«А рядом терзались дурацким чувством вины два взрослых уставших человека, которые разрешили себе на 15 минут отвлечься от ребенка»: монолог читательницы о давлении на молодых родителей

О чувстве материнской вины написан не один десяток статей, но я снова хочу поднять эту тему. Потому что давление на матерей начинается еще даже до родов.

Помню, как мне в мои семь месяцев беременности говорили: «Надо гулять». Вот надо. НАДО. Кому надо? Зачем? Да, я вышла в декрет, да, у меня появилось свободное время днем, но это не повод бесцельно бродить по парку в середине января, когда с неба срывается противный снег, дует холодный ветер, а если не снег и не ветер, то обязательно дождь. Не могу я так, просто ходить и пялиться по сторонам. «Но ребенку нужен воздух!». Послушайте, ребенку очень хорошо в моем животе, и все, что ему нужно, это умиротворенная, довольная жизнью мамочка. Которая, кстати, с удовольствием ходила на йогу для беременных трижды в неделю и в клинику через парк с завидным постоянством (платное ведение беременности оно такое, то один анализ сдай, то на КТГ полежи – уплОчено же). Так что физической активности было достаточно. Но нет, НАДО ГУЛЯТЬ.

И в голову закрадывается червячок сомнения: «А вдруг правда, малышу не хватает воздуха?! Ужас-кошмар, что я за мать такая!». А все хотели как лучше, они же от большой любви и заботы, переживают.

Близятся роды. Встает вопрос о способе родоразрешения (в моем случае были показания к КС, обсуждали с врачом, как все же лучше рожать). Сейчас, спустя полгода, это кажется чем-то далеким и полузабытым, но тогда с мужем устраивали целые семейные советы: как рожать, пробовать самой или плановое кесарево? А если кесарево, как отразится на ребенке? (для тех, кто не в курсе: никак).

А если кесарево, потом ведь спросят: «САМА РОЖАЛА?» И что отвечать-то?.. Еще не родила, но уже как бы виновата, что сделала неправильный выбор. Но в моем случае, надо сказать, выбор КС оказался совершенно правильным – хоть тут можно не терзаться виной.

Итак, мы с ребенком дома. И через пару недель долбанул карантин. Не беда – погуляем на балконе, как завещал Комаровский. И все бы ничего, но мы с мужем реально спорили, приводили друг другу доводы и контраргументы, стоит ли укладывать ребенка на балконе на остальные дневные сны, а не только на «прогулочный».

На прохладном балконе дочь засыпала моментально – никаких тебе часовых укачиваний и прочих развлечений. «Но ведь материнство – это подвиг! Не страдаешь – не мать!», — не унимался внутри меня противный голосок, и вот я опять погружаюсь в эту липкую вину – как же так, свою кровиночку, да на холодный балкон. Спор со здравым смыслом продолжался…

Много еще было таких моментов: дочь сосала грудь только через накладку («Эх ты, недомать, кормить нормально сама не можешь!»), в начале ей не нравилось купаться и она орала («Что ж вы за родители такие, ребенок плачет, а они его все равно в воду суют!»).

Один раз очень четко помню: мы положили ребенка в кроватку, повесили мобиль, а сами легли рядом на диване и уткнулись в телек. Дочь залипала на крутящихся зверей и была полностью довольна жизнью. А рядом терзались дурацким чувством вины два взрослых уставших человека, которые разрешили себе на 15 минут отвлечься от ребенка. «Бедная, как же она там одна лежит, ей наверное скучно плохо/одиноко. Надо к себе забрать». Не выдержали, забрали.

Примерно после полутора месяцев ребенок начал спать днем четыре часа подряд. Казалось бы – вот оно счастье, можно лежать, отдыхать, читать книги или залипать в телефон. А еще мне очень хотелось вышивать, раскрашивать раскраску и клеить альбом с памятными фото. Еще иногда нужно было мыться и есть, ничего не поделаешь. Примерно через два (счастливых) часа этих занятий я начинала грызть себя на тему «ребенок там лежит один, а я тут развлекаюсь». И где лежит, на балконе! Дальше все удовольствие от хобби куда-то улетучивалось, и начиналось ожидание, когда она проснется. Нет, я вроде продолжала заниматься чем-то для себя, или мы с мужем шли готовить обед, но все это происходило под крутящиеся мысли о дочери, что «вот она проснется, скоро уже проснется, надо будет что-то делать, а я так и не успела отдохнуть…».

Откуда все это в моей голове? Перед рождением я много читала (и продолжаю читать) всяких правильных современных педиатров, мы ходили на курсы для будущих родителей (очень вменяемыми, без дичи), родители с обеих сторон не лезут с доисторическими советами (почти) – то есть почва была подготовлена нормальная. Но все равно эти разрушительные установки просачиваются и действуют на мозг.

Самое грустное, когда люди, от которых ты ждешь поддержки, совета или хочешь услышать экспертное мнение, скатываются в обвинение матери. В первые недели к нам пришла педиатр из клиники по ДМС. А у дочки тогда началось акне новорожденных (это я сейчас понимаю, что это было сто процентов акне, а не аллергия, но тогда, через две недели после родов, ты на ребенка дунуть боишься, а тут СЫПЬ). Начался допрос меня, что же я такого съела (мы на ГВ). Я, как примерная мама-отличница, уже тогда вела пищевой дневник – начала его судорожно перелистывать, искать этот страшный аллерген. Педиатр сделала заключение, что все зло из-за батончиков мюсли: «Как же вы так, мамочка, вон как ребенка обсыпало». И муж еще рядом поддакивает, да, мол, говорили ей: «Гречку ешь!», – а она… И снова накрывает виной: не могла потерпеть, надо было тебе эти мюсли… Да, блин, НАДО! Эти батончики заглушали зверский голод, который начинался в момент начала кормления. И я продолжала их есть, внутренне страдать и переживать, а акне (удивительное дело) прошло само.

Мне бы очень хотелось, чтобы на будущих мам и тех, кто уже воспитывает детей, не сваливалось осуждение общества по поводу и без. Чтобы в их жизни было больше поддержки от социума, друзей и семьи, и главное, внутренняя уверенность в том, что ты все делаешь правильно. Тогда деструктивному чувству вины просто не останется места.