Пять дурацких косяков, которые мы допускаем в первый год родительства

Слишком много думаем

Мы постоянно что-то анализируем, составляем списки, решаем, выбираем и пытаемся понять. Мы гуглим, спрашиваем, спорим сами с собой, воюем с родственниками, слушаем лекции, читаем книги, практикуем новое, на всякий случай (пока никто не видит) соблюдаем приметы и выполняем ритуалы. Конечно, многие вещи в родительстве, особенно на начальных этапах, не терпят попустительства — прививки, здоровье малыша, ваше собственное психологическое и ментальное состояние. Но на большинство вещей реально можно забить, только вот как это сделать, когда ты все еще не знаешь, где этот чертов дзен и почему не получается расслабиться? Кажется, это главная западня первого года — хотелось бы только и делать, что наслаждаться по заветам Ла Лече Лиги и практикующих осознанность сверхлюдей, да не получается.

Слишком строго к себе относимся

Все ли я делаю правильно? Нормальный ли я родитель или лох педальный? И если второе, то как сделать так, чтобы никто об этом не узнал? Примерно такие мысли проносятся в наших головах с утра до вечера. Мы постоянно сравниваем себя с другими, гнобим себя за малейшее отступление от идеала, сформированного в голове заботливыми родными и женскими форумами (а куда деваться, это же боевое НЛП!). Мы переживаем за то, что «уже не те». За то, что сожрали зефир в шоколаде, а ребенка «обсыпало» (ну и что, что это младенческая гормональная сыпь, которая никак не связана ни с каким зефиром!). За то, что не сходили сегодня на прогулку, хотя там всего каких-то минус 18. За то, что недостаточно хороши в собственных глазах. И все время забываем о том, что для ребенка мы и есть те самые клевейшие и наиглавнейшие люди, которые нужны ему с немытыми головами, кругами под глазами и крошками под столом. А еще, напоминаю, именно вот ЭТИ тела и дарят нам наших детей. И эти тела заслуживают благодарности, а не критики.

Слишком стесняемся своего нового положения

Типа: «А вдруг кто-нибудь решит, что я какая-нибудь дурацкая яжемать?». И поэтому молчим и терпим. И поэтому лишний раз не высовываемся. И поэтому стараемся не грузить друзей историями из своей новой жизни, которую, да, на самом деле фактически на 99 процентов теперь составляет ребенок, что в этом такого? И поэтому публикуем фотографии ребенка в соцсетях, как бы заранее извиняясь перед своими подписчиками, мол, простите, обещаю не засирать вашу ленту своим малышом (и постоянно борясь с желанием все-таки именно это и сделать). Не извиняйтесь перед миром за то, что у вас появился ребенок! Ребенок — это клево и этим не стыдно поделиться без всяких расшаркиваний.

Слишком редко записываем видео

Голос разума говорит вам о том, что это бессмысленно — на кой черт записывать, как младенец просто лежит в кроватке и сует себе в рот ноги? Ничего же особенного не происходит. Уверяю вас, происходит! Когда ему будет четыре, внутренне вы будете вопить от того, как вам захочется посмотреть на него двухмесячного! Да, у наших родителей не было такой возможности — и ничего, но это риторика из серии «меня били по жопе — и посмотрите, какой я теперь красавчик». У наших родителей много чего не было, это ведь не значит, что это было правильно. Запишите видео, спасибо себе скажете.

Слишком мало говорим об этом

Как бы нам ни казалось, что вроде бы честный разговор о родительстве уже начался, это иллюзия. В социуме никакого адекватного диалога о родительстве нет — журналы все еще публикуют заметки в стиле «Звезды, которых беременность не красит» (!!!), женщины все еще советуют молодым матерям «не выдумывать депрессий», дети бесят окружающих, матерей дискредитируют фейковыми переписками, отцам не дают слова (а многие из них и не берут его) и так далее. И мы продолжаем жить в мире, где рождение детей преподносится как скрепа, а на деле оказывается каким-то не очень завидным говном. Поэтому давайте не будем стесняться говорить, писать, вести блоги и менять сознание и язык, чтобы родитель с ребенком вписался в общество как его полноценный участник. Чтобы его мнение не считалось истерическим выпадом, чтобы его ощущения не игнорировались системой, чтобы его поступки не объяснялись устаревшими и замшелыми максимами, чтобы он мог чувствовать себя человеком, а не отбросом, которого больше не пускают тусоваться среди приличных людей.