, я очень боюсь.

На день рождения Вова подарил мне полукилограммовую бобину дорогой пряжи — викуньей. Я связала из нее образец — и все, она у меня до сих пор стоит, боюсь испортить драгоценный материал. Он мне купил две вязальные машины, оплатил курсы обучения вязания на этих машинах, ко мне домой приходила женщина, учила меня. Любые траты на вязание он мне оплачивает. Я купила себе красивый стеллаж, расставила пряжку — и все, так и стоит.

Когда я чем-то увлечена, Вова от этого кайфует, с таким упоением слушает, когда я про что-то рассказываю — про лошадей или пряжу. Мне кажется, он так компенсирует то, что сам ничем не увлечен дополнительно.

Мечты о роскошной жизни у меня никогда не было, но я думала, что это было бы прикольно. А сейчас уже есть: я понимаю, что мне недостаточно того, что я имею, мне хочется больше, лучше, круче. Хочется для детей только частную школу, хочется дорогой отдых, дорогие отели. Сейчас у меня прям такая потребность.

Еще дети

Когда я родила Нину — при том, что я чуть не умерла, лежала в палате интенсивной терапии после родов, — я буквально через месяц захотела еще ребенка. Зачем, я не понимаю. У меня что ли цель такая — умереть в палате?

Но пока я не беременею больше. Хочу восстановиться, я еще не очень комфортно себя чувствую, у меня спина постоянно болит, но очень хочу еще раз. У меня сейчас все подружки беременные, с животиками ходят, и я такая — блин, я тоже хочу.

Думаю, в этом есть момент неудовлетворенности собой и своей жизнью: я же не работаю, у меня нет профессии, по сути, я ничего не значащий червь, а когда есть дети, какой-то смысл приобретается, я повышаю демографию страны.

Я очень люблю детей, хочу улучшить свои навыки родительства. У меня родители в этом плане были не лучшие примеры. Я хочу быть гораздо лучше для своих детей. Я хочу, чтобы у них все было хорошо.

Дневник

16 августа

Мы проснулись около девяти утра. Ночью Нина спала спокойно, всего два раза просыпалась и быстро засыпала, потому что я заранее приготовила бутылочку смеси.

Сегодня я обошлась без завтрака — я в принципе редко завтракаю. Малышку покормила кашей, как всегда, а старшую есть не заставить.

К десяти приехала няня, около 11 — домработница. В 12 ко мне приехала сестра, и мы вместе поехали на конюшню. Пообедали в ресторане на территории конного клуба, к нам присоединилась еще одна девочка, я заплатила за нас троих 3 380 рублей.

Потом мы пошли в магазин, я купила мыло и крем для амуниции, кондиционер для лошади, вышло на 6300 рублей.

Около восьми вечера я приехала домой, домработница еще доделывала уборку, ее услуги нам обошлись в десять тысяч, так как сегодня фронт работы был огромный.

Партнер вернулся домой только около 11 вечера, когда я уже уложила детей спать, мы немного поговорили, я осталась в детской с младшей, а он ушел в нашу спальню.

17 августа

Сегодня я проснулась от прыгающей на моей груди дочки в восемь утра, ночью была гроза и сильный дождь, которые несколько раз меня разбудили, но малышка спала крепко.

К девяти приехала няня, а у меня начался онлайн-сеанс с психологом.

Потом заказала продукты на 2 200. Около 11 часов ко мне приехала сестра, и мы вместе поехали в конюшню. В восемь я вернулась домой.

Я заказала фрукты и ягоды, в том числе арбуз, который выпрашивала Полина. Пока ехала доставка, я быстро приняла душ, младшая стучала в дверцу душевой кабины. Потом развела ей смесь и понесла укладывать спать. К тому моменту доставка уже была у дома, так что я попросила Полину посидеть с младшей пару минут, пока я нарезала арбуз.

В 23 уже все спали. Муж днем уехал в командировку в Москву, так что вечером мы уже не увиделись.

18 августа

С великим трудом встала в 9:20, к этому времени на мне уже полчаса ползала Нина и усердно пыталась свалиться с кровати. Я кое-как умылась, приготовила кашу Нине и пожарила блинчики Полине.

К 11 приехала няня, а я поехала за сестрой и в конюшню. В конюшне мы зашли в ресторан, купили напитки с печеньем. В четыре часа вечера пообедали с ресторане

В 18:30 я уже была дома, а через час уехала няня. Нина засыпала тяжело. Ночью просыпалась каждый час, плакала и ворочалась. В итоге я практически не спала.

19 августа

Из-за отсутствия сна ночью я решила никуда не ехать и отменила запланированную поездку на конюшню. Няня приехала к десяти, а я пошла спать. Весь день провела дома, как зомби, даже не заметила, как наступил вечер и уехала няня.

В семь приехал Вова и взял детей на себя. Сначала уложил Полину, потом забрал Нину, и я, довольная, пошла спать в гостевую спальню — в самый дальний угол дома, чтобы точно никого не слышать.

Все фото предоставлены героиней.