«Я чувствую, что не похожа на большинство мам, особенно в кризисные периоды отмены лекарств»: как живут матери с ментальными расстройствами

Мария

Растит сына двух лет. Диагноз: пограничное расстройство личности

Мой диагноз знали родители, но скрывали от меня, надеясь, что «перерасту» и волшебным образом все пройдет. Поэтому, твердо веря, что в больнице меня лечили от «депрессивного эпизода», а теперь у меня остался только несносный характер и алкогольно-экстремальное прошлое, — я вышла замуж и родила сына. Еле справившись с послеродовой депрессией (уже без лекарств из-за ГВ), я вынуждена была признать и другие проблемы. Раздражительность, нетерпимость к долгому висению зубастого ребенка на груди, пряди волос на лице, вид жующего мужа (меня буквально накрывало волной бешенства, и лицо кривилось от злости так, что близкие пугались, а малыш плакал). Порой я чувствовала отчаяние, ломала мебель и кричала сыну: «Нах*ра я тебя вообще родила, моя жизнь кончена!» На детской площадке, в обществе других мам, мне было дико неуютно: казалось, что я сама как большой ребенок, который не может уследить за своим, а вокруг идеальные взрослые женщины…

Периоды очень высокой активности и эйфории сменялись днями апатии, когда каждое движение давалось с трудом, я еле говорила и не могла сконцентрировать внимание, а голова нещадно болела. Однажды поймала так называемую дереализацию: мне казалось, что все происходит во сне, звуки, запахи были будто приглушенными. Тогда мне стало страшно, и я отправилась к психиатру. Он меня сразу вспомнил, и мой диагноз тоже: «Пограничное расстройство личности». Удивился, что я ничего не знала и решилась родить ребенка, но успокоил: медикаменты, кроме фаз обострения, не нужны, а вот психотерапия не помешает. Сначала я жутко паниковала и даже хотела развестись с мужем и оставить ему сына: пусть растет со здоровыми людьми. Но потом взяла себя в руки: лучше уж такая мама, как я, чем никакой.

С большой помощью психотерапевта мне удалось выйти в более-менее стабильное состояние, а главное, полностью безопасное для моего сына. Основные лайфхаки: избегать конфликтов и плохих новостей, высыпаться, в период «подъема сил» делать только самое важное, если чувствую, что сорвусь на ребенке, напоминаю себе, что он — отдельный, ни в чем не виноватый передо мной человек; в такие моменты стараюсь поручить его кому-то или просто изолироваться, включив мультики. И не забывать про работу или хобби: любой успех, получение денег или новых навыков помогает держать себя в тонусе. Алкоголь мне не помогает, появляется чувство вины, которое перерастает в паническую атаку. Вообще, стараюсь относиться к своим особенностям с юмором и искать в них плюсы: в конце концов, только такая ненормальная мама, как я, может, забив на режим, потащить ребенка ночью смотреть звездопад, бегать по лугу за бабочками или внезапно рвануть на море. А еще моя высокочувствительность к эмоциям и «вечное детство» помогают мне лучше других понимать сына.

Знаю женщин с ПРЛ, которые боятся заводить детей. Конечно, в чужую голову не залезешь и масштаб проблем не оценишь, и все же мне кажется, что одного ребенка реально потянуть даже с не очень стабильной психикой.

Антонина

Растит дочерей девяти и пяти лет. Диагноз: пограничное расстройство личности / биполярное аффективное расстройство

Мне 32, у меня двое детей, девочки, девять и пять лет. Я с диагнозом ПРЛ (первоначально — БАР) и циклотимией, с периодическими паническими атаками. О заболеваниях узнала пару лет назад, поэтому меня миновала сложная беременность и ГВ на препаратах. Определенно, я чувствую, что не похожа на большую часть мам, особенно в кризисные периоды отмены лекарств. Если принимаю препараты (нейролептик, нормотимик, антидепрессант), то у меня не возникает отторжения на детских площадках, и я могу быть как «нормальная» мама и радоваться вместе с детьми. Но если лекарств нет, то я могу впасть в депрессию, не вставать с кровати, не уделять внимания детям. При этом — мало того что и так плохо, — начинаешь себя корить за то, что и как мама не можешь позаботиться о детях. И это лишь ухудшает ситуацию.

Вся семья, включая мужа и детей, зависима от моего настроения. Иногда не в лучшем смысле. Старшая дочка знает, что маме бывает сложно и это пройдет. Думаю, в ее возрасте она уже все понимает. Негативные эмоции в моем случае гашу вином и на приеме у психотерапевта (гештальт-терапия), делаю дыхательные упражнения для успокоения. Мой совет мамам с похожими проблемами: чтобы взять под контроль свои эмоции, одной силы воли недостаточно и просто необходима помощь психиатра и психотерапевта, а порой и прием препаратов.

Я долго не могла принять себя и свое заболевание. Много раз бросала лечение, и мне становилось намного хуже, и семье, конечно, тоже. В этом состоит работа терапевта: помочь пациенту принять себя в новом состоянии и полюбить несмотря ни на что. И поддержка близких. Без нее никак.

Диана

Растит дочерей девяти и пяти лет и сына двух лет. Диагноз: тревожное расстройство

Мне 28 лет, деток у меня трое, и я очень тревожный человек. Называют это состояние врачи по-разному: ВСД, паническое расстройство, тревожное или генерализованное тревожное расстройство (ГТР), тревожно-фобическое или тревожно-депрессивное… Суть от этого не меняется: ты всего боишься, тревога — твой спутник.

Я мнительная по жизни, но именно тревожное расстройство как таковое началось во время второй беременности. Был большой стресс, мне угрожал расправой хозяин съемной квартиры, и я каждый день была начеку, боялась: сейчас придут, и мне хана.

После вторых родов я начала в голове рисовать страшные картины: вдруг моя дочка умрет, а вдруг я чем-то больна. Так как нервная система дала большой сбой из-за стресса, гормонов, родов — у меня все болело, в голове постоянно всплывали мысли о смерти, старости. Как сказал мне врач, основное отличие тревожного человека от нормального — это слова «а вдруг» перед каждой мыслью или предложением.

Естественно, где тревога, там и паника. Очень трудно воспитывать детей и быть адекватной, если ты постоянно находишься в напряжении. Ты взвинчена и часто срываешься на близких людях и даже детях. Ты раздражена от бессилия, от невозможности изменить или предотвратить ход событий, к тому же тревожные мысли сильно выматывают.

Врач сразу поставил «тревожное расстройство»: по тестированию уровень тревоги был не просто большой, а критический. Пила антидепрессанты и транквилизаторы. Когда пьешь, все хорошо, ведь в основе таблеток серотонин, которого в организме не хватает из-за постоянного стресса. Я второго ребенка не кормила, молоко пропало, поэтому пила таблетки. А вот перед третьей беременностью бросила таблетки, и после третьих родов все ударило с тройной силой. Стало еще сложнее с детьми от этого. Это очень тяжело — чувствовать, что ты как сумасшедшая, когда тебя посещают тревожные мысли.

Брала себя в руки, ведь материнские обязанности и домашние хлопоты никто не отменял. Год ходила к психологу. Она убеждала, что я нормальный человек (мне постоянно казалось, что у меня едет крыша), советовала пить магний, мелиссу, валериану, каждый вечер принимать ванну, слушать классическую музыку и найти себе занятие или хобби. Я все делала, и становилось легче. Полюбила релакс-музыку, шум моря, звуки дождя: голова очищается полностью. Занималась аутотренингом, повторяла себе, что я здорова и счастлива. После третьих родов прошло более двух лет, состояние немного улучшилось, но обострения бывают перед месячными и после стресса, например, ссоры с мужем или детьми. Поэтому стараюсь не нервничать.

О моих проблемах знает только мама. Мужу не говорю: пусть для него я останусь нормальной красивой женщиной, которую он полюбил, а не чокнутой паникершей, которая всего на свете боится.

Дорогие женщины, если вы думаете, рожать или нет с такими расстройствами, я вам говорю — даже не думайте, рожайте! Приведете свою нервную систему в лад, выйдете на работу и забудете об этом состоянии, как о кошмарном сне. Полюбите себя, позаботьтесь о себе, почаще расслабляйтесь, и все встанет на свои места.

Елена

Растит двух детей пяти и десяти лет. Диагноз: пограничное расстройство личности

На самом деле я не считаю себя хорошей матерью. Я каждый день ловлю себя на мысли, что я многого недодаю своим детям. Муж меня старается поддержать и опровергает каждый раз мои сомнения, но это, похоже, хроническое. И только когда дети станут жить самостоятельной жизнью — я, может быть, успокоюсь.

Единственное, в чем я уверена, — в том, что я абсолютно полностью могу понять своих детей, прочувствовать их переживания, обиды. Мы можем быть прекрасными родителями своим детям. Это правда. Но эти постоянные эмоциональные качели порой просто рушат все до нуля. Наверное, если б я заранее знала, что со мной, то не стала бы заводить семью вообще.

И все же родительство, хоть и хлопотная штука для нас, но, с другой стороны, оно не дает совсем опуститься на дно. Потому что не имеешь права. Потому что любишь этих бесенят и не хочешь, чтобы они когда-то почувствовали то же, что и ты.

А еще из плюсов:

• ты получаешь искреннюю любовь от своих детей, они тебя любят просто за то, что ты есть;
• ты каждый день наблюдаешь за их положительными эмоциями и подзаряжаешься от них;
• общение с любящими тебя детьми (вникание в их заботы и переживания, в их потребности) отвлекает от всякого постороннего дерьма и ставит на правильную колею.

Раиса

Растит сына трех с половиной лет. Диагноз: пограничное расстройство личности

Когда мы с мужем запланировали ребенка, я не подозревала о том, что мой «трудный характер» является своеобразной болезнью — пограничным расстройством личности. Осознала я сей факт уже когда ребенку исполнилось три года. С тех пор стараюсь заниматься самолечением, психотерапия в нашем городе мне не по карману. Из медикаментов максимум — валериана и глицин.

Беременность протекала крайне сложно, в первом триместре любимый муж погиб. Всегда была инфантильной личностью, и пришлось экстренно учиться брать ответственность не только за свою жизнь, но и за жизнь своего детеныша. После рождения у меня было все максимально упорядочено и «по книжке», я была для многих примером образцовой матери. После двух лет мое состояние начало ухудшаться: я осознала, что не такая я уж и образцовая, не со всем справляюсь. Ребенок начал отказываться от еды, ел только сладкое, не хотел заниматься, плохо говорил.

Ближе к трем болезнь вошла в «активную фазу». Я начала себе позволять «депрессовать», сбила собственный режим и режим ребенка. Случались нервные срывы, крик и раздражительность.

Вы когда-нибудь смотрели в глаза своему маленькому, беззащитному ребенку, осознавая его страх перед собственной матерью? В отчаянии я думала о суициде, мотивируя себя тем, что ему без меня будет лучше. Всем без меня будет лучше. Но, анализируя его возможное будущее, отбросив эгоизм, наложила на суицид вето.

Близкие знают об особенностях моего психического состояния и стараются помогать по мере своих возможностей. За что я очень благодарна.

По сей день дни делятся на «трудные», когда взаимопонимание теряется, и «нормальные», когда сыну хорошо и маме хорошо.

Трудных дней становится меньше, так как стараюсь контролировать себя, искать баланс, понимая, что скачки между чрезмерно любящей мамой и чрезмерно строгой и требовательной, мягко говоря, сказываются на ребенке не лучшим образом. И если я не изменюсь сейчас, его будущих детей ждет та же участь.

За тем и кроется актуальная проблема психически нездоровых личностей целых наций. Все чаще я замечаю на улицах, среди родственниц, подруг или знакомых неадекватный подход к ребенку в вопросах воспитания. Если что и советовать потенциальным матерям, которые способны осознать в себе некую нестабильность психики, так это: не рожайте детей, пока не возьмете свою жизнь под контроль. Таким образом мы обезопасим своих чад от множества проблем в будущем, заложенных нами в их детстве.

Люблю ли я сына? Конечно. Это непростой вопрос. Мне казалось, что люблю, потому что он был смыслом жизни. В самые тяжелые моменты (недосып, стресс) казалось напротив, что не люблю, боялась этого, мол, что я за мать. Потом проходило. Со временем любовь становилась другой, крепче, что ли. Как будто любишь не потому, что должна, он твоя кровь и прочее. Наступает понимание, что этот маленький человек — не просто набор твоих генов. У него свое эго, сознание, душа. Другими словами, важно не симбиотизировать, понимая, что ребенок — отдельная личность. Есть индейская народная мудрость: «Ребенок — гость в твоем доме. Накорми его, воспитай и отпусти». Вот наша (пограничников) задача - не «залюбливать» или «тиранить», наша задача — относиться и к ним, и к себе ответственно. Может, не у всех так, не знаю.

Врач-психиатр Надежда Вячеславовна Панова, руководитель центра ментального здоровья «Эмпатия»

Я считаю, что каждая женщина имеет право сама решать, рожать ли ей детей, становиться ли ей мамой одной или нескольких малышей или посвятить свою жизнь чему-то другому: профессии, творчеству, чему угодно. В том числе и женщины с теми или иными ментальными расстройствами. Вопрос должен стоять не «мне нельзя быть матерью, я плохая мать», а какие меры принять, как сделать так, чтобы данной женщине с определенным расстройством помочь спланировать беременность, подготовиться к ней, максимально безопасно и комфортно выносить и родить малыша и затем справляться с его воспитанием. Если женщина заранее задается таким вопросом, то она уже ответственная мама, ей не все равно и даже в моменты, когда она не справляется, — она хорошая мама.

Мамы всякие нужны — это совершенно верная позиция. Последние годы СМИ, общественное мнение навязывают несколько нереалистичный образ «идеальной мамы», которая все успевает: и воспитывать нескольких детей, организовывать их многочисленные развивающие занятия, при этом поддерживать идеальный порядок в доме, быть ухоженной и находить время и силы на романтические ужины с мужем.

Но в реальной жизни мне нередко приходилось видеть у себя на приеме мам с идеальными аккаунтами в соцсетях — в состоянии депрессии и тревожного расстройства, с жалобами, что они ничего не успевают, нет сил, пропала мотивация, все чаще срываюсь на родных... Настоящие, а не мамы из рекламы, они все бывают иногда уставшими и раздраженными, иногда плохо себя чувствуют, иногда не находят взаимопонимания с близкими... Это — реальная, настоящая жизнь. И если такое происходит, то это не катастрофа, это не значит, что вам не нужно было заводить ребенка. Это значит только одно: здесь и сейчас вам нужна помощь. Близких людей и специалистов по психическому здоровью. И тогда снова все будет хорошо.

Молодым женщинам с уже диагностированными ментальными расстройствами желательно обсуждать заранее вопрос планирования беременности с психиатром. Есть препараты, несущие большие риски для плода во время беременности, а есть — с достаточным уровнем безопасности, и врач, если вы заранее предупредите его о планировании ребенка, сможет скорректировать схему лечения. Крайне вредна самодеятельность в вопросе отмены лекарств. Женщина из-за недостатка информации может решить отменить все препараты во время беременности из опасений повредить ребенку, но часто это неправильно. Обострение психического расстройства во время беременности у матери, несомненно, более опасно для будущего ребенка, чем комбинация некоторых препаратов, прошедших испытания в лечении беременных женщин. Самый универсальный совет для женщин, принимающих психотропные препараты и готовящихся стать матерями: принимать за несколько месяцев до зачатия и во время первого триместра большие дозы фолиевой кислоты. Многие препараты для лечения ментальных расстройств нарушают метаболизм фолатов, а его недостаток может оказывать неблагоприятное воздействие на плод. Просто принимая дополнительно фолиевую кислоту, вы предотвратите негативное влияние вашей лекарственной схемы на ребенка. Дозы фолиевой кислоты в комплексах витаминов для беременных в вашем случае недостаточны, нужны гораздо более высокие дозы, 4–8 г фолиевой кислоты в сутки.

Нужно помнить, что во время беременности мать и ребенок разделены так называемым фето-плацентарным барьером, не все препараты и не в полном количестве проникают к малышу до родов. Несколько иначе стоит вопрос о лечении кормящих мам. Здесь все препараты проникают в грудное молоко и оказывают то или иное воздействие на ребенка. Поэтому в послеродовый период нужно очень тщательно взвесить: продолжать ли матери кормить грудью, если состояние уже ухудшилось или может ухудшиться после отмены препаратов, либо перейти на искусственное вскармливание, но при этом молодая мама сможет принимать препараты для того, чтобы иметь силы, быть в состоянии ухаживать за малышом.

Я в таких случаях заранее советую будущим мамам быть готовыми прервать грудное вскармливание и заняться своим здоровьем. Все равно и малыш, и вся семья выиграют, если мама будет в хорошем настроении и в состоянии ухаживать за своим малышом.

Я считаю, что наличие у женщины того или иного ментального расстройства — не повод категорически отказываться от радостей материнства. Ведь многочисленные исследования доказали, что процент талантливых, креативных и даже гениальных детей в семьях людей с ментальными расстройствами гораздо выше, чем в среднем в популяции. Просто задача близких и специалистов по психическому здоровью (психиатров, психологов) - оказывать своевременную помощь таким мамам, а мамам — не бояться, не тянуть с обращением за квалифицированной помощью, и тогда все будет хорошо!).