Feel the feelings: письмо читателям

Привет, это мое еженедельное письмо, в котором я рассказываю вам о самых разных вещах, связанных с родительством и работой НЭН.

Сегодня я хочу поговорить с вами больше о втором, чем первом.

26 февраля состоялся наш первый эфир в новомодной соцсети Клабхаус, в которой люди общаются голосом (какая ирония, что все так ненавидят голосовые сообщения, но так полюбили новый сервис!) и рассказывают о насущном. Так вышло, что в России Клабхаус стал точкой сбора участников креативной и IT-индустрий, так что мы не могли пропустить возможность выйти в свет, так сказать.

Короче, мы решили посвятить первый эфир одной из самых любимых наших тем — поступающим в наш адрес негативным откликам на тексты, мемы, термины, слова, заголовки и даже внешний вид. Конечно, как сотрудники медиа, мы в целом относимся к неприятным репликам плюс-минус спокойно — таковы условия игры: если ты хочешь делать контент, ты автоматически подписываешься на хейт (увы, но это так). А его мы огребаем достаточно много.

Когда мы объявили о том, что планируем такой эфир, один из комментариев под анонсом вопрошал, стало ли причиной выбора этой темы тот факт, что на праздниках в наших соцсетях состоялся довольно эпический срач под текстом о том, почему не надо поздравлять мальчиков с 23 февраля.

Что сказать? Конечно, нет, ведь негативные комментарии мы получаем с самого первого дня своего существования — так называемых кейсов, один из которых даже привел к жалобе на нас в прокуратуру (да-да, прикиньте), у нас накопилось довольно приличное количество. Один из недавних, например, — это наш конфликт с консультантами по ГВ. Если пропустили, почитайте!

Для чего мы вообще решили про все это поговорить?

Во-первых, для того, чтобы показать, что мы следим за градусом обсуждения в наших соцсетях, что мы чутко реагируем на особенно острые моменты, а в особых случаях даже принимаем активные меры. А если надо — признаем свои ошибки и выступаем в диалог с аудиторией.

Но еще лично мне очень хотелось показать, что в редакции, хотя это кому-то может показаться странным, работают живые люди со своими чувствами и реакциями. И когда они сталкиваются с обидными, обесценивающими, а порой и по-настоящему хамскими комментариями, они не только по-человечески переживают и чувствуют то же, что и вы чувствуете, когда вас называют обидными словами, которых вы вовсе не заслужили, но еще и страдают как профессионалы.

Почему? Потому что деструктивные комментарии отъедают у автора или редактора ресурс, который ему нужен на то, чтобы продолжать делать свою работу хорошо.

Я не говорю, что все мы тут такие несчастные неженки, которые не могут переварить неприятные реплики в свой адрес и пойти работать. Поверьте, люди, которые делают медиа, довольно выносливы в этом смысле. Но все-таки прежде всего это люди.

За текстами, с которыми вы можете быть не согласны, всегда стоит человек. И всегда не один — это автор, редактор, выпускающий, иллюстратор/дизайнер, смм-менеджер. Конечно, все мы справляемся и продолжаем работать — иначе и быть не может. Но просто мне захотелось напомнить вам о том, что мы вовсе не бездушная машина, хоть и называемся как неодушевленный предмет — редакция.

Я попросила своих коллег рассказать мне о том, какие чувства у них вызывают откровенно обидные комментарии. Вот что они мне ответили.

Тамара Высоцкая, старший редактор НЭН:

Я стараюсь работать над своим восприятием негативных комментариев и опыт работы этому способствует — чем чаще попадаешь под какашечный обстрел, тем спокойнее начинаешь к этому относиться. Больше всего меня, наверное, до сих пор задевают личные негативные комментарии типа «автор идиот и не понимает, о чем говорит» или «ой ну как можно было так безграмотно выразиться».

При том, что я нормально воспринимаю, когда читатели замечают какие-то ошибки или несоответствия (ну с кем не бывает), однако здесь все решает тон — когда замечания подаются в агрессивной и уничижительной форме, становится очень противно и хочется ответить тем же. Еще один вид комментариев, которые ввергают меня в печаль и немного отчаяние — это когда люди явно не понимают, о чем я хотела сказать.

Недавно под одним моим материалом развернулся практически спор о том, «что хотел сказать автор», и был ли это сарказм. Одни утверждали, что это точно написано всерьез, и что это ужасно, а другие говорили: «Да не, такого быть не может, это сарказм». Я не выдержала и вмешалась, но вообще грустно, когда читателям твой тон и настрой оказывается непонятен.

В целом негативные комментарии уже стали неизбежным злом — каждый раз на этапе разработки и написания материала я уже предвкушаю, какие гадости под ним можно написать — и нередко мои предсказания сбываются. Это тоже отчасти помогает менее болезненно на них реагировать.

Ира Зезюлина, колумнистка НЭН:

Я из тех людей, которые крайне критично относятся к своей работе, и чужое мнение мне все еще важно. Другое дело, что люди в комментариях к моим колонкам прикрывают обычное хамство, пассивную агрессию и скудоумие собственным мнением. Такое меня вообще уже перестало задевать как автора, но все еще расстраивает, как человека, который верит в разум, логику и здравый смысл.

На днях вот в статье о том почему не нужно учить мальчиков быть «настоящими мужчинами» меня назвали «агрессивной фемкой с больной психикой». Окей, спасибо за инфу, она очень мне помогла стать лучше.

Иногда бывают комментарии с вполне критическими замечаниями, я это ценю, перерабатываю и кладу в темный уголок мозга с табличкой «опыт». В общем, чем больше работаешь с аудиторией, тем проще относишься к глупым комментариям и все больше благодаришь тех, кто пишет что-то конструктивное. Как говорится, спасибо, ваше мнение очень важно для нас.

Андрей Бородкин, руководитель нативной редакции НЭН:

Когда я еще только начинал писать для НЭН как автор, то жутко переживал, открывал комментарии к каждой своей статье. Мне кажется, это зависит от профессионализма и уверенности в себе. Когда уровень материалов вырос, уже почти не обращал внимания.

Автор всегда знает: хорошо он написал или нет. А угодить всем невозможно. Это отлично видно на примере рекламных текстов. Абсолютно к каждому такому материалу есть шквал комментариев «опять реклама» и «интеграция прямо в лоб». Но я знаю, что мы сделали хорошо. И когда читатели под рекламным текстом обсуждают сам материал, без упоминания рекламы, это подтверждение хорошей работы.

Наталья Черкасова, нативный редактор:

Я слежу за комментариями к материалам, мне важно, как реагируют читатели, и приятно получать позитивный фидбек. На негативные комментарии к рекламным статьям не обижаюсь: люди не понимают, как работают медиа и откуда у нас деньги на содержание редакции.

Раньше я писала для издания не с такой продвинутой, как у НЭН, аудиторией, — и сперва расстраивалась или злилась, когда читала прямые оскорбления в мой адрес. Например, когда писала о воспитании без гендерных стереотипов или о долгокормлении, меня называли дурой, идиоткой, больной, жалели моего сына и обещали, что он вырастет ненормальным.

Со временем я научилась относиться к этому спокойно: раз люди спорят, значит, это больная тема и надо писать дальше, чтобы хоть немного изменить отношение к родительству и воспитанию, а в этом и состоит миссия изданий для родителей.

Ася Андронова, смм-менеджер Chips Journal:

Мне все время казалось, что такой активный пользователь Твиттера, как я, и ухом не поведет на любое мнение из интернета — там и обесценят, и отругают за собственное мнение, — в общем, ничего мне было не страшно. А потом я пришла в мир SMM в медиа.

Конечно, я стараюсь фильтровать и не пропускать через себя негативные комментарии, но иногда появляется какая-то детская обида, хочется отвечать читателям: «Ну че вы начинаете, нормально же общались!» А потом пойти в рабочий чатик и пожаловаться там. А потом маме с папой позвонить. В общем да, комментарии меня порой задевают, потому что я даже не всегда понимаю, почему и за что. Нормально ж все было.

Катя Статкус, редактор НЭН:

Как я отношусь к негативным комментариям? В целом я отношусь к ним нормально — понимаю, что это часть нашей профессии. Поэтому если это просто неэкологично выраженная критика, а не какие-то угрозы, то и ладно.

Несколько лет назад я прочитала книгу Джона Ронсона So you ve been publicly shamed о феномене публичной казни в Сети, эта книга произвела на меня просто ошеломляющее впечатление. Одна неправильно понятая (ок, пусть и плохая) шутка, одна дурацкая фотография может стоить тебе карьеры и ментального здоровья, даже если ты был до этого «никем». И в общем, там довольно ясно показано: вы не обязаны принимать все говно на себя, потерпите немного, ведь, скорее всего, через пару дней цирк уедет дальше обсирать кого-то другого.

Но это я хорохорюсь — иногда, если я плохо спала, если себя не очень хорошо чувствую, если просто задолбалась, то от каких-то комментариев, конечно, может стать очень грустно: для меня обиднее всего, когда кто-то приходит и говорит под моим текстом: «Как плохо написана эта статья!». Потому что я правда стараюсь, чтобы в тексте было всегда что-то интересное, скажем так, и на уровне текста.

А еще недавно я начала собирать и выписывать не совсем адекватные комментарии в Сети и делать из них терапевтический проект found poetry. В конце концов, когда ты пишешь о том, что тебе надоело доедать объедки за ребенком, а тебе агрессивным образом рекомендуют «просто завести кур» в твоей двушке, это, правда, и нелепо, и фантасмагорично.

И еще несколько лет назад я нашла вот эту песню про shitstorm Шона Каллена: она ужасная, но когда под нашими текстами какой-то ушат говна, я ее иногда переслушиваю.

Любим вас,

редакция НЭН

/

/